Варяги картинки: ⬇ Скачать картинки D0 b2 d0 b0 d1 80 d1 8f d0 b3, стоковые фото D0 b2 d0 b0 d1 80 d1 8f d0 b3 в хорошем качестве

фото и картинки скандинавских мореходов, как выглядят мужчины-воины и девушки викинги.

Викинги – скандинавские мореплаватели эпохи Средневековья, совершавшие как крупные военные походы, так и нападения с целью грабежа. Своими набегами они заставили трепетать всю Европу. Военная добыча являлась для них основным источником обогащения, кроме того они славились как опытные и умелые мореплаватели, покорявшие огромные расстояния на небольших судах.

Викинги мужчины заботились о своей внешности, любили носить золотые украшения. Одежда викингов по своей цветовой гамме не разнообразна – в основном это серые и коричневые цвета. Наряд состоял из облегающих штанов, туники и плаща, закрепленного на плече. Обувь морских разбойников – кожаные башмаки, завязанные на икрах. И конечно известнейшим атрибутом скандинавских воинов является рогатый шлем. При этом на самом деле форма их шлема неизвестна даже археологам, а популярный рогатый шлем ведет истоки из католической церкви, где пугающих всю Европу грабителей объявляли дьяволами. И, конечно же, нельзя не отметить такую особенность в образе викинга, как бороду, которая подобно длинным волосам символизировала свободного мужчину.

Фото и картинки викингов:

Образ скандинавской женщины
Одежда женщин викингов это в основном длинные одеяния — платья с широкими рукавами и верхний сарафан. Интересен тот факт, что из-за отсутствия пуговиц одежду каждое утро зашивали. В отличие от мужской одежды, в женском наряде преобладали яркие цвета. Ювелирные украшения женщин были в основном из бронзы. Яркий признак состоятельной скандинавской дамы – косы, покрытые повязкой и цветные ленты собранные вокруг головы в форме шара. У девушек – волосы в основном распущены. Многое в «гардероб» скандинавских женщин перешло и из мужского одеяния – башмаки, шляпы, перчатки. Также, женщины придавали очарование своему образу, с помощью накрашенных глаз и румяных щек, и, что самое главное, мужчины также применяли такой макияж, чтобы сделать свой образ величественней и привлекательнее.

На фото — девушки викинги.

комиксы, гиф анимация, видео, лучший интеллектуальный юмор.

Украинский рейх в ожидании чуда-оружия

Знаете, вот забавно слушать эти рассуждения дадут Украине или не дадут американцы «Джавелины». В основе этого вечное желание магического у рядового украинца.

Украинец надеется, что есть некая универсальная палочка решения его проблем. «Джавелины», санкции, канадские истребители СF-18, Саакашвили, который “приде і порядок наведе”, Бендукидзе, Бальцерович и так далее. В общем, к украинцам должны прийти какие-то добрые внешние субъекты и навести здесь порядок. Просто потому, что они (субъекты эти — прим. автора) добрые. А теперь внимание! Вспомните, как там было? «Земля у нас обильная, порядка только нет»…. Прошла тысяча лет, но мы живем в той же матрице вечного ожидания варягов.

Дорогие украинцы, наша проблема не в наличии у нас «Джавелинов» и другого чудо-оружия. Вы кажется не заметили, но на днях ВСУ отбили наступление врага у Дебальцево. Без «Джавелинов». Это не означает, что наши проблемы решены. Нет. Это всего лишь означает, что теперь новые проблемы у Путина. А он, в свою очередь, создаст нам новые проблемы, чтобы попытаться выйти в суперпозицию и мы рассыпались. В этой битве должен выжить кто-то один.

Поэтому наша перспектива не зависит от наличия или отсутствия у Украины чуда-оружия. Наша перспектива напрямую зависит от нашей социальной организации. Мы должны иметь такую форму социальной организации, которая обеспечит сначала нашу безопасность, а потом наше развитие. Для этого мы должны наполнить наши институты компетентными людьми, которые будут способны определять главное и второстепенное исходя из потребностей нашего социума как целого. А для этого требуется масштаб личностей, которые способны быть выше личных или групповых мотиваций. Такие личности должны быть объединены фондами, институтами, политическими и общественными организациями. Это все требует времени, усилий и средств.

Однажды эти люди, объединенные посредством фондов, институтов, политических и общественных организаций создадут доверие, наличие которого отличает успешный социум от неуспешного.

Спросите себя скольким людям вы доверяете сегодня. И вот, когда спустя годы, а может десятилетия, вы вновь зададите этот вопрос и поразитесь величине цифры, то вы поймете, что украинское чудо произошло. И его основания закладываются в сырых окопах у Дебальцево.

Дорогие украинцы, впереди нас еще ждет много поражений, прежде чем мы увидим блистательные победы. Поэтому украинский народ сегодня должен быть верблюдом, который потом превратится во льва, а потом в безмятежного ребенка.

Терпеливый поднимется на гору. Сильный способен преодолеть все трудности. Мудрый способен трудности превратить в достоинства.

Мы не мудрый народ сегодня. Мы не сильный народ сегодня, в том плане, что еще не осознали свою силу. Потому мы должны быть терпеливы, чтобы стать сначала сильными, а потом мудрыми.

Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец.

Юрий Романенко

Примечание от Robotex’а: зачем нам ждать варягов, если варяги давно уже здесь. Мы ведь сами варяги…

Обзор снегохода ТАЙГА ВАРЯГ 500

двигатель РМЗ-500 мощностью 43 л.с.

усиленный стальной бампер

лучшее ценовое предложение на рынке утилитарных снегоходов

высокий руль

ОПИСАНИЕ МОДЕЛИ

Самый лёгкий снегоход в семействе ТАЙГА (сухая масса 265 кг). При создании ТАЙГА ВАРЯГ 500 инженеры-конструкторы придерживались принципа практичной достаточности без потери основных ходовых свойств и базового комфорта.

Из особенностей модели стоит отметить высокий руль, позволяющий активно маневрировать в положении стоя. У снегохода двухуровневое сидение и обогрев рукояток руля с курком газа. Высокое ветровое стекло с мощной фарой головного света.

У модели нет ничего лишнего, при этом он оснащён всем необходимым для эффективной работы: у модели проверенный временем двухтактный двигатель воздушного охлаждения РМЗ-500 (43 л.с.) с карбюратором Mikuni, совместная система смазки, двухступенчатая коробка с пониженной передачей. Программируемая система зажигания DUCATI CDI отвечает за оптимальную работу двигателя во всех режимах.

Передняя подвеска – телескопическая с ходом 105 мм.  Задняя подвеска с ходом 190 мм. обладает большой энергоёмкостью благодаря гидропневматическому амортизатору и пружинам кручения. Это обеспечивает плавность хода как налегке, так и при перевозке тяжёлого груза.

ТАЙГА ВАРЯГ 500 комплектуется гусеницей Composit шириной 500 мм.

Подламывающаяся пятка задней подвески облегчает движение задним ходом. Под сиденьем размещен вместительный багажный ящик для необходимых в поездке вещей и инструментов.

Если вы выбираете принцип практичной достаточности без потери основных ходовых свойств и базового комфорта, то ТАЙГА ВАРЯГ 500 – ваш снегоход. Благодаря уменьшению общей массы по своим тяговым и ходовым характеристикам он не уступает другим моделям семейства ВАРЯГ с моторами большей мощности.

В конструкции использована полезная модель № 121331

ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО • Большая российская энциклопедия

ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО

Образование Древнерусского государства в 9–10 вв. представляло собой сложный процесс, в котором взаимодействовали как внутренние (общественная эволюция местных, прежде всего вост.-славянских племён), так и внешние факторы (активное проникновение в Восточную Европу военно-торговых дружин варягов – выходцев из Скандинавии). Роль последних в строительстве древнерусской государственности является основой т.н. норманнской теории, согласно которой норманны (варяги) считались основателями государства в Древней Руси (формулировалась со 2-й четв. 18 в. Г.З. Байером, Г.Ф. Миллером и др.; временами приобретала политическое звучание). К норманнской проблеме тесно примыкает вопрос о происхождении названия «русь». Попытки найти скандинавские корни слова «русь» не привели к успеху. Вместе с тем достаточно многочисленные византийские, западноевропейские, арабо-персидские источники подтверждают, что в 9 – 1-й пол. 10 вв. название «русь» прилагалось именно к варягам и что русь в это время отличали от славян.

По преданию, отразившемуся в «Повести временных лет» и в предшествовавшем ей летописном своде кон. 11 в., варяжское присутствие в Восточной Европе поначалу ограничивалось взиманием дани со славянских племён словен и кривичей, а также с финских племён чуди, мери и, возможно, веси. В результате восстания эти племена избавились от даннической зависимости, но начавшиеся внутренние раздоры заставили их призвать в качестве князей варягов Рюрика и его братьев, правление которых, по всей видимости, было обусловлено договором. Часть варяжской дружины Рюрика во главе с Аскольдом и Диром ушла на юг и осела в Киеве. После смерти Рюрика его родственник князь Олег захватил Киев и объединил новгородский север и киевский юг, создав, т.о., основу Древнерусского государства. Нет оснований не доверять этому преданию, но летописная хронология событий (изгнание варягов, призвание Рюрика, вокняжение в Киеве Аскольда и Дира в 852, смерть Рюрика в 879, захват Киева Олегом в 882) явно условна. Договор Олега с Византией, заключённый осенью 911, позволяет датировать появление Олега в Киеве примерно рубежом 9–10 вв., а призвание Рюрика – последней четв. 9 в. Данные археологии дают возможность отнести появление скандинавского этнического компонента в финском и славянском окружении на севере Восточной Европы к периоду от сер. – 2-й пол. 8 в. (Ладога) до сер. – 2-й пол. 9 в. (Рюриково городище, Тимерёво, Сарское городище) и рубежа 9–10 вв. (Гнёздово). Местонахождение этих центров в целом совпадает с очерченным в летописи ареалом варяжской дани. В то же время первые определённо датированные достоверные сведения 1-й пол. – сер. 9 в. о народе «русь», норманнском по происхождению, связаны не с севером, а с югом Восточной Европы. Арабо-персидские географы (ал-Истахри, Ибн Хаукаль) прямо говорят о двух группах руси 9 в.: южной, киевской («Куйаба»), и северной, новгородско-словенской («Славийа»), каждая из которых имеет собственного правителя (упоминаемая в этих текстах третья группа, «Арсанийа», не поддаётся локализации). Т.о., независимые данные подтверждают рассказ древнерусской летописи о двух очагах варяжского присутствия в Восточной Европе в 9 в. (северном, с центром в Ладоге, а затем Новгороде, и южном, с центром в Киеве), но заставляют отнести появление варяжской руси на юге ко времени более раннему, чем призвание Рюрика. Однако археологические скандинавские древности 9 в. в Киеве не обнаружены, что позволяет предполагать быструю ассимиляцию первой волны пришлых варягов славянским населением на юге Руси.

Восточные славяне в 8–10
вв
.

Большинство письменных свидетельств о руси 9 в. относится к Южной, киевской Руси, история которой, в отличие от Северной, может быть в общих чертах обрисована. Территориально летопись связывает Южную Русь с областью племенного княжения полян. Историко-географические данные гл. обр. 12 в. позволяют с известной вероятностью считать, что, наряду с собственно полянской землёй, Южная Русь включала в себя водораздел между бассейнами Припяти и Днестра, часть днепровского Левобережья с позднейшими городами Черниговом и Переяславлем (ныне Переяслав-Хмельницкий). Точно определить её вост. границу затруднительно. Южная Русь была достаточно мощным об­ра­зо­ва­ни­ем, ко­то­рое, ак­ку­му­ли­ро­вав эко­но­ми­че­ский и во­ен­ный по­тен­ци­ал сла­вян Сред­не­го По­днеп­ро­вья, су­ме­ло ор­га­ни­зо­вать мор­ские по­хо­ды на зем­ли Ви­зан­тий­ской им­пе­рии (наи­бо­лее из­вес­тен по­ход 860 на Кон­стан­ти­но­поль) и со­пер­ни­ча­ло с Ха­зар­ским ка­га­на­том. Ха­зар­ский ка­га­нат – эт­ни­че­ски не­од­но­род­ное го­су­дар­ст­во, вклю­чав­шее в се­бя не толь­ко тюрк­ские (ха­за­ры, бул­га­ры и др. ), но так­же иран­ские (ала­ны) и др. ком­по­нен­ты, про­сти­ра­лось от Се­вер­но­го При­кас­пия и ниж­ней Вол­ги до По­донья и Кры­ма. В 8 в. в дан­ни­че­ской за­ви­си­мо­сти от не­го ока­за­лись се­ве­ря­не, ра­ди­ми­чи и вя­ти­чи. О влия­нии Ха­зар­ско­го ка­га­на­та сви­де­тель­ст­во­ва­ло, в ча­ст­но­сти, при­ня­тие пра­ви­те­лем Юж­ной Ру­си ха­зар­ско­го (тюрк­ско­го по про­ис­хо­ж­де­нию) вер­хов­но­го ти­ту­ла «ка­ган» (эпи­зо­ди­че­ски при­ме­нял­ся к ки­ев­ским князь­ям вплоть до 11 в.). Ве­ро­ят­но, с рус­ско-ха­зар­ским про­ти­во­стоя­ни­ем бы­ло свя­за­но и по­соль­ст­во «ка­га­на Ру­си» к ви­зан­тий­ско­му им­пе­ра­то­ру Фео­фи­лу во 2-й пол. 830-х гг. с пред­ло­же­ни­ем ми­ра и друж­бы, и раз­вер­нув­шее­ся в то же вре­мя с по­мо­щью Ви­зан­тии кре­по­ст­ное строи­тель­ст­во ха­зар. Кро­ме Сар­ке­ла на ниж­нем До­ну, бы­ло по­строе­но св. 10 кре­по­стей в вер­ховь­ях р. Се­вер­ский До­нец и по р. Ти­хая Со­сна (при­то­ку До­на), что сви­де­тель­ст­ву­ет о при­тя­за­ни­ях Юж­ной Ру­си на часть сла­вян­ской дан­ни­че­ской сфе­ры ха­зар (по край­ней ме­ре, на се­ве­рян). Об­шир­ны бы­ли тор­го­вые свя­зи Юж­ной Ру­си, куп­цы из ко­то­рой на за­па­де дос­ти­га­ли сред­не­го Ду­ная (в рай­оне совр. Верх­ней Ав­ст­рии), на се­ве­ро-вос­то­ке – Волж­ско-Кам­ской Бул­га­рии, на юге – ви­зан­тий­ских при­чер­но­мор­ских рын­ков, от­ку­да по До­ну, а за­тем Вол­ге до­би­ра­лись до Кас­пий­ско­го м. и да­же до Ба­гда­да.

Ас­си­ми­ля­ция ва­ря­гов в Се­вер­ной Ру­си шла мно­го мед­лен­нее, чем в Юж­ной, что объ­яс­ня­лось, оче­вид­но, по­сто­ян­ным при­то­ком но­вых скан­ди­нав­ских групп, гл. за­ня­ти­ем ко­то­рых, как и на юге, слу­жи­ла ме­ж­ду­на­род­ная тор­гов­ля. Упо­мя­ну­тые мес­та кон­цен­тра­ции скан­ди­нав­ских ар­хео­ло­ги­че­ских древ­но­стей (от Ла­до­ги до Гнёз­до­ва) но­си­ли яр­ко вы­ра­жен­ный ха­рак­тер тор­го­во-ре­мес­лен­ных по­се­ле­ний с эт­ни­че­ски сме­шан­ным на­се­ле­ни­ем. Мно­го­чис­лен­ные и по­рой ог­ром­ные кла­ды араб­ско­го мо­нет­но­го се­реб­ра на тер­ри­то­рии Се­вер­ной Ру­си, фик­си­руе­мые с ру­бе­жа 8–9 вв. , по­зво­ля­ют ду­мать, что имен­но стрем­ле­ние обес­пе­чить се­бе дос­туп к бо­га­тым вы­со­ко­ка­че­ст­вен­ной араб­ской се­реб­ря­ной мо­не­той рын­кам Волж­ско-Кам­ской Бул­га­рии (в мень­шей сте­пе­ни – к да­лё­ким при­чер­но­мор­ским рын­кам по вол­хов­ско-днеп­ров­ско­му пу­ти «из ва­ряг в гре­ки») влек­ло во­ен­но-тор­го­вые дру­жи­ны ва­ря­гов в Вос­точ­ную Ев­ро­пу. О том же сви­де­тель­ст­ву­ет и дру­гой яр­кий факт: имен­но араб­ский дир­хем лёг в ос­но­ву древ­не­рус­ской де­неж­но-ве­со­вой сис­те­мы. Не­со­мнен­но, мо­биль­ные, спло­чён­ные и хо­ро­шо воо­ру­жён­ные груп­пы ва­ря­гов бы­ли наи­бо­лее дея­тель­ным эле­мен­том в ор­га­ни­за­ции ме­ж­ду­на­род­ной тор­гов­ли в Се­вер­ной Ру­си. При­зва­ние Рю­ри­ка по­влек­ло за со­бой, ве­ро­ят­но, по­ли­ти­че­скую кон­со­ли­да­цию Се­вер­ной Ру­си, что и сде­ла­ло воз­мож­ным её объ­е­ди­не­ние под вла­стью сев. ва­ряж­ской ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей с бо­лее вы­год­но в тор­го­вом и во­ен­но-стра­те­ги­че­ском от­но­ше­ни­ях рас­по­ло­жен­ной Юж­ной Ру­сью.

Ук­ре­п­ле­ние го­су­дар­ст­ва. По­хо­ды на Кон­стан­ти­но­поль, ор­га­ни­зо­ван­ные в 907 и 941 князь­я­ми Оле­гом и его пре­ем­ни­ком Иго­рем, рав­но как и за­клю­чён­ные в ре­зуль­та­те мир­ные до­го­во­ры 911 и 944, обес­пе­чив­шие рус. куп­цам ис­клю­чи­тель­ные тор­го­вые при­ви­ле­гии на кон­стан­ти­но­поль­ском рын­ке, сви­де­тель­ст­ву­ют о рез­ко воз­рос­ших во­ен­но-по­ли­ти­че­ских и эко­но­ми­че­ских воз­мож­но­стях Древ­не­рус­ско­го гос-ва. Сла­бев­ший Ха­зар­ский ка­га­нат ли­шил­ся воз­мож­но­сти со­би­рать дань с се­ве­рян и ра­ди­ми­чей, не мог пре­пят­ст­во­вать на­бе­гам рус. мор­ских дру­жин на бо­га­тые го­ро­да Юж­но­го При­кас­пия (ок. 910 при Оле­ге и в 940-х гг. при Иго­ре). Ви­ди­мо, в это вре­мя Русь за­кре­пи­лась в Тму­та­ра­ка­ни и Кор­че­ве (Керчь). Во­ен­но-по­ли­ти­че­ские уси­лия Ру­си бы­ли на­прав­ле­ны так­же вдоль су­хо­пут­но­го тор­го­во­го пу­ти на сред­ний Ду­най: в дан­ни­че­скую за­ви­си­мость от Кие­ва по­па­ли сла­вян­ские пле­ме­на во­лы­нян и да­же ленд­зян (к за­па­ду от вер­ховь­ев Бу­га). По­сле ги­бе­ли Иго­ря во вре­мя вос­ста­ния древ­лян (по­сле 945) прав­ле­ние ока­за­лось в ру­ках его вдо­вы – кня­ги­ни Оль­ги, глав­ные уси­лия ко­то­рой, по­сле уми­ротво­ре­ния древ­лян, бы­ли на­прав­ле­ны на внут­рен­нюю ста­би­ли­за­цию Древ­не­рус­ско­го гос-ва. Ак­тив­ная во­ен­ная экс­пан­сия во­зоб­но­ви­лась в прав­ле­ние Свя­то­сла­ва Иго­ре­ви­ча (по­сле 960–972): под власть Ру­си бы­ли при­ве­де­ны вя­ти­чи, в 965 раз­гром­лен Ха­зар­ский ка­га­нат, по­сле че­го он ока­зал­ся в за­ви­си­мо­сти от Хо­рез­ма, а вско­ре во­об­ще со­шёл с по­ли­ти­че­ской аре­ны. Два кро­во­про­лит­ных ду­най­ских по­хо­да 968 и 970–71 не при­ве­ли к же­лан­ной це­ли – за­кре­п­ле­нию Ру­си на ниж­нем Ду­нае. По­ра­же­ние от войск ви­зан­тий­ско­го им­пе­ра­то­ра Иоан­на I Ци­мис­хия за­ста­ви­ло Свя­то­сла­ва ле­том 971 под­пи­сать мир­ный до­го­вор, ко­то­рый за­мет­но ог­ра­ни­чи­вал по­ли­ти­че­ское влия­ние Ру­си в Се­вер­ном При­чер­но­мо­рье. По­сле ги­бе­ли Свя­то­сла­ва вес­ной 972 Русь ока­за­лась по­де­лён­ной ме­ж­ду тре­мя Свя­то­сла­ви­ча­ми: Яро­пол­ком, кня­жив­шим в Кие­ве (972– 978), Оле­гом, по­лу­чив­шим зем­лю древ­лян, и Вла­ди­ми­ром, стол ко­то­ро­го на­хо­дил­ся в Нов­го­ро­де. По­бе­ди­те­лем из на­чав­шей­ся вско­ре меж­до­усо­би­цы вы­шел Вла­ди­мир, в 978 за­хва­тив­ший Ки­ев. Прав­ле­ние Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча (978–1015) от­кры­ва­ет эпо­ху подъ­ё­ма Древ­ней Ру­си в кон. 10 – сер. 11 вв.

По­ли­ти­че­ский и эко­но­ми­че­ский строй Древ­не­рус­ско­го гос-ва в прав­ле­ние пер­вых ки­ев­ских кня­зей вы­ри­со­вы­ва­ет­ся лишь в об­щих чер­тах. Пра­вя­щая вер­хуш­ка со­стоя­ла из кня­же­ско­го ро­да (оче­вид­но, до­воль­но мно­го­чис­лен­но­го) и су­ще­ст­во­вав­шей за счёт кня­же­ских до­хо­дов дру­жи­ны кня­зя. Гос. за­ви­си­мость вхо­див­ших в со­став Древ­ней Ру­си пре­иму­ще­ст­вен­но сла­вян­ских пле­мён вы­ра­жа­лась в вы­пла­те ре­гу­ляр­ной (ве­ро­ят­но, еже­год­ной) да­ни и в обя­зан­но­сти уча­ст­во­вать в во­ен­ных пред­при­яти­ях ки­ев­ских кня­зей. В ос­таль­ном со­хра­ня­лись и пле­мен­ной быт, и власть пле­мен­ных кня­зей. Ле­то­пис­ные вост.-сла­вян­ские пле­ме­на 10 в. пред­став­ля­ли со­бой объ­е­ди­не­ния с дос­та­точ­но вы­со­кой по­ли­ти­че­ской ор­га­ни­за­ци­ей. Ос­та­ёт­ся не­яс­ным, бы­ли или нет ча­стью Древ­не­рус­ско­го гос-ва су­ще­ст­во­вав­шие в 970-х гг. на вост.-сла­вян­ских зем­лях по­ли­ти­че­ские об­ра­зо­ва­ния под вла­стью дру­гих (по­ми­мо Рю­ри­ко­ви­чей) ва­ряж­ских ди­на­стий (ди­на­стии кня­зя Рог­во­ло­да в По­лоц­ке, кня­зя Ту­ры в Ту­ро­ве) и ко­гда они воз­ник­ли. Сбор да­ни осу­ще­ст­в­лял­ся в фор­ме по­лю­дья – объ­ез­да дан­ни­че­ской тер­ри­то­рии в те­че­ние осен­не-зим­не­го се­зо­на кня­зем или ли­цом, ко­то­ро­му князь ус­ту­пал её сбор, с дру­жи­ной (в это вре­мя дан­ни­ки обя­за­ны бы­ли так­же за свой счёт со­дер­жать их). Дань взи­ма­лась как на­ту­раль­ны­ми про­дук­та­ми (в т. ч. то­ва­ра­ми, пред­на­зна­чен­ны­ми для экс­пор­та – ме­ха­ми, мё­дом, вос­ком), так и мо­не­той, гл. обр. араб­ско­го че­ка­на (еже­год­ная дань с Нов­го­ро­да со­став­ля­ла, напр., 300 гри­вен, т. е. ок. 60 кг се­реб­ра). С име­нем кня­ги­ни Оль­ги от­ра­зив­шее­ся в ле­то­пи­си пре­да­ние свя­зы­ва­ет ад­ми­ни­ст­ра­тив­но-дан­ни­че­скую ре­фор­му сер. 10 в., со­сто­яв­шую, как мож­но ду­мать, в том, что да­ни, объ­ём ко­то­рых был пе­ре­смот­рен, те­перь сво­зи­лись са­ми­ми дан­ни­ка­ми в по­сто­ян­ные пунк­ты (по­гос­ты), где пре­бы­ва­ли пред­ста­ви­те­ли кня­же­ской ад­ми­ни­ст­ра­ции. Дань под­ле­жа­ла раз­де­лу в оп­ре­де­лён­ной про­пор­ции ме­ж­ду сбор­щи­ком да­ни и субъ­ек­том гос. вла­сти, т. е. кня­же­ским се­мей­ст­вом: пер­во­му шла ¹/3, по­след­не­му – ²/₃ да­ни. Сре­ди важ­ней­ших ком­понен­тов эко­но­ми­че­ско­го ме­ха­низ­ма бы­ли сна­ря­же­ние и от­прав­ка еже­год­ных тор­го­вых ка­ра­ва­нов с со­б­ран­ны­ми в хо­де по­лю­дья то­ва­ра­ми вниз по Днеп­ру на ме­ж­ду­на­род­ные рын­ки При­чер­но­мо­рья и др. – про­це­ду­ра, под­роб­но опи­сан­ная в сер. 10 в. в со­чи­не­нии ви­зан­тий­ско­го им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на VII Баг­ря­но­род­но­го «Об управ­лении им­пе­ри­ей». В Кон­стан­ти­но­по­ле рус. куп­цы пре­бы­ва­ли по неск. ме­ся­цев в го­ду, име­ли соб­ст­вен­ное под­во­рье при мо­на­сты­ре Св. Ма­ман­та и по­лу­ча­ли де­неж­ное со­дер­жа­ние из им­пе­ра­тор­ской каз­ны, ко­то­рая бра­ла на се­бя так­же рас­хо­ды по сна­ря­же­нию об­рат­но­го пла­ва­ния. Внеш­не­тор­го­вая на­прав­лен­ность эко­но­ми­ки Древ­ней Ру­си оп­ре­де­ли­ла на­ли­чие осо­бой со­ци­аль­ной груп­пы – за­ня­то­го ме­ж­ду­на­род­ной тор­гов­лей ку­пе­че­ст­ва, ко­то­рое ещё в сер. 10 в. бы­ло, как и кня­же­ский род, пре­иму­ще­ст­вен­но ва­ряж­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния. Су­дя по то­му, что пред­ста­ви­те­ли этой со­ци­аль­ной груп­пы уча­ст­во­ва­ли в за­клю­че­нии до­го­во­ров Ру­си с Ви­зан­ти­ей, она име­ла са­мо­стоя­тель­ный го­лос в де­лах гос. управ­ле­ния. Дан­ные ар­хео­ло­гии по­зво­ля­ют ду­мать, что имен­но та­кое ку­пе­чест­во со­став­ля­ло со­ци­аль­ную и иму­ще­ст­вен­ную вер­хуш­ку в древ­не­рус­ских тор­го­во-ре­мес­лен­ных по­се­ле­ни­ях 10 в. ти­па Гнёз­до­ва или Ти­ме­рё­ва.

«Строительство Белгорода». Миниатюраиз Радзивилловской летописи. Кон. 15 в. БиблиотекаАкадемии наук (С.-Петербург).

Рас­цвет го­су­дар­ст­ва. Пер­вое де­ся­ти­ле­тие кня­же­ния Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча в Кие­ве бы­ло вре­ме­нем вос­ста­новле­ния по­ло­же­ния Древ­ней Ру­си, по­шат­нув­ше­го­ся вслед­ст­вие меж­до­усо­бия Свя­то­сла­ви­чей. Один за дру­гим сле­до­ва­ли по­хо­ды к зап. и вост. пре­де­лам Ру­си. Ок. 980 в её со­став бы­ли вклю­че­ны Пе­ре­мышль, чер­вен­ские го­ро­да (стра­те­ги­че­ски важ­ная об­ласть на ле­вом бе­ре­гу р. Буг) и Сред­нее По­бужье, на­селён­ное балт­ски­ми пле­ме­на­ми ят­вя­гов. По­хо­да­ми на ра­ди­ми­чей, вя­ти­чей, ха­зар и волж­ских бул­гар бы­ли за­кре­п­ле­ны ус­пе­хи, дос­тиг­ну­тые ра­нее Свя­то­сла­вом. Как ме­ж­ду­на­род­ное по­ло­же­ние, так и за­да­чи внут­рен­ней кон­со­ли­да­ции го­су­дар­ст­ва на­стоя­тель­но тре­бо­ва­ли офи­ци­аль­ной хри­стиа­ни­за­ции. Бла­го­при­ят­ная для Ру­си внеш­не­по­ли­ти­че­ская си­туа­ция 2-й пол. 980-х гг., ко­гда ви­зан­тий­ский им­пе­ра­тор Ва­си­лий II был вы­ну­ж­ден про­сить рус. во­ен­ной по­мо­щи для по­дав­ле­ния внут­ренне­го мя­те­жа, по­бу­ди­ли Вла­ди­ми­ра сде­лать ре­ши­тель­ный шаг по пу­ти хри­стиа­ни­за­ции: в те­че­ние 987–990 по­сле­до­ва­ли кре­ще­ние Вла­ди­ми­ра и его ок­ру­же­ния, брак ки­ев­ско­го кня­зя с се­ст­рой Ва­си­лия II ца­рев­ной Ан­ной и мас­со­вое кре­ще­ние ки­ев­лян. Та­кое за­му­же­ст­во баг­ря­но­род­ной прин­цес­сы бы­ло на­ру­ше­ни­ем ви­зан­тий­ских ди­на­сти­че­ских прин­ци­пов и за­ста­ви­ло им­пе­рию пред­при­нять са­мые ак­тивные ме­ры по ор­га­ни­за­ции древ­не­рус­ской церк­ви. Бы­ли уч­ре­ж­де­ны Ки­ев­ская ми­тро­по­лия и не­сколь­ко епар­хий в круп­ней­ших го­ро­дах, ко­то­рые воз­гла­ви­ли гре­че­ские ие­рар­хи. В Кие­ве гре­че­ские мас­те­ра воз­двиг­ли пер­вый на Ру­си ка­мен­ный храм – Де­ся­тин­ную цер­ковь (за­вер­ше­на в 996). Кня­же­ская власть взя­ла на се­бя ма­те­ри­аль­ное обес­пе­че­ние церк­ви в ви­де де­ся­ти­ны, ор­га­ни­зо­ва­ла строи­тель­ст­во хра­мов на мес­тах, обу­че­ние де­тей зна­ти для обес­пе­че­ния церк­ви кад­ра­ми свя­щен­но­слу­жи­те­лей и т.  д.

Важ­ней­ши­ми на­прав­ле­ни­я­ми по­ли­ти­ки Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча по­сле Кре­ще­ния Ру­си яви­лись обо­ро­на зап. ру­бежей от дав­ле­ния со сто­ро­ны рез­ко уси­лив­ше­го­ся Древ­не­поль­ско­го гос-ва и от­ра­же­ние уг­ро­зы со сто­ро­ны пе­че­не­гов. На за­па­де Ру­си бы­ли за­ло­же­ны го­ро­да Бе­ре­стье (ны­не Брест) и Вла­ди­мир (ны­не Вла­ди­мир-Во­лын­ский). На юге бы­ли по­строе­ны кре­по­сти по бе­ре­гам рек Су­ла, Стуг­на и др., при­кры­вав­шие под­сту­пы к Кие­ву со сто­ро­ны сте­пи (Бел­го­род, Пе­ре­яс­лавль и др.). Су­ще­ст­вен­ной при­ме­той прав­ле­ния Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча ста­ла окон­ча­тель­ная сла­вя­ни­за­ция кня­же­ско­го ро­да и его не­ко­гда ва­ряж­ско­го ок­ру­же­ния. Сам Вла­ди­мир был на­по­ло­ви­ну (по ма­те­ри) сла­вян­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния. Про­дол­жав­шие при­бы­вать на Русь ва­ря­ги ста­но­ви­лись те­перь в осн. во­ен­ны­ми на­ём­ни­ка­ми древ­не­рус­ских кня­зей.

Гробница киевского князя Ярослава Владимировича Мудрого. Киев. Софийский собор.

По­сле смер­ти Вла­ди­ми­ра (1015) вспых­ну­ла меж­до­усоб­ная борь­ба ме­ж­ду наи­бо­лее влия­тель­ны­ми из его сы­но­вей, в хо­де ко­то­рой по­гиб­ли Бо­рис, Глеб и Свя­то­слав. Ки­ев­ский стол за­нял Свя­то­полк Вла­ди­ми­ро­вич. Кня­жив­ший в Нов­го­ро­де Яро­слав Вла­ди­ми­ро­вич Муд­рый в 1016 из­гнал Свя­то­пол­ка, ко­то­рый, од­на­ко, в 1018 вер­нул­ся в Ки­ев с по­мощью сво­его тес­тя – поль­ско­го кня­зя Бо­ле­сла­ва I Храб­ро­го. Но уже в 1019 Яро­слав окон­ча­тель­но ут­вер­дил­ся в сто­ли­це Ру­си (1019–54). В 1024 свои права­ на уча­стие в управ­ле­нии Ру­сью предъ­я­вил кня­жив­ший в от­да­лён­ной Тму­та­ра­ка­ни Мсти­слав Вла­ди­ми­ро­вич. Столк­но­ве­ние ме­ж­ду Яро­сла­вом и Мсти­сла­вом, фи­наль­ный этап меж­до­усо­бия, за­кон­чи­лось в 1026 за­клю­че­ни­ем до­го­во­ра, по ко­то­ро­му пер­вый со­хра­нял за со­бой Ки­ев, а вто­рой по­лу­чал зем­ли днеп­ров­ско­го ле­во­бе­ре­жья с цен­тром в Чер­ни­го­ве.

Важ­ней­шим со­бы­ти­ем де­ся­ти­лет­не­го со­вме­ст­но­го прав­ле­ния Яро­сла­ва и Мсти­сла­ва яви­лось их уча­стие в сою­зе с гер­ман­ским им­пе­ра­то­ром Кон­ра­дом II в нач. 1030-х гг. в вой­не про­тив поль­ско­го ко­ро­ля Мéшка II, ко­то­рая при­ве­ла к вре­мен­но­му рас­па­ду Древ­не­поль­ско­го гос-ва и воз­вра­ще­нию Ру­си чер­вен­ских го­ро­дов, от­торг­ну­тых у неё в 1018 Бо­ле­славом I Храб­рым. Смерть Мсти­сла­ва в 1036 сде­ла­ла Яро­сла­ва Муд­ро­го прак­ти­че­ски еди­но­дер­жав­ным пра­ви­те­лем Ру­си, ко­то­рая при нём дос­тиг­ла пи­ка сво­его мо­гу­ще­ст­ва и ме­ж­ду­на­род­но­го влия­ния. Вне его не­по­сред­ст­вен­ной вла­сти ос­та­лось толь­ко По­лоц­кое кня­же­ст­во. Бит­ва 1036 под сте­на­ми Кие­ва по­ложи­ла ко­нец пе­че­неж­ским на­бе­гам. Про­дол­жая во­ен­но-по­ли­ти­че­ский со­юз с Гер­ма­ни­ей, Яро­слав ря­дом по­хо­дов в Ма­зо­вию спо­соб­ст­во­вал вос­ста­нов­ле­нию в Поль­ше вла­сти кня­зя Ка­зи­ми­ра I. В 1046 с во­ен­ной по­мо­щью Яро­сла­ва на вен­гер­ский трон был воз­ве­дён дру­же­ст­вен­ный Ру­си ко­роль Эн­д­ре I. В 1043 со­сто­ял­ся по­след­ний мор­ской по­ход ру­си на Кон­стан­ти­но­поль, ре­зуль­та­том ко­то­ро­го, не­смот­ря на не­уда­чу, стал по­чёт­ный для Кие­ва мир 1045 и брак од­но­го из млад­ших сы­но­вей Яро­сла­ва – Все­во­ло­да с род­ст­вен­ни­цей ви­зан­тий­ско­го им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на IX Мо­но­ма­ха. Брач­ные свя­зи кня­же­ско­го се­мей­ст­ва яр­ко сви­де­тель­ст­ву­ют о по­ли­ти­че­ском ве­се Ру­си. Сам Яро­слав был же­нат на до­че­ри швед­ско­го ко­ро­ля Ола­фа Шёт­ко­нун­га, его сын Изя­слав – на се­ст­ре поль­ско­го кня­зя Ка­зи­ми­ра I, ко­то­рый, в свою оче­редь, взял в жё­ны се­ст­ру Яро­сла­ва. До­че­ри Яро­сла­ва бы­ли за­му­жем за нор­веж­ским ко­ро­лём Ха­раль­дом III Су­ро­вым, вен­гер­ским ко­ро­лём Эн­д­ре I и фран­цуз­ским ко­ро­лём Ген­ри­хом I. Пе­ри­од еди­но­дер­жа­вия Яро­сла­ва Муд­ро­го ха­рак­те­ри­зо­вал­ся стре­ми­тель­ным рос­том об­ще­рус­ско­го са­мо­соз­на­ния и гос. вла­сти. Это вы­ра­зи­лось и в по­ли­ти­ке (по­став­ле­ние в 1051 ми­тро­по­ли­та Ки­ев­ско­го Ила­рио­на без санк­ции Кон­стан­ти­но­поль­ской пат­ри­ар­хии), и в ра­ди­каль­ном пре­об­ра­зо­ва­нии ар­хи­тек­тур­но­го об­ли­ка Кие­ва (мно­го­крат­но вы­рос­ше­го по пло­ща­ди при Яро­сла­ве по срав­не­нию с эпо­хой Вла­ди­ми­ра) по кон­стан­ти­но­поль­ской сто­лич­ной мо­де­ли (бы­ли воз­двиг­ну­ты па­рад­ные Зо­ло­тые во­ро­та, мо­ну­мен­таль­ный Со­фий­ский со­бор и др. ка­мен­ные по­строй­ки), и в пер­вых ори­ги­наль­ных про­из­ве­де­ни­ях древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ры (напр., по­хва­ла кня­зю Вла­ди­ми­ру в «Сло­ве о за­ко­не и бла­го­да­ти» ми­тро­по­ли­та Ила­рио­на).

По­ли­ти­че­ский строй Ру­си при Вла­ди­ми­ре Свя­то­сла­ви­че и Яро­сла­ве Вла­ди­ми­ро­ви­че оп­ре­де­лял­ся в це­лом ха­рак­те­ром ме­ж­ду­кня­же­ских от­но­ше­ний. Тер­ри­то­рия стра­ны и её ре­сур­сы счи­та­лись, как и ра­нее, кол­лек­тив­ной соб­ст­вен­но­стью кня­же­ско­го ро­да, и прин­ци­пы вла­де­ния ими и их на­сле­до­ва­ния вы­те­ка­ли из обыч­но­го пра­ва. По­взрос­лев­шие сы­но­вья кня­зя (обыч­но в 13–15 лет) по­лу­ча­ли в дер­жа­ние те или иные об­лас­ти, ос­та­ва­ясь при этом под от­цов­ской вла­стью. Так, при жиз­ни Вла­ди­ми­ра его сы­но­вья «си­де­ли» в Нов­го­ро­де, Ту­ро­ве, Вла­ди­ми­ре на Во­лы­ни, Рос­то­ве, Смо­лен­ске, По­лоц­ке; в Нов­го­ро­де, Ту­ро­ве и на Во­лы­ни «по­са­дил» сво­их стар­ших сы­но­вей Яро­слав. Та­кой спо­соб со­дер­жа­ния кня­же­ско­го се­мей­ст­ва был од­но­вре­мен­но и ме­ха­низ­мом управ­ле­ния тер­ри­то­рия­ми. По­сле смер­ти кня­зя-от­ца стра­на под­ле­жа­ла раз­де­лу ме­ж­ду все­ми его взрос­лы­ми сы­новь­я­ми. Хо­тя от­цов­ский стол дос­та­вал­ся стар­ше­му из брать­ев, от­но­ше­ния под­чи­не­ния об­лас­тей ки­ев­ско­му сто­лу при этом ис­че­за­ли и по­ли­ти­че­ски все бра­тья ока­зы­ва­лись рав­но­прав­ны, что влек­ло за со­бой фак­ти­че­ское дроб­ле­ние гос. вла­сти: как Свя­то­сла­ви­чи, так и Вла­ди­ми­ро­ви­чи бы­ли по­ли­ти­че­ски не­за­ви­си­мы друг от дру­га. По­сле смер­ти стар­ше­го из брать­ев ки­ев­ский стол дос­та­вал­ся не его сы­новь­ям, а сле­дую­ще­му по стар­шин­ст­ву бра­ту, ко­то­рый брал на се­бя уст­рой­ст­во судь­бы пле­мян­ни­ков пу­тём на­де­ле­ния вла­де­ни­я­ми. Это ве­ло к по­сто­ян­ным пе­ре­де­лам об­ще­го­су­дар­ст­вен­ной тер­ри­то­рии, что яв­ля­лось свое­об­раз­ным спо­со­бом со­хра­не­ния един­ст­ва го­су­дар­ст­ва, не ис­клю­чав­шим и по­тен­ци­аль­но­го еди­но­дер­жа­вия. Оче­вид­ные не­дос­тат­ки это­го строя при­ве­ли Яро­сла­ва Муд­ро­го к уч­ре­ж­де­нию сень­о­ра­та, т. е. пе­ре­да­че стар­ше­му из Яро­сла­ви­чей не­ко­то­рой со­во­куп­но­сти на­сле­дуе­мых от от­ца по­ли­ти­че­ских прав и обя­зан­но­стей в об­щегосу­дар­ст­вен­ном мас­шта­бе, среди них – га­ран­та ди­на­сти­че­ско­го по­ряд­ка, ох­ра­ни­те­ля ин­те­ре­сов церк­ви и т. п.

По­лу­чи­ла раз­ви­тие и та­кая важ­ней­шая часть гос. жиз­ни, как су­до­про­из­вод­ст­во. О су­ще­ст­во­ва­нии в Древ­ней Ру­си дос­та­точ­но диф­фе­рен­ци­ро­ван­но­го обыч­но­го пра­ва («за­ко­на рус­ско­го») из­вест­но уже по до­го­во­рам с Ви­зан­ти­ей 1-й пол. 10 в. Вла­ди­мир Свя­то­сла­вич пы­тал­ся вне­сти в ме­ст­ное пра­во не­ко­то­рые ви­зан­тий­ские нор­мы, в ча­ст­но­сти смерт­ную казнь, но они не при­жи­лись. По­сле при­ня­тия хри­сти­ан­ст­ва про­изош­ло раз­де­ле­ние су­да по ви­зан­тий­ско­му об­раз­цу на свет­ский (кня­же­ский) и цер­ков­ный. Юрис­дик­ции по­след­не­го под­ле­жа­ли, по­ми­мо пре­сту­п­ле­ний, со­вер­шав­ших­ся пред­ста­ви­те­ля­ми ду­хо­вен­ст­ва и т. н. цер­ков­ны­ми людь­ми, де­ла, свя­зан­ные с бра­ком, семь­ёй, на­след­ст­вом, кол­дов­ст­вом. Ко­ди­фи­ка­ция уго­лов­но­го за­ко­но­да­тель­ст­ва (на­ка­за­ние за убий­ст­во, ос­корб­ле­ние дей­ст­ви­ем, пре­сту­п­ле­ния про­тив соб­ст­вен­но­сти) впер­вые име­ла ме­сто при Яро­сла­ве (древ­ней­шая часть Рус­ской прав­ды). В про­цес­се су­да взи­мал­ся гос. на­лог (ви­ра, про­да­жа), шед­ший в каз­ну кня­зя.

Древнерусское государство в 10 – начале 12  века.

Русская правда. Синодальный список. 1282. Исторический музей (Москва).

Первый лист Остромирова Евангелия. 1056–57. Российская национальная библиотека (С.-Петербург).

На­ча­ло раз­дроб­лен­но­сти Древ­не­русско­го го­су­дар­ст­ва и по­пыт­ки её пре­одо­ле­ния. По за­ве­ща­нию Яро­сла­ва Муд­ро­го, умер­ше­го в 1054, тер­ри­то­рия Древ­не­рус­ско­го гос-ва бы­ла по­де­ле­на ме­ж­ду пя­тью его сы­новь­я­ми: стар­ший, Изя­слав, по­лу­чил Ки­ев и Нов­го­род, Свя­то­слав – Чер­ни­гов (об­ласть ко­то­ро­го вклю­ча­ла то­гда Ря­зань и Му­ром) и Тму­та­ра­кань, Все­во­лод – Пе­ре­яс­лавль и Рос­тов, млад­шим, Вя­че­сла­ву и Иго­рю, дос­та­лись Смо­ленск и Во­лынь. В ка­че­ст­ве до­пол­ни­тель­но­го (на­ря­ду с сень­о­ра­том Изя­сла­ва) по­ли­ти­че­ско­го ме­ха­низ­ма, ста­би­ли­зи­ро­вав­ше­го эту сис­те­му уде­лов, бы­ло соз­да­но спе­ци­фи­че­ское со­пра­ви­тель­ст­во в об­ще­рус­ских во­про­сах трёх стар­ших Яро­сла­ви­чей, ко­то­рое за­кре­п­ля­лось раз­де­лом ме­ж­ду ни­ми сред­не­днеп­ров­ско­го яд­ра Древ­не­рус­ско­го гос-ва и по­лу­чи­ло в нау­ке на­зва­ние «три­ум­ви­ра­та». Осо­бое по­ло­же­ние за­ни­мал По­лоцк, вы­де­лен­ный ещё Вла­ди­ми­ром Свя­то­сла­ви­чем сво­ему сы­ну Изя­сла­ву (?–1001), чей сын Бря­чи­слав (кня­жил в 1001–44) и внук Все­слав (кня­жил в 1044–1101) унас­ле­до­ва­ли по­лоц­кий стол. «Три­ум­ви­рат» при­об­рёл за­кон­чен­ные чер­ты по­сле ско­рой смер­ти млад­ших Яро­сла­ви­чей (Вя­че­сла­ва – в 1057, Иго­ря – в 1060), так что де­ле­нию на 3 час­ти под­вер­глась да­же Ки­ев­ская ми­тро­по­лия: в Чер­ни­го­ве и Пе­реяс­лав­ле бы­ли вре­мен­но уч­ре­ж­де­ны соб­ст­вен­ные ми­тро­по­ли­чьи ка­фед­ры. По­сле не­ко­то­рых ус­пеш­ных со­вме­ст­ных дей­ст­вий (ре­ши­тель­ной по­бе­ды над тор­ка­ми в 1060) со­пра­ви­тель­ст­во Яро­сла­ви­чей на­ча­ло ис­пы­ты­вать труд­но­сти. Впер­вые дал о се­бе знать ти­пич­ный для сень­о­рата кон­фликт ме­ж­ду дядь­я­ми и пле­мян­ни­ка­ми: в 1064 Рос­ти­слав, сын нов­го­род­ско­го князя Вла­ди­ми­ра Яро­сла­ви­ча (ум. в 1052), си­лой от­нял у Свя­тосла­ва Тму­та­ра­кань, ко­то­рую удер­жи­вал до сво­ей ги­бе­ли в 1067. Все­слав Бря­чи­сла­вич По­лоц­кий, раз­гра­бив­ший в 1066 Нов­го­род, в сле­дую­щем го­ду был раз­бит и пле­нён об­щи­ми си­ла­ми Яро­сла­ви­чей. В 1060-х гг. на юж. гра­ни­цах Ру­си воз­ник­ла но­вая уг­ро­за со сто­ро­ны по­лов­цев, борь­ба с ко­то­ры­ми ста­ла на­сущ­ной за­да­чей бо­лее чем на пол­то­ра ве­ка. Ле­том 1068 вой­ска трёх Яро­сла­ви­чей по­тер­пе­ли от по­лов­цев серь­ёз­ное по­ра­же­ние под Пе­ре­яс­лав­лем. Не­ре­ши­тель­ность Изя­сла­ва при от­ра­же­нии ко­чев­ни­ков вы­зва­ла вос­ста­ние в Кие­ве, в хо­де ко­то­ро­го ки­ев­ля­не ос­во­бо­ди­ли Все­сла­ва из за­клю­че­ния и про­воз­гла­си­ли ки­ев­ским кня­зем, а Изя­слав бе­жал к пле­мян­ни­ку же­ны – поль­ско­му кня­зю Бо­ле­сла­ву II. Вес­ной 1069 Изя­слав с поль­ской под­мо­гой вер­нул се­бе Ки­ев. На Ру­си тем вре­ме­нем про­изош­ло су­ще­ст­вен­ное пе­ре­рас­пре­де­ле­ние вла­де­ний в ущерб Кие­ву (так, при­над­ле­жав­ший Изя­сла­ву Нов­го­род ока­зал­ся в ру­ках Свя­то­сла­ва), что не­из­беж­но долж­но бы­ло по­вес­ти к кон­флик­ту меж­ду Яро­сла­ви­ча­ми. Тор­же­ст­вен­ное пе­ре­не­се­ние мо­щей но­во­про­слав­лен­ных свя­тых Бо­ри­са и Гле­ба (сы­но­вей кня­зя Вла­ди­ми­ра, по­гиб­ших в усо­би­це 1015) в но­вую ка­мен­ную цер­ковь в Вы­шго­ро­де, в ко­то­ром 20.5.1072 при­ня­ли уча­стие все трое брать­ев, ока­за­лось по­след­ним ак­том «три­ум­ви­ра­та». В 1073 при под­держ­ке Все­во­ло­да Свя­то­слав из­гнал Изя­сла­ва из Кие­ва, но вско­ре умер (1076). На ки­ев­ский стол в 1077 вер­нул­ся без осо­бо­го ус­пе­ха ис­кав­ший под­держ­ки в Поль­ше, Гер­ма­нии и у па­пы Рим­ско­го Гри­го­рия VII Изя­слав, ко­то­рый по­гиб уже в 1078 в бит­ве с сы­ном Свя­то­сла­ва Оле­гом и др. сво­им пле­мян­ни­ком – Бо­ри­сом Вя­че­сла­ви­чем. Ки­ев­ским кня­зем на­дол­го (1078–93) стал Все­во­лод Яро­сла­вич, прав­ле­ние ко­то­ро­го бы­ло на­пол­не­но слож­ным внут­ри­по­ли­ти­че­ским ма­нев­ри­ро­ва­ни­ем с це­лью удов­ле­тво­рить за­про­сы пле­мян­ни­ков (Изя­сла­ви­чей – Свя­то­пол­ка и Яро­пол­ка, а так­же Да­вы­да Иго­ре­ви­ча) и под­рос­ших сы­но­вей Рос­ти­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча (Рю­ри­ка, Во­ло­да­ря и Ва­силь­ка). По­сле смер­ти Все­во­ло­да в 1093 ки­ев­ский стол за­нял ге­неа­ло­ги­че­ски стар­ший в кня­же­ском ро­де Свя­то­полк Изя­сла­вич (1093–1113). Смер­тью Все­во­ло­да вос­поль­зо­вал­ся наи­бо­лее во­ин­ст­вен­ный из Свя­то­сла­ви­чей – Олег (с 1083 при под­держ­ке Ви­зан­тии кня­жил в Тму­та­ра­ка­ни), ко­то­рый в 1094 с по­мо­щью по­лов­цев си­лой вер­нул се­бе Чер­ни­гов, вы­тес­нив от­ту­да в Пе­ре­яс­лавль сы­на Все­во­ло­да – Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха.

В этой слож­ной си­туа­ции в 1097 в днеп­ров­ском г. Лю­беч со­брал­ся об­ще­рус­ский съезд кня­зей, при­зван­ный усо­вер­шен­ст­во­вать уч­ре­ж­дён­ный Яро­сла­вом Муд­рым ки­ев­ский сень­о­рат. В даль­ней­шем кня­же­ские съез­ды ста­ли спо­со­бом кол­лек­тив­но­го раз­ре­ше­ния об­щих про­блем. По­ста­нов­ле­ние Лю­беч­ско­го съез­да «Ка­ж­дый да дер­жит от­чи­ну свою» оз­на­ча­ло, что вла­де­ния Яро­сла­ви­чей по за­ве­ща­нию Яро­сла­ва за­кре­п­ля­лись за их сы­новь­я­ми: за Свя­то­пол­ком Изя­сла­ви­чем – Ки­ев, за Да­вы­дом, Оле­гом и Яро­сла­вом Свя­то­сла­ви­ча­ми – Чер­ни­гов (Тму­та­ра­кань в 1090-е гг., ви­ди­мо, пе­ре­шла под власть Ви­зан­тии), за Вла­ди­ми­ром Все­во­ло­до­ви­чем – Пе­ре­яс­лавль и Рос­тов (по­ми­мо них в ру­ках Мо­но­ма­ха ока­за­лись ещё Нов­го­род и Смо­ленск), за Да­вы­дом Иго­ре­ви­чем – Во­лынь, за счёт юж. и юго-зап. час­ти ко­то­рой (бу­ду­ще­го Га­лиц­ко­го кня­же­ст­ва) бы­ли, од­на­ко, на­де­ле­ны так­же Рос­ти­сла­ви­чи. Эф­фек­тив­ность ус­та­нов­лен­ной сис­те­мы бы­ла не­мед­лен­но про­де­мон­ст­ри­ро­ва­на в си­ло­вом уре­гу­ли­ро­ва­нии кон­флик­та на Во­лы­ни, раз­вя­зан­но­го Да­вы­дом Иго­ре­ви­чем: Свя­то­полк был вы­ну­ж­ден от­ка­зать­ся от по­пы­ток за­хва­тить вла­де­ния Рос­ти­сла­ви­чей, а Да­вы­ду при­шлось ли­шить­ся сво­его сто­ла и до­воль­ст­во­вать­ся До­ро­го­бу­жем. Дру­гим по­ло­жи­тель­ным след­ст­ви­ем съез­да ста­ли ини­ции­ро­ван­ные Вла­ди­ми­ром Мо­но­ма­хом со­вме­ст­ные дей­ст­вия про­тив по­лов­цев, на­бе­ги ко­то­рых рез­ко ак­ти­ви­зи­ро­ва­лись в 1090-х гг. по­сле смер­ти Все­во­ло­да. В ре­зуль­та­те по­бед 1103, 1107, 1111 и 1116 по­лов­цы поч­ти на пол­ве­ка за­ня­ли под­чи­нён­ное ме­сто со­юз­ни­ков тех или иных рус. кня­зей в их меж­до­усоб­ной борь­бе. Ре­ше­ния Лю­беч­ско­го съез­да не за­тра­ги­ва­ли сень­о­ра­та – ге­неа­ло­ги­че­ско­го ста­рей­шин­ст­ва как прин­ци­па на­сле­до­ва­ния ки­ев­ско­го сто­ла; они лишь ис­клю­чи­ли Свя­то­сла­ви­чей из чис­ла его по­тен­ци­аль­ных на­след­ни­ков, т. к. де-юре Ки­ев не был для них от­чи­ной, коль ско­ро ки­ев­ское кня­же­ние Свя­то­сла­ва счи­та­лось узур­па­ци­ей. Это при­ве­ло к фак­ти­че­ско­му со­пра­ви­тель­ст­ву на Ру­си Свя­то­пол­ка и Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха, а по­сле смер­ти пер­во­го в 1113 Ки­ев пе­ре­шёл в ру­ки второго.

Ки­ев­ское кня­же­ние Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха (1113–25) и его сы­на Мсти­сла­ва (1125–32) бы­ло вре­ме­нем внут­ри­по­ли­ти­че­ской ста­би­ли­за­ции Древ­ней Ру­си. Вла­ди­мир объ­е­ди­нил в сво­их ру­ках гос­под­ство над боль­шей её ча­стью, за ис­клю­че­ни­ем Чер­ни­го­ва (где кня­жил Да­выд Свя­то­сла­вич), По­лоц­ка (где под вла­стью по­том­ков Все­сла­ва на­ря­ду с По­лоц­ком вы­дви­нул­ся но­вый центр – Минск), Во­лы­ни (она бы­ла уде­лом Яро­сла­ва Свя­то­пол­чи­ча) и га­лиц­кой ок­раи­ны Рос­ти­сла­ви­чей. По­пыт­ки воо­ру­жён­но­го про­тес­та про­тив это­го гос­под­ства со сто­ро­ны Гле­ба Все­сла­ви­ча Мин­ско­го в 1115–19 и Яро­сла­ва Свя­то­пол­чи­ча в 1117–18 окон­чи­лись их ги­бе­лью, что ещё бо­лее ук­ре­пи­ло по­ло­же­ние Мо­но­ма­ха, при­об­рет­ше­го Во­лынь. То­гда же был за­ра­нее ре­шён во­прос о ки­ев­ском сто­ло­нас­ле­дии: в 1117 Мо­но­мах пе­ре­вёл сво­его стар­ше­го сы­на Мсти­сла­ва из Нов­го­ро­да в ки­ев­ский при­го­род Бел­го­род, а Нов­го­род от­дал стар­ше­му сы­ну Мсти­сла­ва – Все­во­ло­ду. Цель этой ме­ры ста­ла яс­на по­сле то­го, как со смер­тью Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха в 1125 Ки­ев был унас­ле­до­ван сна­ча­ла Мсти­сла­вом Вла­ди­ми­ро­ви­чем, а за­тем, в 1132, сле­дую­щим по стар­шин­ст­ву Мо­но­ма­ши­чем – Яро­пол­ком. Ре­шив «по­лоц­кий во­прос» пу­тём из­гна­ния в 1129 прак­ти­че­ски все­го по­том­ст­ва Все­сла­ва в Ви­зан­тию, Мсти­слав ос­та­вил млад­ше­му бра­ту, ка­за­лось бы, впол­не уст­ро­ен­ное на­след­ст­во.

Пер­вым по­ли­ти­че­ским ша­гом Яро­пол­ка Вла­ди­ми­ро­ви­ча в ка­че­ст­ве ки­ев­ско­го кня­зя (1132–39) стал пе­ре­вод Все­во­ло­да Мсти­сла­ви­ча из Нов­го­ро­да в Пе­ре­яс­лавль. Тем са­мым план Мо­но­ма­ха, скре­п­лён­ный до­го­во­ром Мсти­сла­ва и без­дет­но­го Яро­пол­ка, сво­дил­ся к су­ще­ст­вен­ной кор­рек­ти­ров­ке сень­о­ра­та: Ки­ев по­сле смер­ти Яро­пол­ка дол­жен был пе­рей­ти не к ко­му-ли­бо из брать­ев по­след­не­го, а к стар­ше­му пле­мян­ни­ку Все­во­ло­ду и в даль­ней­шем ос­тать­ся в ро­ду Мсти­сла­ви­чей – ина­че уже че­рез по­ко­ле­ние не­уме­рен­ное воз­рас­та­ние чис­ла от­чи­чей Кие­ва не­из­беж­но по­ве­ло бы к по­ли­ти­че­ско­му хао­су. Т. о., Вла­ди­мир Мо­но­мах стре­мил­ся спа­сти лю­беч­ский прин­цип «от­чин­но­сти» Кие­ва пу­тём на­ру­ше­ния это­го прин­ци­па по от­но­ше­нию к сво­им млад­шим сы­новь­ям. Од­на­ко эти пла­ны на­толк­ну­лись на ка­те­го­ри­че­ское не­при­ятие млад­ших Мо­но­ма­ши­чей – рос­тов­ско­го кня­зя Юрия Дол­го­ру­ко­го и во­лын­ско­го кня­зя Ан­д­рея. Яро­полк был вы­ну­ж­ден от­сту­пить, в ре­зуль­та­те че­го раз­го­рел­ся кон­фликт ме­ж­ду млад­ши­ми Мо­но­ма­ши­ча­ми и их пле­мян­ни­ка­ми Мсти­сла­ви­ча­ми (пре­ж­де все­го Все­во­ло­дом и Изя­сла­вом), вы­лив­ший­ся в от­кры­тую вой­ну, в ко­то­рую на сто­ро­не по­след­них вме­ша­лись чер­ни­гов­ские кня­зья. По вы­ра­же­нию нов­го­род­ско­го ле­то­пис­ца то­го вре­ме­ни, «раз­дра­ся вся зем­ля рус­ская». С боль­шим тру­дом Яро­пол­ку уда­лось уми­ро­тво­рить все сто­ро­ны: Пе­ре­яс­лавль был от­дан Ан­д­рею Вла­ди­ми­ро­ви­чу, но при этом от не­го от­де­лён Курск, пе­ре­дан­ный чер­ни­гов­ским князь­ям; в ру­ках Мсти­сла­ви­чей ока­за­лись Нов­го­род, ку­да вер­нул­ся Все­во­лод, Во­лынь, по­лу­чен­ная Изя­сла­вом, и Смо­ленск Рос­ти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча. Од­на­ко этот ком­про­мисс был край­не ша­ток, что оз­на­ча­ло кри­зис лю­беч­ских прин­ци­пов. Уже в нач. 1139 во­кня­жив­ший­ся в Кие­ве со­глас­но сень­о­ра­ту Вя­че­слав Вла­ди­ми­ро­вич был че­рез не­сколь­ко дней из­гнан от­ту­да Все­во­ло­дом Оль­го­ви­чем Чер­ни­гов­ским.

Одна из разновидностей древнерусских денежных гривен (слитков серебра).

Эко­но­ми­че­ское и со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ское раз­ви­тие. С нач. 11 в. про­ис­хо­ди­ли прин­ци­пи­аль­ные из­ме­не­ния в эко­но­ми­че­ском ук­ла­де Древ­не­рус­ско­го гос-ва, по­влек­шие за со­бой и со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ские по­след­ст­вия. На ру­бе­же 10– 11 вв. пре­кра­тил­ся при­ток на Русь араб­ско­го мо­нет­но­го се­реб­ра, лишь на нов­го­род­ский се­вер в те­че­ние 11 в. про­дол­жа­ло по­сту­пать се­реб­ро из За­пад­ной Ев­ро­пы. Это оз­на­ча­ло кри­зис ори­ен­ти­ро­ван­ной на ме­ж­ду­на­род­ные рын­ки древ­не­рус­ской эко­но­ми­ки. В нач. 11 в. бы­ст­ро и по­все­ме­ст­но при­хо­ди­ли в упа­док тор­го­во-ре­мес­лен­ные по­се­ле­ния про­то­го­род­ско­го ти­па, по со­сед­ст­ву с ни­ми вы­рас­та­ли но­вые го­ро­да – цен­тры кня­же­ской вла­сти (Нов­го­род – ря­дом с Рю­ри­ко­вым го­ро­ди­щем, Яро­славль – ря­дом с Ти­ме­рё­вом, Рос­тов – ря­дом с Сар­ским го­ро­ди­щем, Смо­ленск – ря­дом с Гнёз­до­вом и т. п.). По пись­мен­ным ис­точ­ни­кам, на Ру­си 11 в. из­вест­но о 64 го­ро­дах (25 в 10 в.). Эко­но­ми­че­ской ос­но­вой этих го­ро­дов слу­жи­ло, по всей ве­ро­ят­но­сти, аг­рар­ное про­из­вод­ст­во ок­ру­жав­ших их во­лос­тей, а так­же ори­ен­ти­ро­ван­ное пре­иму­ще­ст­вен­но на ме­ст­ный ры­нок ре­мес­лен­ное про­из­вод­ст­во. О вы­со­ком уров­не раз­ви­тия то­вар­но-де­неж­ных от­но­ше­ний на этих ме­ст­ных рын­ках сви­де­тель­ст­ву­ет ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние рос­тов­щи­че­ст­ва. В прав­ле­ние Свя­то­пол­ка Изя­сла­ви­ча оно при­об­ре­ло ха­рак­тер оче­вид­но­го со­ци­аль­но­го зла, про­тив ко­то­ро­го кня­же­ская власть при Вла­ди­ми­ре Мо­но­ма­хе вы­ну­ж­де­на бы­ла при­ни­мать ог­ра­ни­чи­тель­ные ме­ры. На­се­ле­ние круп­ных го­ро­дов бы­ло раз­би­то на адм. еди­ни­цы – сот­ни, воз­глав­ляв­шие­ся сот­ски­ми. Выс­шим зве­ном кня­же­ской ад­ми­ни­ст­ра­ции в го­ро­де был ты­сяц­кий. В то же вре­мя го­род об­ла­дал из­вест­ным са­мо­управ­ле­ни­ем в фор­ме ве­ча, ко­то­рое при оп­ре­де­лён­ных ус­ло­ви­ях мог­ло всту­пать в кон­фликт с кня­же­ской вла­стью. Наи­бо­лее ран­ним при­ме­ром са­мо­стоя­тель­ных по­ли­ти­че­ских дей­ст­вий го­род­ско­го ве­ча бы­ло воз­ве­де­ние в 1068 на ки­ев­ский стол Все­сла­ва По­лоц­ко­го. В 1102 Нов­го­род от­ка­зал­ся при­нять на кня­же­ние сы­на ки­ев­ско­го кня­зя Свя­то­пол­ка. Имен­но в Нов­го­ро­де ве­че­вое са­мо­управ­ле­ние при­об­ре­ло наи­бо­лее за­кон­чен­ные фор­мы: по­сле вос­ста­ния 1136 и из­гна­ния кня­зя Все­во­ло­да Мсти­сла­ви­ча (воз­мож­но, да­же не­сколь­ко ра­нее) сло­жи­лась нов­го­род­ская «воль­ность в князь­ях» – пра­во нов­го­род­цев са­мим приглашать к се­бе кня­зя, власть ко­то­ро­го бы­ла ог­ра­ни­че­на до­го­во­ром. В даль­ней­шем это ста­ло юри­ди­че­ской ос­но­вой по­ли­ти­че­ско­го строя Нов­го­ро­да.

Пре­вра­ще­ние аг­рар­но­го про­из­вод­ст­ва в важ­ней­шую со­став­ляю­щую хо­зяй­ст­вен­ной жиз­ни име­ло не­из­беж­ным след­ст­ви­ем пре­об­ра­зо­ва­ния в об­лас­ти зем­ле­вла­де­ния. Ос­нов­ную мас­су со­став­ля­ли зем­ли сель­ских об­щин (вер­вей), об­ра­ба­ты­вав­шие­ся сво­бод­ны­ми зем­ле­паш­ца­ми-об­щин­ни­ка­ми – смер­да­ми. На­ря­ду с об­щин­ны­ми зем­ля­ми поя­ви­лось зем­ле­вла­де­ние кня­же­ское, бо­яр­ское, цер­ков­ных кор­по­ра­ций (епи­скоп­ских ка­федр, мо­на­сты­рей), при­об­ре­тён­ное ими в соб­ст­вен­ность пу­тём ос­вое­ния ра­нее не­ос­во­ен­ных зе­мель, ку­п­ли или да­ре­ния. Ли­ца, об­ра­ба­ты­вав­шие та­кие зем­ли, час­то на­хо­ди­лись в той или иной зави­си­мо­сти от вла­дель­ца (ря­до­ви­чи, за­ку­пы, хо­ло­пы). Це­лый ряд ста­тей Рус­ской прав­ды Про­стран­ной ре­дак­ции, ус­та­нов­лен­ных при Вла­ди­ми­ре Мо­но­ма­хе, ре­гу­ли­ро­вал ста­тус имен­но этих со­ци­аль­ных групп, то­гда как в Крат­кой ре­дак­ции, ко­ди­фи­ци­ро­ван­ной при Яро­сла­ви­чах (ве­ро­ят­но, в 1072), по­доб­ные нор­мы ещё от­сут­ст­во­ва­ли. При­го­род­ные кня­же­ские сё­ла со­став­ля­ли ос­но­ву двор­цо­во­го хо­зяй­ст­ва – не толь­ко сель­ско­го, но и ре­мес­лен­но­го.

По­яв­ле­ние и раз­ви­тие зем­ле­вла­де­ния на ос­но­ве ча­ст­но­го пра­ва вне­сло из­ме­не­ния и в ха­рак­тер от­но­ше­ний внут­ри пра­вя­щей вер­хуш­ки Древ­не­рус­ско­го гос-ва. Ес­ли ра­нее кня­же­ская дру­жи­на бы­ла в иму­ще­ст­вен­ном от­но­ше­нии не­раз­рыв­но свя­за­на со сво­им кня­зем, вы­де­ляв­шим для её со­дер­жа­ния часть гос. до­хо­да, то те­перь со­стоя­тель­ные дру­жин­ни­ки, при­об­ре­тая зем­лю, по­лу­чи­ли воз­мож­ность ста­но­вить­ся са­мо­стоя­тель­ны­ми соб­ст­вен­ни­ка­ми. Это пре­до­пре­де­ли­ло по­сто­ян­ное ос­лаб­ле­ние за­ви­си­мо­сти стар­шей дру­жи­ны (бо­яр) от кня­зя, что со вре­ме­нем при­ве­ло к столк­но­ве­нию их ин­те­ре­сов, осо­бен­но в Га­лиц­кой и Вла­ди­ми­ро-Суз­даль­ской зем­лях во 2-й пол. 12 в. Нет дос­та­точ­ных дан­ных для оп­ре­де­лён­но­го от­ве­та на во­прос, в ка­кой ме­ре в фор­ми­ро­ва­нии эко­но­ми­че­ско­го и со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ско­го ста­ту­са бо­яр­ст­ва иг­ра­ли роль ус­лов­ные зе­мель­ные по­жа­ло­ва­ния со сто­ро­ны кня­зя (фео­ды). Это не по­зво­ля­ет бе­зо­го­во­роч­но ха­рак­те­ри­зо­вать об­ще­ст­вен­ный строй Древ­не­рус­ско­го гос-ва 10–12 вв. как фео­даль­ный в го­су­дар­ст­вен­но-по­ли­ти­че­ском смыс­ле.

от призвания варягов до республики • Расшифровка эпизода • Arzamas

Как была устроена Новгородская республика и была ли она демократией

Автор Павел Лукин

«Подайте ж мне чару большую мою,

Ту чару, добытую в сече,

Добытую с ханом хозарским в бою, —

За русский обычай до дна ее пью,

За древнее русское вече!

За вольный, за честный славянский народ!

За колокол пью Новаграда!

И если он даже и в прах упадет,

Пусть звон его в сердце потомков живет —

Ой ладо, ой ладушки-ладо!»

Эти слова, обращенные к «азиату» Змею Тугарину, вложил в уста князя Влади­мира Красное Солнышко в своей балладе Алексей Константинович Толстой. В них, пожалуй, ярче всего отразилось то, что можно назвать «новгородским мифом» русской истории. Мифом не в том смысле, что явлений и событий, которые можно связывать с новгородской «вольностью», не суще­ствовало, а в том смысле, что в представлениях публики о Новгороде, в публи­цистиче­ских произведениях и даже в ученых трудах, посвященных его исто­рии, тесно переплелись научное знание, идеология и культурные предпочте­ния. Можно сказать, что у каждой эпохи и у разных направлений общественно-политиче­ской мысли был свой Новгород. Поэтому можно даже говорить о бы­товании не одного, а как минимум двух мифов о Новгороде и их бесчис­лен­ных вариаций.

Сразу после падения независимости Новгорода в 1478 году родился так назы­ваемый «черный миф» о Новгороде, представлявший новгородцев извечными смутьянами, мятежниками, предателями и даже отступниками от истинной веры. Московский летописец, работавший вскоре после присоединения Нов­города к Москве, сформулировал эти представления в кратком, но емком ком­мента­рии к более раннему летописному тексту, послужившему для него источ­ником. Переписывая сообщение об изгнании из Новгорода одного из князей в XII веке, московский летописец добавил к более раннему рассказу следующее: «Таков бо бе  То есть «таков ибо был». обычай окаянных смердов изменников».

Образ новгородцев как «окаянных смердов-изменников» с тех пор неодно­кратно воскресал в науч­ной историографии, популярной литературе и публи­цистике. По мере измене­ния литературной моды и накоп­ле­ния научных знаний он «аран­жи­ро­вался» по-разному, но всегда был при­зван обосновать один и тот же нехитрый тезис: ликвидация независимости Новгорода и его специфического устройства была закономерной, а значит, в конечном счете и оправданной.

В XVIII веке, в пери­од, когда могущество российского самодер­жавия двигалось к своему зениту, все, что в русской исто­рии так или иначе отклонялось от этой само­дер­жавной тенденции, при­нято было крити­ко­вать, но уже с более рацио­нали­стических позиций. Герхард Фридрих Миллер — работавший в России немец­кий ученый и официаль­ный исто­риограф Россий­ской империи (между прочим, он, наряду со своим оппо­нентом Ломоносовым, был одним из первых ученых, опреде­лив­ших новгород­ский политический строй как республикан­ский) — писал, вполне в духе средне­вековых летопи­сей, о том, что присоеди­нивший Новгород мо­сковский вели­кий князь Иван III наказывал новгородцев за их «непослушание и бешенство». В то же время Миллер рассуждал о том, что «надлежа­ло усмирить» Новгород, чтобы «поло­жить основание к следую­щей высокой власти и об­шир­ности Россий­ского государства». Здесь уже содер­жа­лась та составляющая новгород­ского черного мифа, которая, видоиз­меняясь в зависимости от идео­логической и научной моды, сохранялась вплоть до со­вет­ского и даже до нынеш­него времени: Новгород был обречен, а его при­соеди­­нение к Москве было хорошо уже тем, что создало территориальную основу России и укрепило государственность.

В советское время черный миф о Новгороде обогатился социально-классовыми чер­тами, которые были присущи господ­ствовавшему тогда в историографии марксизму. Утверждалось, что к концу существования Новгородской респуб­лики новгородские вольности по существу превратились в формальность, и что в сохране­нии независимости был заинтересован только господствующий класс — бояре, а простой люд стремился к присоединению к Москве. Сохраня­ются такие оцен­ки и сейчас. Например, современный исследователь Новгорода академик Ва­лен­тин Янин подчеркивает, что направленная против Москвы политика бояр­ского правительства Новгорода была «лишена поддержки со стороны народных масс», к моменту присоединения Новгорода вечевой строй был по сути уничто­жен и о каких-либо «проявлениях демократии» в это время говорить уже не при­ходится. Утрата Новгородом независимости оценивается здесь сугубо поло­жи­тельно, как сыгравшая «в высшей степени выдающуюся роль в истории нашего Отечества».

Параллельно с черным мифом существует и «золотой миф» о Новгороде. Его пред­посылки можно обнаружить еще в средневековых новгородских ис­точни­ках, в которых сами новгородцы с гордостью называют себя «мужами воль­ными». Однако осмысление его относится к значительно более позднему времени и отразилось сначала не в научных трудах, а в художественной литературе и в публицистике.

Писатель и драматург второй половины XVIII века Яков Княжнин в трагедии «Вадим Новгородский» (посвященной, кстати, мифическому персонажу) устами одного из героев восклицает:

«Доколь не осветит луч солнца наших глаз,

На самой площади, нам прежде толь священной,

Новградский где народ, свободой возвышенный,

Подвластен только быв законам и богам,

Уставы подавал полнощным всем странам».

Имеется в виду, конечно, вечевая площадь, а новгородцы — в соответствии с традициями литературы классицизма — стилизуются под республиканских героев Античности.

Особенно популярен Новгород с его вольностями был среди оппозиционных литераторов. Радищев посвятил Новгороду отдельную главу в своем «Путеше­ствии из Петербурга в Москву», где утверждал, что «Новгород имел народное правление». В его интерпретации, в конфликте Новгорода с Москвой была виновата, естественно, последняя. Недовольный «сопротивлением… респуб­лики», московский властитель «хотел ее разорить до основания».

Еще резче высказывался уже в XIX веке поэт-декабрист Кондратий Рылеев:

«И вече в прах, и древние права,

И гордую защитницу свободы

В цепях увидела Москва».

И далее (от имени новгородцев):

«Решать дела привыкли мы на вече,

Нам не пример покорная Москва».

Когда в 1860-е годы, в царствование императора Александра II, в России начались либеральные «Великие реформы», задачей которых была отмена крепостничества и модернизация страны, дух этого времени стал способ­ство­вать поискам истоков демократических начал на Руси. Ведь одной из важней­ших реформ было учреждение выборных органов местного самоуправления: земств и городских дум. В том же 1867 году, что и цитировавшееся выше стихо­творение А. К. Толстого, вышла книга историка права Василия Сергеевича «Вече и князь». В ней подчеркивалось значение самоуправления в древнерус­ских городах, и, конечно, прежде всего в Новгороде.

Жив золотой миф и сегодня. С учеными — сторонниками Москвы спорят защитники новгородских вольностей. В одной из таких работ, вышедшей относительно недавно, можно прочитать, например, что «к московскому взятию вечевой Новгород приближался, не исчерпав своего исторического потенциала», а погиб он не из-за внутренних противоречий, а в результате удара извне.

Таким образом, и сегодня история Новгорода вызывает острые дискуссии. Чтобы хотя бы попробовать разобраться в их соотношении с реальными историческими фактами, начать придется издалека — с самых ранних этапов истории Новгорода, поскольку довольно большой популярностью пользуется концепция, согласно которой предпосылки республиканского строя Новгорода следует искать в глубокой древности.

В древнейших сохранившихся летописных повествованиях конца XI — начала XII века рассказывается о том, как в середине IX века славянские и финноязыч­ные племена севера Руси изгнали за море варягов, которым они платили дань. Когда после этого между ними началась вражда, они направили к варя­гам послов и призвали варяжского князя Рюрика с братьями Синеyсом и Трувoром. По одной летописной версии, Рюрик сначала вокняжился в Ладоге (ныне село Старая Ладога в Ленинградской области) и только потом перебрался в Новго­род, по другой — сразу прибыл в Новгород. Именно Рюрику предстояло стать основателем династии, правившей на Руси до эпохи Смутного времени.

Призвание варягов в «Повести временных лет» датируется 862 годом, и эта дата считается условным началом русской государственности, хотя нет ника­ких сомнений в недостоверности древнейшей летописной хронологии (разде­ление на годы было произведено в начальном летописании позднее, задним числом).

Летописный рассказ о Рюрике вызвал в XVIII веке, когда в Российской империи только начиналось становление научной истории, острые споры между так назы­ваемыми норманнистами и антинорманнистами (от слова «норманны», буквально «северные люди» — так в Средние века называли скандинавов). Норма­­нни­­сты исходили из того, что раз племена севера Руси при­звали на кня­же­ние именно варягов, то и основателями Русского государ­ства надо считать пришлых иноземцев — скандинавов. Антинорманнисты в ответ на это всеми силами стремились доказать, что и первые русские князья, и сами лето­писные «варяги» были нескандинавского происхождения. По поводу про­ис­хо­ждения варягов антинорманнистами выдвигались разные версии. К примеру, Ломо­но­сов отождествлял их с пруссами — онемеченным народом, жившим в При­бал­тике, — считая последних славянами, хотя на самом деле они были балтами, род­ствен­ными совре­менным литовцам и латышам. Впоследствии у варя­гов искали славянские, финские, кельтские и даже тюркские корни.

Поскольку в центре повествования находилось объедине­ние новгородских словен (одна из восточнославянских догосударственных территориально-политических общностей, наряду с полянами, древлянами, кривичами, вятичами и другими; жили в бассейне озера Ильмень), а Рюрик, согласно летописи, вокняжился именно в Новгороде, то «призвание варягов» оказалось тесно связанным с новгородской историей. В частности, возникла концепция о том, что акт призвания представлял собой некий договор, ограничивший княже­скую власть и ставший основой для развития республиканского строя в позд­нейшее время. Есть и историки, которые спорят с этой концепцией, полагая, что на самом деле север Руси был захвачен скандинавами, как это было и в ряде других регионов Европы. Но, поскольку все сведения об этом ограничиваются поздними и легендарными летописными рассказами, какие-то определенные суждения здесь вряд ли возможны. Речь идет даже не о гипо­те­зах, а о догадках.

То, что варяги не сыграли в образовании государства первостепенной роли, хорошо видно из того, что социально-экономический и политический строй Руси оказался больше похожим на устройство других стран Центральной и Во­сточной Европы, чем на устройство скандинавских королевств. В частно­сти, на Руси, как и в Польше, Чехии, Венгрии, государство играло весьма значи­тельную роль — в том числе в организации хозяйственной жизни.

С другой стороны, данные лингвистики однозначно указывают на то, что имена первых русских князей были скандинавскими и значительная часть элиты ранней Руси также носила скандинавские имена. Археологические раскопки выявили на территории Руси IX–X веков скандинавское присутствие, в том числе на северо-западе. Вероятно, наличие в княжеском войске опытных и хо­ро­шо вооруженных воинов скандинавского происхождения сыграло опре­де­­лен­ную роль и в том, что князьям Рюриковичам удалось объединить под своей властью всю огромную территорию, населенную восточными славянами. Такого не произошло ни у западных славян, ни у южных, на терри­ториях кото­рых возникло несколько раннесредневековых государственных образований.

Споры вокруг норманнской теории в настоящее время не имеют к науке ника­кого отношения и носят чисто политико-идеологический характер. В извест­ном смысле они представляют собой «бой с тенью», поскольку ника­кого «норманнизма» как единой теории сейчас не существует. Подав­ляющее боль­шинство и отечественных, и зарубежных ученых признают как очевидный факт упомянутые элементы славяно-скандинавского взаимо­действия, но очень по-разному оценивают его масштабы и значение в истории Руси.

Уже во второй половине X — начале XI века Новгород стал значительным для того времени центром, уступавшим только Киеву — «матери городов русских» и рези­денции старшего в роду Рюриковичей князя. Опираясь на Нов­город, члены правящей династии распространяли свою власть на сосед­ние территории. Впоследствии Новгороду подчинялась гигантская периферия, простиравшаяся от верховьев Волги на юге до Белого моря на севере и от Бал­тий­ского моря на западе до отрогов Уральских гор на востоке.

Несмотря на то что главным центром Руси стал Киев, Новгород сохранял свое значение. Князья знали, что их династия началась на Северо-Западе (или верили в это, зная соответствующие летописные предания). Гораздо позже, в начале XIII века, владимирский князь Всеволод Большое Гнездо, отправ­ляя своего сына на княжение в Новгород, подчеркивал, какая ему выпала честь: «На тобѣ Богъ положилъ… старѣишиньство во всеи братьи твоеи, а Новъгородъ Великыи старѣишиньство имать кнѧженью во всеи Русьскои земли». То есть его сын — как старший среди братьев — по спра­ведливости будет править в Новгороде, где впервые на Руси появилась княжеская власть.

Новгород, однако, вошел в историю отнюдь не благодаря князьям (там так и не сформировалось своей княжеской династии, как это произошло в боль­шин­стве древнерусских земель), а благодаря своему специфическому полити­ческому строю, который многие историки называют республиканским.

В последнее время некоторые авторы избегают называть Новгород республи­кой. Вероятно, они стремятся таким образом соблюсти источниковедческую точность. Действительно, такого термина в источниках нет, это научное поня­тие. Сами новгородцы называли свое политическое образование иначе: сначала просто Новгород, а с XIV века — Великий Новгород. Происхождение обозначе­ния «Великий Новгород» точно не известно, но интересно, что оно впервые — еще в XII веке — появляется не в новгородском, а в южнорусском летописании, конкретно — в Киевском своде в составе Ипатьевской летописи. Возможно, это связано с тем, что южнорусские летописцы стремились таким образом отличить «Новгород Великий» на Волхове от территориально близкого к Киеву Новгорода Северского в Черниговской земле. И только потом это обозначение проникло на Северо-Запад Руси, где было подхвачено гордившимися своими вольностями новгородцами. Для них эпитет «Великий» подчеркивал особые значение и статус Новгорода.

В то же время говорить о становлении в Новгороде республиканского строя вполне правомерно. И лучше не использовать при этом такие часто встре­чающиеся определения, как «боярская» или «феодальная республика».

Очень рано в Новгороде сформировалась независимая от князя знать — бояре или, как их чаще называли в Новгороде того времени, «передние» или «вяч­шие» (т. е. бóльшие) мужи. Высшая власть принадлежала назначавшемуся из Киева князю-наместнику, но своей княжеской династии в Новгороде не сло­жилось. Уже с конца XI века вместе с князем Новгородом управлял избирав­шийся самими новгородцами посадник. Все большее значение приобретало вече — народное собрание.

Окончательно укрепилась новгородская вольность после бурных событий 1130-х годов, когда оттуда был изгнан сын киевского князя Мстислава Великого Всеволод. После этого князей в Новгород, как правило, приглашало вече. Без согласия новгородцев князь теперь не мог принимать никаких важных решений, то есть княжеская власть в Новгороде существовала, но была ограни­ченной: князь не мог вмешиваться во внутренние дела городского управления и смещать должностных лиц. Вместе с посадником он вершил суд, а во время войны возглавлял новгородское войско.

В территориальном отношении город Новгород делился на две стороны — Софийскую и Торговую. Стороны, в свою очередь, подразделялись на концы (районы), а концы — на улицы. Концы собирали свои веча, там выбирали кон­чанского старосту (посадника). Улицами управляли уличанские старосты, также выборные. Полноправными новгородцами считались только члены кончанских объединений, т. е. горожане. Население огромной Новгородской земли фактически не принимало никакого участия в обсуждении и решении важнейших политических вопросов.

Общегородское собрание — вече — избирало высших должностных лиц: посад­ника, тысяцкого и архиепископа. Относительно того, кто имел право участво­вать в вече, высказываются разные мнения, но источники единодушны: такое право принадлежало членам кончанских объединений. Важнейшую роль среди новгородских должностных лиц играл посадник. Он возглавлял городскую власть и войско, заключал договор с князем, вел дипломатические переговоры, вместе с князем вершил суд. Тысяцкий представлял в городском управлении торгово-ремесленное население, ведал судом по торговым делам. Новгород­ский архиепископ являлся главой новгородской епархии. С середины XII века его выбирало вече и утверждал киевский митрополит. Помимо руковод­ства церковными делами, архиепископ участвовал в принятии всех важнейших политических решений. На вече избирался также архимандрит — глава новго­родского монашества.

Политический строй Новгорода в значительной степени схож со строем других европейских средневековых республик, в частности западнославянских город­ских республик Западного Поморья (балтийское побережье современных Поль­ши и Германии), таких как Щецин или Волин, торговых республик Италии и Далмации: Венеции, Генуи, Дубровника и др.

Чрезвычайно интересна культура Новгорода. Собственно, средневековый Новгород является, пожалуй, главным резервуаром наших знаний о культуре и повседневной жизни Древней Руси. Новгород славен своими многочислен­ными храмами, среди которых такие уникальные памятники, как древнейший древнерусский храм — Софийский собор (XI век) или церковь Спаса Преоб­ра­жения на Ильине улице с фресками выдающегося византийского мастера Фео­фана Грека (XIV век). Благодаря Новгороду мы можем получить информацию о тех сторонах жизни, которые были ранее неизвестны. Ведь лето­писцы инте­ресовались в основном деяниями князей и «большой полити­кой» в целом. Что ели древнерусские люди, во что они играли, как воспиты­вали детей, — все это и многое другое мы узнаем благодаря масштабным археоло­гическим раскопкам, вот уже несколько десятилетий ведущимся в Новгороде. Самым блестящим их результатом стало, конечно, открытие берестяных гра­мот. Среди них были обнаружены даже такие нетривиальные тексты, как лю­бов­ное послание и школьные упражнения мальчика Онфима, учившегося азбуке.

Северо-Западная Русь не была разорена в ходе Батыева нашествия, хотя и вы­нуж­­дена была платить дань в Орду. В Новгороде во второй половине XIII — XV веках продолжалось укрепление республиканского строя. Хотя со второй трети XIII века Новгород признавал верховную власть владимирского великого князя, в реальности, однако, полномочия князей там постепенно умень­шались. Князья уже не сами участвовали в управлении, но присылали наместников, которые представляли их в Новгороде. По-прежнему считалось, что высшая власть принадлежит всем жителям Новгорода, собиравшимся на вече, но всё богаче и могущественнее становились новгородские бояре. В их владении и во владении менее знатных землевладельцев, а также церкви находилось ко второй половине XV века уже более 90% новгородских земель.

Тем не менее, вопреки распространенным представлениям, даже самые низшие слои полно­правного населения Великого Новгорода вплоть до самых последних лет его независимости не хотели терять свою вольность и ценили ее. В одной из лето­писей рассказывается о возмущении новгородской «черни» на вече попыт­ками бояр в 1477 году пойти на компромисс с могущественной Москвой и признать московского великого князя своим «государем», т. е. безраздельным владыкой. Это возмущение привело к расправе черни с теми, кого она считала предателями.

По мере усиления Москвы и «собирания» ею русских земель становится все более ощутимым ее нажим на Новгород. В 1471 году в битве на реке Шелони новгородцы были наголову разбиты войсками великого князя московского Ивана III, а в 1478 году Новгород вынужден был сдаться на его милость уже без всякого сопротивления. Новгородская республика была ликвидирована, а ее свое­образный символ — вечевой колокол, созывавший новгородцев на собра­ния, — был вывезен в Москву. История республиканской модели средневековой русской государственности подходила к концу и полностью прекратила свое существование в 1510 году, когда Москвой была ликвидиро­вана вторая крупная русская средневековая республика — Псков.

Из сказанного выше следует, что черный миф Новгорода в значительной сте­пени не подкрепляется данными источников. Это, однако, не означает, что его нужно заменить золотым мифом и вслед за Радищевым и декабристами пред­ставлять себе Новгород как некую идеальную демократическую республи­ку, раздавленную авторитарной Москвой.

Во-первых, подавляющее большин­ство населения Новгородской земли участия в политической жизни не прини­мало, поэтому о демократии (во всяком случае, современного типа) здесь говорить не приходится. Во-вторых, даже если счи­тать устройство средневеко­вого Новгорода демократическим, то демократия эта была средневековой, а никак не либеральной. Полноправное население Новгорода воспринималось не как сообщество индивидов, наделенных поли­тическими и гражданскими правами, а как своего рода коллективная личность, общность «братьев», кото­рые всегда должны думать и действовать едино­душно. Если кто-то пытался противоре­чить воле коллектива, его ждала не оппозиционная скамья, а суровая расправа, иногда — умерщвление. Если же коллектив распадался на более или менее равные части (обычно это был раскол между разными кончанскими объ­еди­нениями), то в условиях отсутствия твер­дой «вертикали власти» — а в Новго­ро­де ее не было — дело нередко доходило до вооруженных столкновений.

В-тре­тьих, наконец, и для многих адептов черного мифа (особенно среди исто­ри­ков советского времени), и для адептов золотого мифа характерна некоторая идеа­лизация «настоящей демократии» как таковой. Первые считают, что Нов­город потерпел поражение из-за того, что отказался от нее, из-за того, что, по их мнению, в нем от управления были отделены низы общества. Вторые же полагают, что Новгород не отказывался от демократии, и оплакивают ее унич­то­жение в 1470-е годы. Однако новгородскую «демократию» не стоит идеали­зировать. Она действительно просуществовала до самого конца новго­род­ской незави­симости, но это был режим по-своему как минимум ничуть не более «мягкий» или «либеральный», чем московская монархия.

Кроме того, позволительно задать вопрос: а так ли уж было полезно для выжи­вания Новго­рода сохранение в нем коллективистской вечевой «демократии»? В просуще­ство­вавших до рубежа XVIII–XIX веков Венецианской и Дубровниц­кой рес­пуб­ликах очень рано самый «демократический» орган власти — народ­ное соб­рание — утратил всякое значение и фактически перестал существовать. Консо­ли­дация аристократии, которой и в Венеции, и в Дубровнике безраз­дельно принадлежало право на участие в политической жизни, способствовала стаби­ли­зации режима и устранению угрозы внутреннего раскола. Кто знает, как бы сложилась судьба Великого Новгорода, если бы в 1470-е годы его элита не раскололась бы на промосковскую и пролитовскую партии? Если бы эти боярские партии не были заинтересованы в мобилизации в свою поддержку «клиентов» — «худых мужиков-вечников», как их называет летопись? Если бы они смогли выработать согласованный политический курс?

Так или иначе, история Новгорода представляет собой наглядное опроверже­ние кочующих из статьи в статью, из выступления в выступление тезисов о якобы извечном русском деспотизме, о несовместимости православия с республиканским строем, в общем, того, что упомянутый в самом начале А. К. Тол­стой иронично характеризовал в одном из писем с помощью возды­ханий: «Божья воля! <…> Несть батогов  Батог — палка или толстый прут, использо­вав­шийся для телесных наказаний в России в XV–XVIII веках. аще не от Бога». Как европейская сред­не­вековая республика Новгород остается интереснейшим и неоцененным по до­стоинству явлением русской истории.

фото и картинки скандинавских мореходов, как выглядят мужчины-воины и девушки викинги

Викинги – скандинавские мореплаватели эпохи Средневековья, совершавшие как крупные военные походы, так и нападения с целью грабежа. Своими набегами они заставили трепетать всю Европу. Военная добыча являлась для них основным источником обогащения, кроме того они славились как опытные и умелые мореплаватели, покорявшие огромные расстояния на небольших судах.

Викинги мужчины заботились о своей внешности, любили носить золотые украшения. Одежда викингов по своей цветовой гамме не разнообразна – в основном это серые и коричневые цвета. Наряд состоял из облегающих штанов, туники и плаща, закрепленного на плече. Обувь морских разбойников – кожаные башмаки, завязанные на икрах. И конечно известнейшим атрибутом скандинавских воинов является рогатый шлем. При этом на самом деле форма их шлема неизвестна даже археологам, а популярный рогатый шлем ведет истоки из католической церкви, где пугающих всю Европу грабителей объявляли дьяволами. И, конечно же, нельзя не отметить такую особенность в образе викинга, как бороду, которая подобно длинным волосам символизировала свободного мужчину.

Фото и картинки викингов:

Образ скандинавской женщины
Одежда женщин викингов это в основном длинные одеяния — платья с широкими рукавами и верхний сарафан. Интересен тот факт, что из-за отсутствия пуговиц одежду каждое утро зашивали. В отличие от мужской одежды, в женском наряде преобладали яркие цвета. Ювелирные украшения женщин были в основном из бронзы. Яркий признак состоятельной скандинавской дамы – косы, покрытые повязкой и цветные ленты собранные вокруг головы в форме шара. У девушек – волосы в основном распущены. Многое в «гардероб» скандинавских женщин перешло и из мужского одеяния – башмаки, шляпы, перчатки. Также, женщины придавали очарование своему образу, с помощью накрашенных глаз и румяных щек, и, что самое главное, мужчины также применяли такой макияж, чтобы сделать свой образ величественней и привлекательнее.

Предупреждение — в посте будут не только исторические данные, но и кое-какие мои домыслы, основанные на текстах, сагах и размышлениях. На истинность в последней инстанции я не претендую.

Почти все в интернете знают, что погибшие в бою викинги (а может, и остальные) попадают в Вальхаллу. Чуть меньше людей знает, что вроде как все остальные попадают в Хель — что-то вроде аналога христианского ада. На самом деле все несколько сложнее, но разбор мы начнем именно с Вальхаллы.

Вальхалла — это чертоги Одина. Их подробное описание вы можете прочитать в Эддах, а вкратце я скажу, что Всеотец забирает туда павших в бою воинов для того, чтобы в Рагнарек они дали бой войску мертвецов. То есть Один не награждает павших воинов просто за их доблесть — он, фактически, просто вербует войско, которое постоянно тренируется и в перерывах между боями пирует. Более того, у Одина есть интересная привычка периодически предавать своих любимцев на поле боя и давать им умереть — в Вальхалле они ему нужнее. То есть по сути Вальхалла — это не рай, а армия.

Тем не менее, для викинга, который все время провел в сражениях, Вальхалла вполне может быть аналогом рая. Мертвые там сражаются, потом воскресают и идут пировать в компании Одина и валькирий. Главное, чтобы канибаллы в Вальхаллу не попадали, а то если кто-то начнет есть трупы, то воскрешение может не удастся.

Теперь перейдем к другим вариантам посмертия. И начнем с того, что смерть в бою не гарантировала попадания в чертоги Одина. Из Эдд нам известно, что половину падших в бою забирает к себе Фрейя, правда, не очень ясно, зачем ей это.

Теперь перейдем к Хель. Хель — это обширное царство мертвых. Проблема с ним в том, что о нем нам известно в основном из Младшей Эдды, которая больше подверглась влиянию христианства. Из-за этого ее описание напоминает описание ада, но тут мы можем сами сделать выводы, что там не все так уж безрадостно.

К примеру, существует описание отдельной «зоны» в Хель, где Нидхегг непрерывно терзает клятвопреступников и других нехороших людей, значит, в другом месте все может быть не так плохо. Кроме того, достаточно неплохо там устроился Бальдр и Хёд, а значит, некоторые мертвецы могут им прислуживать и в целом тоже проводить время хорошо и весело. А описание того, что в Рагнарек мертвецы из Хель пойдут сражаться на стороне хтонических сил против войск из Вальхаллы слишком уж напоминает сражение ангелов и демонов в Судный день, так что не факт, что именно так к царству мертвых относились древние скандинавы.

Обозначим границу повествования о более-менее известных фактах картинкой с дочерью Локи и владычицей царства мертвых.

Теперь перейдем к фактам, упомянутым в сагах и Эддах, но менее известным. А конкретно — о пребывании мертвых в курганах. Дело в том, что сжигание, а особенно на драккарах, практиковали не так часто. Очень многих, в том числе вождей, хоронили в семейных курганах. Если вы не верите рандомному чуваку из интернета, то вот вам сага о Хрольве Пешеходе:

«После этого возвели курган и посадили туда конунга Хреггвида. Последней из кургана вышла Ингигерд. Она велела тайком принести туда доспехи, точь-в-точь такие же, какие были у конунга, и положить ему на колени.»

Ну и дальше там еще много интересного происходит, но мы сейчас не об этом.

Так вот, с курганами все было очень сложно. Кто-то оставался там вместе с духами предков и просто развлекался, похоже, кто-то мог стать драугом, живым мертвецом, и отпугивать всяких расхитителей сокровищ, либо просто слоняться по окрестностям, а кто-то, судя по всему, могут туда приезжать на время. Например, вот история о Хельги из старшей Эдды.

«Сигрун, скорее

из Севафьёлль выйди,

если ты конунга

хочешь встретить!

Раскрылся курган,

Хельги вернулся!

Раны сочатся, —

просил тебя конунг

кровавые капли

его осушить».

В той же песне сказано, что Хельги пирует у Одина, и при этом приезжает в курган повидаться с супругой. То есть курган служит как бы вратами между миром живых и миром мертвых.

Кстати, в этой же песне описан еще один интересный вариант посмертия:

«В древнее время верили, что люди рождаются вновь, но теперь это считают бабьими сказками. Говорят, что Хельги и Сигрун родились вновь. Он звался тогда Хельги Хаддингьяскати, а она — Кара, дочь Хальвдана, как об этом рассказывается в Песни о Каре. Она была валькирией.»

Подобные упоминания есть и в других местах, так что у нас есть все основания подозревать, что и такое посмертие имело место быть.

Вернемся же к нашим б… Богам. Есть такая не очень известная богиня, как Гевьон — богиня плодородия, сыновья которой в виде быков оторвали Гренландию от материка. Ничего необычного.

Так вот, согласно Эдде к Гевьон попадают девушки, которые умерли дественницами. И как раз информация о Гевьон, а также о Одине и Фрейе наталкивает нас на мысль — а почему другие боги не могут забирать к себе выдающихся людей, относящихся к их специализации? На эту мысль нас наталкивает две вещи.

1) Простая логика. Представьте, что вы раб, фермер или женщина. Насколько будет радостно вам осознавать, что после смерти вас вроде как ждет какое-то безрадостное существование в Хель? В такой вере попросту нет никакого смысла.

2) Фраза из Перебранки Локи. Когда Лофт поддевал Тора, он сказал «У Одина — ярлы, у Тора — рабы»

. Конечно, он мог иметь ввиду, что Одину больше поклоняются вожди и воины, в то время как Тору — земледельцы и в целом люди ничем не примечательные. Однако это можно трактовать и как то, что у Одина в чертогах (Вальхалле), сидят воины, а Тор к себе тоже кого-то забирает. Лично я считаю, что это звучит достаточно логично.

Обычно, когда когда речь заходит о викингах, многие представляют свирепых светловолосых воинов в металлических доспехах, которые могут похвастаться длинными грозными прозвищами. Но на самом деле это не так. В этом обзоре мы развенчаем самые распространённые мифы об этих воинах.

1. Скандинавские рейдеры называли себя «викингами»

Сегодня историки используют слово «викинги» для обозначения скандинавов-мореплавателей, которые грабили, исследовали и заселяли большую часть Северной Европы с конца VIII века до середины XI века. Но на самом деле грозные воины никогда не называли себя этим словом, более того — они даже не считали себя одной народностью.

Никто точно не знает, откуда произошло слово «викинг» или когда его начали применять для описания скандинавских налетчиков в целом. Историки считают, что слово «викинг» происходит от древнескандинавского слова «вик», что означает «фьорд» или «залив» и что оно относилось к пиратам, которые использовали эти водоемы, как рейдерские базы.

2. Викинги были превосходными воинами

Многие викинги не имели никакой специальной боевой подготовки и не были профессиональными воинами. Скорее, это были обычные фермеры, рыбаки и крестьяне, которые стремились улучшить своё благосостояние. Если они хотели присоединиться к группе, которая отправлялась в набег, то должны были предоставить свое собственное оружие и броню. Поскольку мореплаватели-пираты, как правило, грабили прибрежные деревни, они далеко не всегда участвовали в рукопашном бою.

Но всё же доля правды в этом мифе есть. Некоторые викинги были просто машинами смерти на поле боя. Существовала секта элитных воинов под названием «берсерки», которые поклонялись богу войны и смерти Одину. Эти люди сражались так ожесточенно, что впадали в транс и не чувствовали ранений.

3. Викинги носили шлемы с рогами

Вопреки распространенному мнению, викинги фактически никогда не носили шлемы с рогами. С точки зрения археологических свидетельств, существует только один подобный сохранившийся шлем. Эксперты полагают, что викинги либо надевали защитные головные уборы, сделанные из кожи или железа, или просто шли в бой без них (тогда только очень богатые люди могли позволить себе собственный шлем).

А стереотип появился в 1840-х годах, когда художник по костюмам Карл Эмиль Дэплер создал сценические наряды, которые включали в себя рогатые шлемы, для эпической музыкальной драмы Вагнера «Кольцо нибелунга» (1848).

4. Викинги носили кольчуги и сражались мечами

Большинство фильмов и телевизионных шоу изображают викингов в тяжелых кольчугах и сражающихся мечами или топорами. Некоторые викинги действительно носили кольчуги, но это было дорого, и часто их использовали только люди высокого статуса. Северные налетчики в основном носили легкую броню, сделанную из кожи, кости, стеганой ткани или шкур животных.

Что касается оружия, только самые богатые викинги использовали мечи. Их главным оружием были копья, короткие или длинные топоры, длинные ножи, луки и стрелы, а также деревянные или кожаные щиты.

5. Викинги были грязными и неопрятными

Викинги вели грубый образ жизни, но это ничуть не значило, что они плохо выглядели или пахли. Археологи раскопали такие артефакты, как пинцеты, расчески, зубочистки и приспособления для чистки ногтей и ушей, что указывает на то, что среди скандинавских рейдеров практиковалась личная гигиена. Они также еженедельно купались, ухаживали за своими прическами, отбеливали волосы щелочью и использовали темную подводку для глаз (даже мужчины).

6. Все викинги были светловолосыми

Многие белокурые викинги жили в Швеции, а в Дании было больше рыжеволосых. Однако, при этом множество налетчиков-мореплавателей имели темные волосым. Северные налетчики привозили рабов из других стран, в также брали в жены людей других культур и возвращались с ними в Скандинавию. Это переплетение этнических групп привело к тому, что внешний вид викингов был очень разным.

7. У викингов были устрашающие прозвища

В сагах викингов полным полно персонажей, чьи пресловутые выходки и кровавые подвиги обеспечили им такие прозвища, как Торфинн Раскалыватель черепов, Халдар Нехристь и Эрик Кровавый топор. Но не все норвежские прозвища должны были вселять ужас в сердца врагов. Они часто описывали особенности или личность человека.

К примеру, один воин получил прозвище «Олвир Друг детей», потому что, в отличие от других воинов, он отказался во время набега заколоть детей своей пикой. Известный в 11 веке конунг викингов получил прозвище Магнус Голоногий, поскольку он как-то посетил Шотландию и ему так понравились килты, что он вернулся в подобной одежде в Норвегию.

Тест: Есть ли у вас задатки викинга?

Видео-Бонус:

«Призвание варягов» Васнецова — Proshloe

Что правда, а что – вымысел на знаменитой картине?

Вы любите занудствовать? Наверняка, любите, хотя, возможно, не признаётесь в этом даже самому себе. Мы в редакции журнала Proshloe точно любим. И поэтому сегодня начинаем новую занудскую рубрику, посвящённую известным историческим картинам из школьных учебников. Насколько хорошо художник разбирался в быте изображаемой эпохи? Что он знал, а что упустил? И как можно бы было исправить его промахи? 

Для того чтобы занудство было серьёзным и научно обоснованным, мы попросили принять в нём участие российских историков, лучших специалистов по своим эпохам. Начнём, как и на уроках по истории Отечества, с призвания варягов. Кандидат исторических наук, руководитель археологического отряда музея-заповедника «Гнёздово», начальник отдела археологии компании «Энерготранспроект» Василий Васильевич Новиков рассказывает об одноимённой картине Васнецова.

На картине Виктора Михайловича Васнецова изображена одна из ключевых историй «Повести временных лет», связанная с образованием Древнерусского государства, – легенда о призвании варягов, которая до сих пор вызывает всевозможные споры. Было или не было? Кого и откуда призвали? И, в конце концов, кто такой Рюрик? Мы вряд ли получим точные ответы на эти вопросы, но некоторые вещи можно сказать уверенно. 

Мы хорошо знаем, в том числе и по данным археологии, что на территории Восточной Европы в VIII веке появились пришельцы с севера, то есть скандинавы. Они освоили так называемый Путь «из варяг в греки», пересекавший территорию будущей Древней Руси с севера на юг. Это был развитый торговый путь, соединявший север Европы с Константинополем, на тот момент крупнейшим экономическим и культурным центром ойкумены. К середине IX века скандинавы, занимавшиеся обеспечением работы этого маршрута, начинают активнее взаимодействовать с местным населением, чем раньше: они оседают в наиболее важных транзитных пунктах (Ладога, Рюриково городище, Гнёздово, Киев) и вместе верхушкой славянских племен формируют новое политическое управление. 

События могли развиваться по-разному: где-то силовыми методами, а где-то и мирно. В любом случае, скандинавы постепенно сливались с местной славянской элитой, вместе с которой и управляли подконтрольными территориями. Возникшие объединения стали затем усиливаться и разрастаться, север соединился с югом, и возникло то, что мы называем Древнерусским государством. 

А что с картиной? Пространство на ней разделено лежащими на земле дарами на два мира – скандинавский и славянский. Слева мы видим Рюрика и, вероятно, двух его братьев Синеуса и Трувора. За их спиной воины, выходящие из драккара. Надо сказать, что учёные до сих пор спорят, существовали ли Синеус и Трувор на самом деле, или же их имена – неправильно понятое летописцем шведское выражение «с родом и верной дружиной». Справа мы видим новгородского старейшину Гостомысла, который обращается к скандинавам с речью. Первые упоминание о Гостомысле, как об инициаторе призвания варягов относятся к XVI-XVII вв., а более ранними летописными источниками его существование не подтверждается. Поэтому Гостомысла стоит считать скорее легендарной, чем реальной фигурой. Тем не менее, Васнецов хорошо передал главное – момент встречи и взаимодействия двух культур – воинов-скандинавов и земледельцев-славян. 

Что касается изображённой на картине одежды и предметов вооружения, то они довольно слабо соответствуют эпохе. В защиту Васнецова нужно сказать, что у него не было научных консультантов, да и археология тогда была на совсем другом уровне развития, чем сегодня. Художник взял за основу некоторые изобразительные источники (миниатюры, иконы), как отечественные, так и западноевропейские, и создал скорее собирательный образ. 

Предметный разбор изображённой на картине материальной культуры смотрите на прикреплённых изображениях.

Поделиться статьей в соцсетях

Подпишитесь на Proshloe

Только лучшие материалы и новости науки

« Предыдущая запись Следующая запись »

Остальные варяги в иллюминированной рукописи Скилица.

В Varangian Voice номер 23 от февраля 1992 г. Питер Битсон обратил наше внимание на еще одну иллюстрацию варягов в мадридской рукописи Skylitz & ecircs Synopsis Historiôn , у которой были некоторые любопытные характеристики. Эту статью до сих пор можно найти на сайте сиднейского отделения Новой Варяжской гвардии здесь. В связи с этим я еще раз посмотрел на иллюстрацию, чтобы критически оценить ее причуды и контекст, а также ее ценность для нашей картины варягов.

Вопрос зависит от того, как и когда была создана рукопись Madrid Skyliz & ecircs. Эта рукопись уникальна в контексте византийской литературы. Сохранилось около двадцати копий Skyliz & ecircs ’ Synopsis . Мадридский том — единственный иллюстрированный. Хотя есть некоторые намеки на гораздо более ранние иллюстрированные истории, освещение не применялось к светскому повествованию в Римской империи в средний период.

Этот факт, взятый с помощью обычного диапазона палеологических анализов, привел в 1978 г. к выводу, который стал признан наиболее правдоподобным объяснением происхождения мадридских скайлиц, когда Найджел Г.Вильсон предположил, что книга была сделана на Сицилии между 1130 и 1150 годами. ¹ Уилсон заметил, что модели, использованные для картин, были разнообразными, византийскими, франко-нормандскими и арабскими. иллюстрированный прототип, прибывший из Константинополя. В 1981 году Игорь Шевченко опроверг эту идею. ³ Он утверждал, что исходная копия пришла на Сицилию только в виде текста, в соответствии с обычным византийским обычаем, и после этого задача по ее освещению была разработана и выполнена в соответствии с европейскими предпочтениями.При этом иллюминаторы опирались не на одну рукопись как на источник, а на различные источники, привлеченные в разное время. ⁴ Сама детализация различных изображений подтверждает эту теорию и подводит нас к изображениям варягов.

Для большинства картин иллюстраторы использовали византийский материал. Таким образом, они смогли воспроизвести обычные византийские сюжеты с большой точностью, хотя Шевченко отмечает случаи, когда они явно должны были восполнить важные детали, для которых у них не было модели и с которыми они не были лично знакомы.Это включало даже собор Святой Софии в Константинополе! ⁵

На более известном изображении варягов, участвовавших в свержении императора, гвардейцы изображены как обычные римские солдаты с добавлением больших топоров, которые заимствованы из упоминаний в Пселлосе и Комнине. Для точной детализации этих топоров они использовали форму, которая к середине двенадцатого века стала повсеместной во франко-норманнском использовании по всей Европе.

Подойдя к инциденту с варяжским насильником, иллюминаторы столкнулись с трудностью.Они понятия не имели, как эти варяги выглядели как люди или какова могла быть их обычная одежда, хотя, если бы они читали Пселла или Komn & ecircn & ecirc ‘, как я предлагал ранее, они могли бы знать, что они пришли откуда-то из Европы. Иллюстраторы снова вернулись к тому, что знали. На них были изображены топористы с физиономией, присущей многим другим мужчинам в этой книге, независимо от их национальности: ⁶ длинные темные волосы и широкие бороды, а не светлые волосы, которые были бы типичны для норвежцев и саксов, которые составляли караул.Туники варягов на этой картине также совершенно неописуемы, опять же идентичны многим другим простонародьям, показанным в истории. Сам Питер Битсон обратил внимание на особенности их обуви и явное отсутствие обуви. ⁷ Это можно просто объяснить как трусики на ножках, ставшие модой в нормандской Европе в то время, когда была создана рукопись, но ни в коем случае не типичны для саксов или норвежцев даже в двенадцатом веке.

При ближайшем рассмотрении мы должны сделать вывод, что изображение варяжского насильника на мадридских скилах не говорит нам ничего полезного о настоящих варягах.Это общий набросок в базовом стиле Skyliz & ecircs, почти старинная пластина Osprey, и его нельзя воспринимать как
предоставление каких-либо реальных деталей их внешнего вида или одежды.

Дополнение

В более позднем издании Варяжского голоса (номер 52 от августа 1999 г.) Питер Битсон также отметил слоновую кость XI века, на которой изображен человек с необычно большим топором. (Ссылка) Петр был полностью прав, предполагая, что аномальный большой топор, вероятно, был вдохновлен стереотипным мотивом варягов.Тот факт, что мужчина, держащий его, обнажен, без набедренной повязки, показывает его как выражение причудливой тенденции, которая часто проявлялась в византийской слоновой кости десятого-двенадцатого веков, как обсуждалось в томе Maguires Other Icons . Таким образом, это ничего не говорит нам о настоящих варягах.

Тимоти Доусон

Сноски

Варяжская гвардия: почему викинги сражались за Византийскую империю?

В эпоху викингов в армии Византийской империи существовала элитная рота наемников, в основном из Скандинавии.Эта группа была известна как Варяжская гвардия, полк воинов, известный своей безжалостной преданностью и военным мастерством. Соблазненные богатством и славой, это были викинги, проделавшие долгий путь в Константинополь (или Миклагарур на древнескандинавском языке).

Эти люди стремились только служить, и за это были щедро вознаграждены. Древнескандинавские саги, украшенные византийским шелком, дорогим и ярко раскрашенным, подчеркивают роскошный вид варяжских семей. Члены гвардии были самыми высокооплачиваемыми наемниками на византийской службе и часто получали подарки от самого императора.

Выдающиеся личности, такие как Харальд Сигурцарсон (позже Харальд Хардрада) и путешествовавший далеко исландец Болли Болласон, следовали давней традиции скандинавского служения в Византии. Действительно, возможная (и успешная) заявка Харальда на норвежскую корону была профинансирована за счет богатства, которое он приобрел как варяг.

С 989 по 1070 годы к полку присоединились десятки скандинавов, и к концу 11 века гвардия заинтересовала англосаксов, которые сражались вместе со своими маловероятными товарищами-викингами.

Викинги. Сезон 6 прибывает на Amazon Prime 30 декабря: узнайте, что произошло на данный момент

Как викинги достигли Константинополя?

Хотя некоторые шведы следовали датским и норвежским плаваниям в Англию и дальше, бесчисленное множество других направили свои паруса на восток в поисках арабского серебра. Очарование дирхама , серебряной монеты, отчеканенной в Аббасидском халифате и других мусульманских государствах, побудило скандинавов попытаться обнаружить его источник.К концу восьмого века эти монеты появлялись в торговых местах вдоль Ладожского озера (на сегодняшнем северо-западе России) и Балтийского моря, где они попали в руки шведских купцов.

Легендарный варяг (наемник викингов) Рюрик и его братья прибывают в Старую Ладогу. (Фото Fine Art Images / Heritage Images / Getty Images)

Было организовано

экспедиций, и «волжские викинги» начали исследовать реки Восточной Европы. Шведы могли руководствоваться торговлей, но их наследие на востоке было не более мирным, чем датская и норвежская экспансия на запад.Эти викинги вымогали товары, совершая набеги на рабов и собирая дань. Они основывали поселения или захватывали уже существующие на широко распространенных торговых путях. Попутно эти шведы, поселившиеся в Восточной Европе, получили новое имя: «Русь».

Происхождение этого слова, от которого произошло свое название, неоднозначно. Среди ученых широко распространено мнение, что «Русь» происходит от слова Руотси , финского названия шведов. Руотси , в свою очередь, вероятно, происходит от древнескандинавского слова r — ð r , что означает «команда гребцов».

Владимир, повелитель Холмгарда (Новгорода), в конечном итоге станет правителем Киевской Руси. В c978-80 гг. Русский князь сделал ставку на первенство в борьбе за власть против своих братьев. Положение Холмгарда на севере помещало Владимира ближе всего к Швеции, где он набрал 6000 новобранцев, и с этой недавно сформированной армией он вернулся на восток, убил своих братьев и завоевал королевство.

Примерно девять лет спустя эти 6000 воинов станут членами-основателями Варяжской гвардии.

Формирование Варяжской гвардии

В далеком Константинополе, c989, византийский император остро нуждался в помощи. Василий II столкнулся с не менее чем тремя претендентами и обратился к правителю Руси за военной помощью. В обмен на женитьбу на сестре императора Владимир обязался отдать свою армию шведам. Эти люди переломили ход войны Василия, и именно Василий назвал их Варяжской гвардией.

Почему варяг? Как и многие термины эпохи викингов, этимология слова спорна.Широко распространено мнение, что оно происходит от древнескандинавского слова v á r (множественное число v á r ar ), что означает «уверенность (в)», «вера (в)». ‘или’ обет верности ‘- следовательно, группа людей, давших клятвы верности и верности.

Василий II приобрел национальное достояние в этих доблестных северянах. В империи против него не было обращено ни одного меча, и ни один иностранец не мог противостоять его мощи.Наслаждаясь своей вновь обретенной защитой, император основал имперскую стражу, тщательно дисциплинированную и безжалостно лояльную. Варяжский полк пришел на смену его нелояльным греческим спасателям.

Хранители Константинополя

Как имперские телохранители, варяги держались рядом с императором, образуя «варягов города», охранявших Константинополь. Они стояли на страже у бронзовых дверей Большого дворца и охраняли другие владения императора.Гвардейцы также выполняли полицейские обязанности и могли выполнять деликатные задачи (например, арестовывать людей с высоким статусом) из-за своей имперской лояльности и внешнего происхождения. По тем же причинам варяги также действовали как тюремщики, часто действуя в ужасной тюрьме Нуумера, которая была пристроена к Большому дворцу. Эти гвардейцы не покидали столицу, если этого не требовал сам император.

Византийский император Василий II, создавший варяжскую гвардию, доминирует над распростертыми фигурами покоренных болгар на этом фронтисписе псалтыря (Фото DeAgostini / Getty Images)

Варяги сопровождали своего монарха, куда бы он ни шел, служили ему, пока он посещал церковь, и стояли у его престола во время приемов.Присутствие варягов в византийских церквях подтверждается граффити, которые они оставили в соборе Святой Софии в XI веке. На мраморной балюстраде в южной галерее собора один из подозреваемых варяг вырезал топором почти неразборчивую надпись, включающую имя «Хальвдан». Другая надпись в южной галерее обозначает человека по имени Аре, обычное имя в средневековой Исландии.

Варяжская гвардия на войне

Когда византийский император выехал на битву, его сопровождал отряд варягов.Контингенты часто использовались как ударные отряды с полевыми армиями, как гарнизоны фортов и на военно-морском флоте. В отличие от варягов, охранявших Константинополь, эти отряды были известны как «варяги за пределами города». На поле боя они сражались как элитная пехота, обычно выполняя оборонительные функции. Варягов часто держали в тылу от основной боевой линии, держали в резерве до тех пор, пока конфликт не достигал критической точки.

Тот факт, что они использовали скандинавское снаряжение наряду с византийской проблемой, очевиден в скандинавских мечах, топорах и наконечниках копий X-XII веков, найденных в Болгарии и Румынии.Двуручный топор был излюбленным оружием варягов. Наряду с современной Русью это оружие породило общеизвестные эпитеты: «топорщики» или «топорщицы-варвары».

Византийские источники приводят различные примеры отправки варягов на поля сражений по всей империи. Около 300-500 гвардейцев под командованием императора Алексиоса Комненоса в северо-западной Македонии отразили нападение норманнов в 1081 году. Во время византийско-венецианской войны 1171 года имперские корабли, несущие на плечах однолезвийные топоры, следовали за венецианскими кораблями Константинополь.

Помимо этих наземных сражений, варяги использовались для подавления пиратства и других военно-морских дел из-за своего морского опыта. Heimskringla (хроника королей Норвегии), написанная в 13 веке, сообщает, что варяжский гвардеец Харальд Сигурцарсон, позже Харальд Хардрада из Норвегии, должен был платить императору 100 марок за каждое пиратское судно, которое он захватил.

Знаменитая варяжская гвардия

Харальд Хардрада, без сомнения, самый известный викинг, вступивший в ряды варяжской гвардии.После свержения с престола и смерти своего сводного брата Олафа II из Норвегии во время битвы при Стиклестаде в 1030 году Харальд бежал в Киев, где занимал какой-то военный пост. Из Киева он отправился в Византийскую империю и присоединился к варяжской гвардии.

Харальд служил офицером с 1034 по 1043 год, проводя кампанию повсюду. От Сицилии и Болгарии до Анатолии и Святой Земли время варяжского харальда считалось апогеем его военной карьеры. Хотя Heimskringla , вероятно, преувеличивает благосклонность, оказанную Харальду, очевидно, что он как варяг заработал достаточно денег, чтобы профинансировать свою успешную заявку на норвежский трон.

Удачливые члены гвардии не ограничивались норвежской королевской семьей. Обычные варяги, такие как исландец Болли Болласон (умерший около 1067 года), вернулись на свою северную родину, неся великолепие Византии. Laxdaxla Saga , исландская сага, написанная в 13 веке, повествует о том, что Болли вернулся в Исландию с позолоченным мечом и расшитым золотом шелком, подаренным ему императором. Согласно саге, все 11 товарищей Болли были одеты в алое и ехали в позолоченных седлах.В саге повествуется, что везде, где мужчины укрывались, женщины смотрели на Болли и его товарищей, потому что они были варягами, все еще покрытыми славой Византийской империи.

Что случилось с варяжской гвардией?

В то время как скандинавы доминировали в рядах на начальном этапе полка с 989 по 1070 год, варягам суждено было стать такими же разнообразными, как и империя, которая их использовала. После норманнского завоевания в 1066 году англосаксы устремились в Византийскую империю, желая присоединиться к варяжской гвардии.

В 1071 году византийская армия потерпела катастрофическое поражение от турок-сельджуков в битве при Манцикерте. Император Романос IV был взят в плен, и многие варяги были убиты, защищая императора после того, как большая часть армии бежала. Истощенные ряды гвардии частично пополнились англосаксами, хотя скандинавы продолжали присоединяться к полку.

В ходе Четвертого крестового похода Константинополь был осажден в июле-августе 1203 года. Во время битвы около 6000 варягов стояли у городских стен, одержав несколько побед над захватчиками.17 июля, когда крестоносцы разрушили часть дамбы своим тараном, это был отряд варягов, вооруженных топорами, которые хорошо отразили их.

В марте – апреле 1204 г. крестоносцы и венецианцы снова напали на Константинополь. Варяги храбро сражались, но после того, как ворота были взломаны 11 апреля, крестоносцы ворвались в них, и византийские защитники запаниковали. 12 апреля император бежал, и византийцы сложили оружие. Не имея законного правителя для защиты, варяги последовали его примеру и подчинились вторгшейся армии.

Крестоносцы подвергли Константинополь жестокому трехдневному разграблению, после чего город стал частью государства крестоносцев, Латинской империи. Оставшиеся византийские лидеры создали свои собственные государства-преемники, такие как Никейская империя, которая вернет Константинополь в 1261 году и восстановит Византийскую империю. Есть сведения, что отряд варягов служил «изгнанной Византийской империи» в Никее. У латинского правителя Константинополя был и личный полк из варягов.

Первые упоминания о варягах в 14 веке связаны с церемониальными придворными и караульными обязанностями. В начале 15 века английские варяги были обозначены в письме византийского императора Иоанна VII королю Англии Генриху IV, но помимо этого письма и нескольких неясных упоминаний, варяжская гвардия была практически вымершей (и едва ли скандинавской). В 1453 году Византийская империя погибнет от рук Османского султаната, решив судьбу этого знаменитого корпуса наемников.

Ной Тецнер является ведущим подкаста История викингов , в котором представлены научные дискуссии об истории средневековой Скандинавии. Его книга Воин викинг против франкского воина: Франция 799-950 должна быть издана Osprey в 2021 году.

.

Этот контент был впервые опубликован HistoryExtra в 2020 году

Варяжская гвардия: 10 вещей, которые вы должны знать

Introduction —

Экзотический, свирепый и сильно бронированный — это, в двух словах, определяло выдающееся присутствие варяжской гвардии (греч .: Τάγμα των Βαράγγων, Tágma tōn Varángōn ) в показном дворе Восточной Римской империи (Византийской империи).Вероятно, одно из самых известных воинских формирований в истории. Варяжская гвардия в самый разгар своего существования отвечала за защиту «римского» императора; таким образом, имеется в виду невероятная установка, в которой могущественный правитель лично зависел от группы иностранных бойцов. Однако, помимо своих «охранных» обязанностей, варяги время от времени выходили на поле боя — и таким образом они заработали себе жестокую репутацию как на европейских, так и на азиатских театрах военных действий. Итак, без лишних слов, давайте взглянем на десять невероятных фактов, которые вам следует знать о варяжской гвардии.

1) Варяжский вопрос —

Восточная Римская империя все еще была самым богатым политическим образованием в Европе в средние века, и поэтому ее столица Константинополь имела тенденцию привлекать захватчиков (в поисках грабежа) и наемников (в поиск оплаты) одинаково. И поэтому воины и авантюристы Руси тоже были очарованы ее богатством. Теперь Русь сама по себе принадлежала к рыхлой федерации славянских торговых городов и деревень, разбросанных по России и Украине, и этими поселениями управляла изначально шведская элита (викинги из Скандинавии), которые позже смешались с местным населением.В любом случае, банды этих кочующих бойцов постепенно начали тяготеть к Константинополю (русы называли его Миклагард — «Великий город» или «Город Михаила»), одни с целью набегов, другие для торговли. А к концу IX века нашей эры восточно-римские источники именовали их варягами .

Интересно, что сам термин варяжский (древнескандинавский: Væringjar ; греческий: Βάραγγοι, или Varangoi ) открыт для этимологических споров.Хотя большинство ученых склонны соглашаться с тем, что оно происходит от древнескандинавского viringi , которое представляет собой соединение vár «клятва или клятва верности» и gengi «товарищ или товарищество». Проще говоря, термин варяжский можно примерно перевести как «заклятый товарищ», что оказалось удачной категорией, поскольку более поздняя история была свидетелем их славных подвигов.

2) Выкованные гражданской войной «греков» —

Василий II в сопровождении своей королевской гвардии.Иллюстрация Джузеппе Рава

Как и в случае с бесчисленными историческими эпизодами, именно внутренние беспорядки привели к значительным изменениям в делах империи. На этот раз это было вызвано гражданской войной в Восточной Римской империи, в которой император Василий II Порфирогенитус столкнулся с мятежником Вардхасом Фокасом, который дерзко двинулся в Константинополь со своей армией в 987 году нашей эры. Отчаявшись получить подкрепление, император обратился за помощью к Владимиру Великому, великому князю Киевскому , Русь .Владимир увидел в этой сделке свой шанс и незамедлительно отправил на помощь римскому императору около 6000 человек. Согласно старым источникам (например, Русской Первичной Хронике, составленной в 1113 году нашей эры), эти люди были якобы непослушными и неоплачиваемыми, и поэтому князь был весьма счастлив «отправить» их к «грекам» далекого царства.

Однако, поступив на службу к Василию II, группа доказала свою стойкость в различных схватках, что в конечном итоге позволило императору сокрушить армию повстанцев и ее командиров.В политическом плане произошло еще одно важное событие — Владимир Великий обратился в православие (государственная религия Восточной Римской империи) и даже женился на принцессе Анне Византийской.

Это открыло дорогу дальнейшим «поставкам» воинов с Руси. Таким образом, к концу 10 века (и началу 11 века) Василий II всемерно использовал своих «варягов» и успешно проводил кампании повсюду, от Леванта до Грузии.Эти коэффициенты успеха превратили «иностранных» воинов Rus в дисциплинированную группу войск, которые составили ядро ​​имперской гвардии. Так была выкована знаменитая варяжская гвардия, символизирующая могущество самого императора Восточной Римской империи.

3) Противоположные статусы наемников и королевской гвардии —

Иллюстрация Джузеппе Рава

Использование наемников было отличительной чертой военной хитрости Восточной Римской империи даже в более ранние века. Но набор варягов (Василием II), безусловно, был другим по размаху просто из-за фактора лояльности.По сути, как упоминал историк доктор Раффаэле Д’Амато (в своей книге Варяжская гвардия: 988-1453 ) , , варяги были специально наняты, чтобы быть непосредственно преданными своему казначею — Императору. В этом отношении, в отличие от большинства других наемников, они были преданными своему делу, невероятно хорошо обученными, облаченными в лучшую броню и, что самое главное, преданными своему лорду.

Это чувство преданности проявлялось много раз на протяжении истории, с одним конкретным инцидентом, связанным с великим Алексиосом Комненосом.После восстания Комнин появился перед воротами Константинополя со своей превосходящей армией, в то время как саму столицу защищали только некоторые имперские солдаты, включая варяжскую гвардию и несколько других наемников. Но, несмотря на шаткое положение, варяги оставались верными императору Никифору III Ботаниатам до последнего момента, пока сам правитель не отрекся от престола в пользу бескровного переворота. Достаточно сказать, что охрана была сохранена после прихода Комнина к власти.

С другой стороны, возникает вопрос — тогда почему Варяжская гвардия все еще считалась простой группой наемников? Что ж, ответ касается практичности придворной политики.В отличие от других полков имперской гвардии, варяжская гвардия (в основном) не подвергалась политическим и придворным интригам; они не находились под влиянием провинциальных элит и простых граждан. Более того, под прямым командованием Императора «наемные» варяги активно участвовали в различных столкновениях по всей империи, что делало их эффективным боевым подразделением, а не просто служением церемониальных должностях королевской гвардии.

4) Англосаксонское соединение —

Как мы упоминали ранее, варяжская гвардия первоначально была сформирована в основном из воинов и авантюристов из русских , которые, как правило, имели шведское происхождение.Однако к концу 11 века этих «скандинавов» постепенно заменили англосаксы из Британии. У этой амбиции была и социально-политическая сторона, поскольку большая часть Англии была захвачена норманнами под властью Вильгельма Завоевателя (после 1066 г.).

В результате коренная англосаксонская военная элита этих земель была вынуждена искать возможности в других местах, что положило начало мини-волнам миграции из Британии на побережье Черного моря, а затем, в конечном итоге, в Восточную Римскую империю. Достаточно интересно, что многие византийские командиры приветствовали этих беженцев с Британских островов, а некоторые даже придумывали пропагандистские меры, которые провозглашали прибытие « английских » англосаксов приравненным к верности римско-британских солдат древних времен (когда Британия была римской провинцией).

На самом деле, есть современные источники, которые говорят о том, как на самом деле говорили по-английски на улицах Константинополя, тем самым ссылаясь на присутствие многих англосаксов наемников. И почти как поэтическое правосудие, всего через пятнадцать лет после битвы при Гастингсе (где англосаксы были решительно побеждены норманнами в 1066 году нашей эры), группа «английских» ветеранов получила шанс на расплату.

На этот раз они сформировали ядро ​​варяжской гвардии (под командованием Алексиоса Комненоса), сражаясь против норманнов из южной Италии (под командованием Роберта Гвискара).К несчастью для англосаксов, они слишком горели желанием бросить вызов своему врагу — и поэтому, сломав строй, варяги атаковали правое крыло норманнов. Их первоначальный удар был разрушительным для армии Гвискара. Но как только волна была остановлена, англосаксы были окружены и численно превосходили их. Пораженная усталостью и тяжелой броней, группа была уничтожена в основном частичными атаками нормандцев.

5) Этническая принадлежность и игра чисел —

Иллюстрация Джузеппе Рава

Мы уже говорили о том, что первые члены варяжской гвардии в основном происходили из русов , в то время как к концу 11 века их постепенно вытеснили Англосаксы.Но это не обязательно означает, что охрана состояла исключительно из этих двух групп. Фактически, с первых времен шведских варягов часто сопровождали их норвежские собратья, прибывшие прямо из Скандинавии (в отличие от России). Точно так же к XI веку датчане также прибыли на византийские берега вместе с англосаксами. Более того, согласно современным источникам (например, Лео Остийскому), на который ссылается доктор Д’Амато, есть упоминания о людях «Гуалани», служивших в варяжской гвардии.Историки не уверены в их происхождении, выдвигая гипотезы, согласно которым «гуалани» относятся к валлийским народам, а в некоторых случаях — к валахам (Восточной Европы).

Помимо смешения разных национальностей, всегда возникает вопрос о реальных количествах, которые присутствовали в варяжской гвардии. Во времена Василия II эта цифра составляла более или менее 6000 человек. Но цифры, согласно источникам, продолжали колебаться после 11 века — хотя большинство из них касалось варягов, участвовавших в сражениях, и эти воины, возможно, были лишь частью всей варяжской гвардии в полном ее составе.В любом случае, цифры колеблются от 4500 до ничтожных 540 человек. К концу 13 века нашей эры численность (вероятно) официально упала до 3000 человек. К тому времени варяжская гвардия составляла половину из Taxis (основная армия Никейской империи), в то время как другая половина была сформирована из Vardariotai , которые были мадьярами (венгры) по происхождению.

6) Смешанная тактика и топор Пелекиса Топор —

При таком большом количестве разговоров о варяжской гвардии, захватывающей поля, как упоминается во многих литературных источниках, удивительно мало знаний о том, как они фактически действовали в сражениях. что касается тактики.Теперь, учитывая их склонность к владению топорами и ношению тяжелых доспехов, можно достоверно предположить, что варяжская гвардия действовала как пехотное соединение на оборонительных позициях на стороне императора.

Однако были случаи, когда варяги выстраивались в первых рядах армии при поддержке Вардариот , которые действовали как опытные конные лучники во времена Алексиоса Комненоса. По сути, этот контрастный состав обеспечивал практически идеальный тактический прицел ударных и ракетных частей.Но были также сценарии, когда варяжская гвардия была развернута сзади, чтобы защитить драгоценный обоз, в то время как они поддерживали другие тяжелые пехотные соединения восточно-римской армии. Проще говоря, такая смена позиций на поле боя, возможно, отражала адаптируемую «смешанную» тактику, которую предпочитали варяги, тем самым подтверждая их элитный военный статус. В связи с этим было почти принято позволять варягам брать первые трофеи из завоеванных поселений.

В любом случае популярный образ варяжского гвардейца обычно возвращается к высокому, тяжело бронированному человеку с огромным топором на плече.Этот внушительный топор был связан с так называемым Pelekys , смертоносным двуручным оружием с длинным древком, похожим на знаменитый датский топор. С этой целью варяги часто упоминались как pelekyphoroi на средневековом греческом языке. Что интересно, в то время как более ранние модели Pelekys , как правило, имели головы в форме полумесяца, форма изменялась в более поздних проектах, тем самым ссылаясь на более «индивидуальные» стили, предпочитаемые охранниками. Что касается его размера, прочный боевой топор часто достигал внушительной длины 140 см (55 дюймов) — с тяжелой головкой 18 см (7 дюймов) в длину и шириной лезвия 17 см (6.7 дюймов).

7) Противодействие пиратству и охрана улиц —

С их наследием викингов и традициями дальнего мореплавания Rus от варягов ожидалось, что они будут владеть мореплаванием. Таким образом, помимо маневров на поле боя и дворцовых обязанностей, некоторые из более молодых (или менее опытных) членов варяжской гвардии были выбраны для настоящей охоты на пиратов. Эти гвардейцы были размещены на специально изготовленных легких морских судах под названием ousiai , и они работали в унисон с другими северными и русскими наемниками.

Но кроме славных подвигов в сражениях и авантюрных морских набегов, варяжская гвардия выполняла и несколько более приземленные обязанности, например, охраняла улицы Константинополя. Они заработали себе жестокую репутацию — они, как известно, следили за соблюдением строгих законов и арестовывали политических противников императора. И как продолжение их предполагаемой свирепости и склонности к насилию, немногие варяги также использовались в качестве тюремщиков из-за их «специализации» в методах пыток.Интересно, что Георгий Пахимерес, греческий историк и философ 13-го века, говорил об одном из таких начальников тюремных охранников ( epistates ) по прозвищу Erres ek Englinon или «Гарри из Англии».

8) Винные мехи Императора —

Иллюстрация Ангуса Макбрайда

Теперь, хотя мы уже упоминали ранее, как варяги использовались в качестве строгих полицейских в столице, сами они не слишком сопротивлялись нарушению определенных законов приличия.Как сказал д-р Д’Амато, одна из причин их шумного характера, возможно, была связана с их большой любовью к греческому вину. Их нелепое пьянство, которое часто уничижительно называли «мехами императора», часто приводило к неприятностям охранников — в двух случаях даже когда пьяные гвардейцы нападали на собственного императора. Помимо одержимости алкоголем (которая иногда превращалась в злоупотребление), варяги также были известны своим увлечением посещением публичных домов, а также увлечением другими «греческими» вещами, такими как скачки на ипподроме и зрелища.

9) Высокая плата за вход в гвардию —

Иллюстрация Джузеппе Рава

Теперь, учитывая их статус элитных членов имперской гвардии, варяги, очевидно, получали очень высокую плату. Однако, как ни странно, в гвардию вводили только состоятельных членов. Порог поддерживался относительно высокой платой (в золоте), которую предполагаемый призывник должен был заплатить римским властям, чтобы претендовать на роль варяжского гвардейца.

И после прохождения этого денежного «теста» заявитель был дополнительно обследован и оценен, чтобы поддерживать качество и дисциплину варяжской гвардии.В любом случае, следует отметить, что в большинстве случаев варяги, будучи принятыми, приобретали гораздо больше богатства (от компенсаций, бонусов и трофеев), чем их первоначальная плата за вход. Таким образом, с реальной точки зрения недостатка в претендентах не было — даже те, кому было отказано, делали себе имена в других (хотя и менее известных) компаниях наемников Восточной Римской империи.

10) Харальд Хардрада из варяжской гвардии

В нашей предыдущей записи мы говорили о том, как заявителю нужно было предоставить единовременное количество золота для рассмотрения в варяжской гвардии.Эта, казалось бы, уникальная мера позволила многим богатым авантюристам, принцам и даже военачальникам из Северной Европы воспользоваться своим (и их свитой) шансом стать частью этой элитной группы наемников. Одним из таких авантюристов был великий Харальд Хардрада.

В подростковом возрасте ему пришлось бежать из своей родной Норвегии после того, как он проиграл битву. Молодой человек пробрался в Киев, , Русь, , и сделал себе имя в различных боевых столкновениях, сражаясь на стороне великого князя Ярослава Мудрого.Но, получив звание военного капитана, молодой Харальд рискнул и отправился в Константинополь вместе с 500 своими личными последователями. К счастью для группы, большинство из них было выбрано в Варяжскую гвардию, и таким образом началось невероятное путешествие Харальда к искуплению.

«Викинг» еще раз доказал свою состоятельность и успешно сражался на Сицилии как против мусульман, так и против норманнов. Согласно его skald Þjóólfr Arnórsson , многие конфликты привели еще молодого Харальда в Анатолию и Ирак, где он успешно отбился от арабских пиратов.По сообщениям, захватив около восьмидесяти арабских крепостей, скандинав даже направился в Иерусалим, чтобы, вероятно, наблюдать за мирным соглашением, заключенным между Восточной Римской империей и Фатимидским халифатом в 1036 году нашей эры. Однако это было в 1041 году нашей эры, когда викинг, возможно, сыграл свою наиболее важную роль варяга, безжалостно подавив болгарское восстание под предводительством Петра Деляна, за которое Харальд якобы получил прозвище «Разрушитель болгар» ( Bolgara brennir ).

В последние годы он приобрел большое богатство и престиж во всем римском королевстве. Но, несмотря на свой статус элитного гвардейца (возможно, в звании манглабитов ), он планировал покинуть Константинополь на русь , вероятно, из-за неблагоприятного политического климата в столице. В году на Руси он женился на русской принцессе, повысил свой статус до князя, а затем триумфально вернулся на свою родину, Норвегию.

В период между 1046 и 1065 годами нашей эры Харальд наконец смог получить королевский титул в Норвегии с помощью различных политических и военных махинаций (маневров, которые, несомненно, были изучены во время его пребывания при дворе Восточной Римской империи).И, наконец, в 1066 году н.э. король Норвегии Харальд Хардрада начал последнее вторжение «викингов» в Англию; тем самым подорвав местное англосаксонское сопротивление и тем самым проложив путь нормандскому завоеванию Британии. И, как ни странно, продвигая исторический цикл, многие из обездоленных англосаксов Англии, в свою очередь, в последние годы стали членами варяжской гвардии.

Хотя этот уникальный эпизод служит довольно ярким примером, он действительно дает некоторое представление о жизни варяжских гвардейцев — где удивительный размах приключений и действий затмевает любое подобие нормальности, ожидаемое от хорошо оплачиваемого «правительственного» военная карьера.

Достойное упоминание — Варяж Бра

Торговая марка Варяжской гвардии заключалась в ношении внушительного топора и ношении тяжелых доспехов (хотя в редких случаях они также были легко вооружены). Что касается последнего, доспехи часто включали кольчужные рубашки, которые иногда усиливались пластинчатыми ( klivanion ) или чешуйчатыми доспехами. Громоздкая кольчуга (кольчужная рубашка) весила около 30 фунтов, поэтому гвардейцы использовали нагрудный ремень, известный как Varangian Bra .Обычно сделанная из кожи, обвязка состояла из нагрудного ремня с двумя плечевыми ремнями, проходящими через каждое плечо, которые соединяли передний и задний конец ремня. Возможно, вдохновленные своими «вечными» врагами — персами-сасанидами, восточные римляне приняли эту своеобразную броню (вместе с ремнями с пряжками) в качестве решения для скрепления громоздкой кольчужной рубашки, что, в свою очередь, обеспечило лучшую мобильность на поле боя.

Ссылки на книги: Варяжская гвардия: 988-1453 (Раффаэле Д’Амато) / Византийские варяги (Сигфус Блендал и Бенедикт Бенедикц)

Источники в Интернете: De Re Militari / AngelFire HistoryBits / WeaponsandWarfare

Изображение предоставлено: kosv01

Варяжская гвардия: история и наследие элитного отряда наемников Византийской империи (в мягкой обложке)

Описание

* Включает изображения
* Включает библиографию для дальнейшего чтения
Византийская империя была наследницей двух великих культур, которые питали и лелеяли европейскую цивилизацию: Греции и Рима.Константинополь, теперь называемый Стамбулом, стал центром силы, культуры, торговли и технологий, балансирующим на окраинах Европы и Азии, и его влияние ощущалось не только по всей Европе, но и на Ближнем Востоке, в Африке, Центральной Азии и на Дальнем Востоке. . Монеты, датируемые периодом правления императора Юстиниана I (годы правления 527-565), были найдены на юге Индии, и китайские записи показывают, что «фулин», как китайцы называли византийцев, были получены при дворе еще в 643 году нашей эры. На протяжении тысячи лет Византийская империя защищала Европу от Исламской арабской империи, позволяя ей следовать своей судьбе.Наконец, Византия была многоязычным обществом, в котором множество этнических групп жили под властью императора, ценившего мир выше войны, что несомненно является источником вдохновения для современной эпохи, когда раскольнический национализм снова угрожает доминировать в обществе.
Несмотря на все это, Византийская империя часто рассматривается как средневековая диковинка, абсолютное государство, ограниченное близорукой религией, коррумпированной, запутанной бюрократией и неспособностью адаптироваться к изменениям. По правде говоря, ни одно из этих суждений не требует серьезной проверки — Византия была сильной, организованной, высокоэффективной и адаптируемой цивилизацией на протяжении большей части своей долгой истории.Своим успехом он в немалой степени обязан своим вооруженным силам, которые, в отличие от феодальных армий Западной Европы и племенных сил Ближнего Востока, действовали с высоким уровнем дисциплины, стратегической доблести, эффективности и организованности.
В то же время византийцы сильно полагались на наемников, а гетайры, или иностранные солдаты, составляли важный и часто жизненно важный компонент армии. Способность призывать воинов из многих народов демонстрировала силу и богатство императора, поэтому их нанимали как для престижа, так и для военной службы.
Самым известным иностранным подразделением, несомненно, была Варяжская гвардия. Варяги пришли из земель в Восточной Европе, известных в средние века как Русь, которые сейчас являются частью современной России и Украины. Они были потомками воинов-викингов из Швеции, которые пришли править водными путями и населением России. К X веку варяжские наемники сражались за византийцев, а в 988 году они сформировали постоянную элитную гвардию императора. Они принесли ему клятву верности и служили непосредственно под началом Аколита или Аколофоса, который обычно был византийского происхождения.Они также взяли на себя ответственность за безопасность Константинополя. Они участвовали в боях за пределами столицы, но обычно только тогда, когда того требовала необходимость.
Первоочередной задачей варяжской гвардии всегда была защита императора, и неизбежно варяги превратились в политическую силу, приняв участие в многочисленных дворцовых переворотах. Они проявили неистовую преданность не обязательно императору, но и самому престолу — например, когда император Никифор II был убит Иоанном I Цимискесом в 969 году, варяжская гвардия немедленно присягнула узурпатору.
Варяжская гвардия состояла из тяжелобронированной пехоты со щитами, тяжелыми мечами и норвежскими боевыми топорами, однолезвийными или двулезвийными. Они были одними из самых жестоких и страшных воинских формирований в христианском мире, что делало их привлекательными для многих солдат удачи, прибывших в Константинополь в надежде сделать прибыльную военную карьеру на службе у византийских императоров. С Запада в разное время называли франками, (франками), латиноамериканцами (латинянами, т.е. Христиане латинского обряда) или норманны. Франкских рыцарей часто нанимали для борьбы с турками в 11 веке.

Подробнее о продукте
ISBN: 9798694528184
Издатель: Независимо опубликовано
Дата публикации: 6 октября 2020 г.
Страниц: 80
Язык: Английский
Категории
Связанные выпуски (все)

Sven Skildbiter — Варяжский бюстгальтер

Рисунок 6.Из Свитка Джошуа (датированного первой половиной X века (Biblioteca Apostolica Vaticana, Рим). Обратите внимание на внешний вид бронежилетов как у пехоты, так и у кавалерии.

Рисунок Ангуса Макбрайда и сопровождающее объяснение Хитса к варяжскому доспеху года ( F2) утверждает, что варяг , который после долгой службы в телохранителе сменил бы или обновил свое снаряжение из византийских источников и получил бы такую ​​нагрудную обвязку.Единственное доказательство, которое Хит использует в поддержку этой теоремы, — это то, что написала Анна Комнина что варяги в полной мере использовали имперские арсеналы для пополнения своего собственного оборудования.

Если нагрудные ремни действительно существовали, то я поддерживаю персидскую связь, тогда как переход в византийском искусстве требует дополнительных доказательств. Если нагрудный ремень был обычным предметом снаряжения Византийской армии, то, скорее всего, он носился поверх пластин или чешуи. Однако отсутствие упоминания в «Военных трактатах» ставит под сомнение его официальное использование. Вопрос о том, где была пряжка, до сих пор не решен, поэтому кто-то другой ответит на этот вопрос.

Трудно подчеркнуть, что первоисточники должны использоваться в первую очередь при любых таких исследованиях и вторичных источниках (например,Византийские армии Хита) использовались только для подтверждения ваших аргументов.

Бернштейн, DJ, Тайна гобелена из Байе , Лондон, 1986.

Деннис, GT, Trans., Три византийских военных трактата , Вашингтон, округ Колумбия, 1985.

Деннис, GT, Trans., Maurice’s Strategikon , США, 1984.

Haldon, JF, Некоторые аспекты византийских военных технологий с 6 по 10 века , Византийские и новогреческие исследования, том 1, 1975.

Heath, I., Armies of the Dark Ages , 600-1066, Sussex, 1980.

Heath, I., Byzantine Armies, 886 — 1118 , London, 1986.

Humble, R., Война в средневековье , Лондон, 1989.

Ссылки на изображения нагрудных ремней.

Король Пероз (457-484) охотничий муфлон (Нью-Йорк: Метрополитен-музей).

Хосров I Ануширван (531-579), восседающий на троне, или его отец Кавад I (488-496) (Ленинград: Эрмитаж).

Сцена охоты, 6-7 вв. A.D. (Тегеран: Foroughi Coll.).

Приложение 1 — Гобелен из Байе

Согласно недавнему обсуждению с моими коллегами, Гобелен из Байе также является предполагаемым источником, показывающим нагрудную обвязку. По распространенному мнению, квадрат, изображенный на груди некоторых нормандских рыцарей, является кольчужным клапаном, который при завязке защищает горло и подбородок владельца (ранняя версия вентиляционного отверстия). Однако есть также один нормандский воин, изображенный в ранней части гобелена, где герцог Уильям, Харальд и рыцари герцога отправились наказать одного из вассалов Уильямса в Бретани, который, кажется, носит упряжь поверх кольчужной рубашки, а не квадрат, изображенный на груди товарищей.К этому следует относиться с осторожностью, поскольку это можно списать на простую вариацию художественного изображения почтового отправления. См. Рисунок 7.

фотографий и изображений скандинавских моряков, как выглядят мужчины-воины и девушки Викинги Фотографии о викингах

Викинги — скандинавские мореплаватели средневековья, совершавшие как крупные военные кампании, так и нападения с целью грабежа. Своими набегами они заставили дрожать всю Европу. Военная добыча была для них главным источником обогащения, кроме того, они были известны как опытные и умелые мореплаватели, преодолевавшие большие расстояния на небольших кораблях.

Мужчины-викинги заботились о своей внешности, любили носить золотые украшения. Одежда викингов не разнообразна по цвету — в основном серые и коричневые цвета. Наряд состоял из обтягивающих брюк, туники и накидки, прикрепленной к плечу. Воровская обувь — это кожаная обувь, привязанная к икрам. И конечно рогатый шлем — самый известный атрибут скандинавских воинов. При этом на самом деле форма их шлема неизвестна даже археологам, а популярный рогатый шлем восходит к католической церкви, где разбойников, пугающих всю Европу, объявляли дьяволами.И, конечно же, нельзя не отметить такую ​​особенность в образе викинга, как борода, которая, как и длинные волосы, символизировала свободного человека.

Фото и картинки викингов:

Скандинавская женщина image
Одежда женщин-викингов — это в основном длинные мантии — платья с широкими рукавами и верхний сарафан. Интересен тот факт, что из-за отсутствия пуговиц одежду шили каждое утро.В отличие от мужской одежды, в женской преобладали яркие цвета. Женские украшения в основном изготавливались из бронзы. Ярким признаком богатой скандинавской дамы являются косы, перевязанные повязкой, и разноцветные ленты, собранные вокруг головы в форме шара. У девочек в основном распущенные волосы. Значительная часть «гардероба» скандинавских женщин также перешла из мужской одежды — обуви, головных уборов, перчаток. Также женщины добавляли шарма своему образу с помощью накрашенных глаз и румяных щек, а главное, мужчины наносили такой макияж, чтобы сделать свой образ величественнее и привлекательнее.

Предупреждение — пост будет содержать не только исторические данные, но и некоторые мои домыслы, основанные на текстах, сагах и размышлениях. Я не претендую на истину в последней инстанции.

Практически каждый в Интернете знает, что викинги, погибшие в бою (а может и остальные), попадают в Валгаллу. Чуть меньше людей знают, что все, похоже, попадают в Хель — что-то вроде аналога христианского ада. На самом деле все несколько сложнее, но начнем анализ с Валгаллы.

Валгалла — дворец Одина. Вы можете прочитать их подробное описание в Эдде, но вкратце скажу, что Всеотец берет там павших в битве воинов, чтобы они дали бой армии мертвых в Рагнароке. То есть Один не награждает павших солдат просто за их доблесть — он, по сути, просто набирает армию, которая постоянно тренируется и пирует в перерывах между боями. Более того, у Одина есть интересная привычка периодически предавать своих фаворитов на поле боя и позволять им умереть — в Валгалле они нужны ему больше.То есть по сути Валгалла не рай, а армия.

Тем не менее, для викинга, проводившего все свое время в битвах, Валгалла вполне может быть эквивалентом рая. Мертвые сражаются там, затем воскрешаются и отправляются на пир в компании Одина и валькирий. Главное, чтобы людоеды не попали в Валгаллу, иначе если кто-то начнет есть трупы, то воскрешение может не пройти.

А теперь перейдем к другим вариантам смерти. И начнем с того, что смерть в бою не гарантировала попадание во дворцы Одина.Из Эдд мы знаем, что Фрейя забирает половину павших в бою, однако не очень понятно, зачем ей это нужно.

А теперь перейдем к Хель. Хель — огромное царство мертвых. Проблема с ним в том, что мы знаем о нем в основном из Младшей Эдды, на которую больше повлияло христианство. Из-за этого ее описание напоминает описание ада, но здесь мы можем сами сделать выводы, что не все там так мрачно.

Например, в Хель есть описание отдельной «зоны», где Нидхогг постоянно мучает лжесвидетелей и прочих нехороших людей, а значит, все остальное может быть не так уж и плохо.Кроме того, Бальдер и Хёд достаточно хорошо там обосновались, а это значит, что некоторые из умерших могут служить им и, в целом, также хорошо и весело проводить время. И описание того, что мертвые из Хеля отправятся в Рагнарок, чтобы сражаться на стороне хтонических сил против войск из Валгаллы, слишком напоминает битву ангелов и демонов в Судный день, поэтому не факт, что это так древние скандинавы относились к царству мертвых.

Отметим границу повествования о более или менее известных фактах картинкой с дочерью Локи и правителем царства мертвых.

Теперь обратимся к фактам, упомянутым в сагах и Эдде, но менее известным. Конкретно о пребывании умерших в курганах. Дело в том, что сжигание, а особенно на драккарах, практиковалось не так часто. Многие, в том числе и вожди, были похоронены в семейных курганах. Если вы не верите случайному парню в Интернете, вот сага о Хрольве-пешеходе:

«После этого они возвели курган и поместили там короля Хреггвида. Ингигерд был последним, кто покинул курган.Она приказала тайно принести туда доспехи, точно такие же, как у короля, и положить его ему на колени ».
Ну, там еще много интересного происходит, но мы сейчас не об этом.

Итак, с курганами все было очень сложно. Кто-то остался там вместе с духами предков и просто повеселился, кажется, кто-то мог стать драугом, живым мертвецом и отпугнуть любых грабителей сокровищ, или просто побродить по окрестностям, а кто-то, видимо, может прийти там на время.Например, вот история Хельги из Старшей Эдды.

«Сигрун, вернее »

выезд Севафьель,

если ты король

хочу познакомиться!

Курган открыт

Хельги вернулся!

Раны сочатся

царь спросил вас

кровавые капли

слить.«

В той же песне говорится, что Хельги пирует у Одина и в то же время приходит к холму, чтобы увидеть свою жену. То есть курган служит воротами между миром живых и миром мертвых.

Кстати, в этой же песне описана еще одна интересная версия загробной жизни:

«В древности считалось, что люди рождаются свыше, но теперь это считается женскими сказками. Говорят, что Хельги и Сигрун родились свыше.В то время он был Хельги Хаддингьяскати, а она была Кара, дочерью Хальвдана, как сказано в Песне Кара. Она была валькирией. «

Подобные упоминания встречаются и в других местах, поэтому у нас есть все основания подозревать, что такая загробная жизнь имела место.

Вернемся к нашим б … Богам. Есть такая не очень известная богиня, как Гевион — богиня плодородия, чьи сыновья в виде быков оторвали Гренландию от материка. Ничего необычного.

Итак, согласно Эдде, девушки, умершие девственницами, попадают в Гевион.И только информация о Гевионе, а также об Одине и Фрейе заставляет задуматься — почему другие боги не могут взять себе выдающихся людей, принадлежащих их специализации? Эта идея подсказывает нам две вещи.

1) Простая логика. Представьте, что вы раб, фермер или женщина. Как вы будете рады, если поймете, что после смерти вы должны вести какое-то безрадостное существование в Хель? В такой вере попросту нет смысла.

2) Фраза из «Ссор Локи».Когда Лофт ткнул Тора, он сказал: « У Одина ярла, у Тора есть рабы»
… Конечно, он мог иметь в виду, что Одину больше поклоняются лидеры и воины, а Тора — земледельцы и в целом люди ничем не примечательны. Однако это можно интерпретировать как то, что во дворцах Одина (Валгалла) сидят солдаты, и Тор тоже кого-то берет к себе. Лично я считаю, что это звучит достаточно логично.

Обычно, когда дело доходит до викингов, многие представляют свирепых белокурых воинов в металлических доспехах с длинными грозными прозвищами.Но на самом деле это не так. В этом обзоре мы развенчаем самые распространенные мифы об этих воинах.

1. Скандинавские налетчики называли себя «викингами»

Сегодня историки используют слово «викинги» для обозначения скандинавских мореплавателей, которые грабили, исследовали и заселяли большую часть Северной Европы с конца 8-го века до середины 11-го века . Но на самом деле грозные воины никогда не называли себя этим словом, более того, они даже не считали себя одной национальностью.

Никто точно не знает, откуда произошло слово «викинг» и когда оно впервые было использовано для описания скандинавских налетчиков в целом. Историки считают, что слово «викинг» происходит от древнескандинавского слова «вик», что означает «фьорд» или «залив», и что оно относилось к пиратам, которые использовали эти водоемы в качестве баз рейдеров.

2. Викинги были отличными воинами

Многие викинги не имели специальной боевой подготовки и не были профессиональными воинами. Скорее, они были обычными фермерами, рыбаками и крестьянами, стремившимися улучшить свое благосостояние.Если они хотели присоединиться к группе, которая пошла в рейд, они должны были предоставить свое собственное оружие и доспехи. Поскольку моряки-пираты, как правило, грабили прибрежные деревни, они не всегда участвовали в рукопашном бою.

Но все же в этом мифе есть доля правды. Некоторые викинги были просто машинами смерти на поле боя. Была секта элитных воинов, называемых «берсеркерами», которые поклонялись богу войны и смерти Одину. Эти люди дрались так яростно, что впали в транс и не чувствовали себя ранеными.

3. Викинги носили шлемы с рогами

Вопреки распространенному мнению, викинги никогда не носили рогатых шлемов. Что касается археологических свидетельств, существует только один такой сохранившийся шлем. Специалисты считают, что викинги либо носили защитные шляпы из кожи или железа, либо просто шли в бой без них (тогда только очень богатые могли позволить себе собственный шлем).

Этот стереотип возник в 1840-х годах, когда художник по костюмам Карл Эмиль Дапплер создал сценические костюмы, в том числе рогатые шлемы, для эпической музыкальной драмы Вагнера «Кольцо нибелунгов» (1848).

4. Викинги носили кольчуги и сражались на мечах

Большинство фильмов и телешоу изображают викингов в тяжелых кольчугах и сражающихся на мечах или топорах. Некоторые викинги действительно носили кольчугу, но она была дорогой и часто использовалась только людьми высокого статуса. Северные рейдеры в основном носили легкие доспехи из кожи, кости, стеганой ткани или шкур животных.

Что касается оружия, то только самые богатые викинги использовали мечи. Их основным оружием были копья, короткие или длинные топоры, длинные ножи, луки и стрелы, а также деревянные или кожаные щиты.

5. Викинги были грязными и неухоженными

Викинги вели суровый образ жизни, но это не означало, что они плохо выглядели или плохо пахли. Археологи обнаружили такие артефакты, как пинцет, расчески, зубочистки, средства для чистки ногтей и ушей, что указывает на то, что скандинавские налетчики соблюдали личную гигиену. Они также еженедельно мылись, ухаживали за волосами, обесцвечивали волосы щелоком и использовали темную подводку для глаз (даже для мужчин).

6. Все викинги были блондинками

Многие светловолосые викинги жили в Швеции, а в Дании было больше рыжих.Однако у многих морских рейдеров были темные волосы. Северные рейдеры привозили рабов из других стран, а также брали в жены людей других культур и возвращались с ними в Скандинавию. Это переплетение этносов привело к тому, что внешний вид викингов был очень разным.

7. У викингов были ужасающие прозвища

Саги о викингах полны персонажей, чьи печально известные выходки и кровавые подвиги снискали им такие прозвища, как Торфинн Череполом, Халдар Нехрист и Эрик Кровавый Топор.Но не все скандинавские прозвища должны были вселять ужас в сердца врагов. Они часто описывали характеристики или личность человека.

Например, одного воина прозвали «Другом детей Ольвира», потому что, в отличие от других воинов, он отказывался колоть детей копьем во время набега. Знаменитого короля викингов в XI веке звали Магнус Босоногий, потому что он однажды посетил Шотландию и настолько полюбил килты, что вернулся в Норвегию в такой же одежде.

Тест: есть ли у вас задатки викинга?

Видео бонус:

Готландских картинных камней — CLAN CARRUTHERS INT SOCIETY CCIS — НАШИ норвежские предки

Ни один из поэтов не воспевает в песнях мирные или военные подвиги Готландов на Востоке.
С другой стороны, Готланд имеет множество красивых и гордых памятников в виде
картинных камней, единственного монументального искусства, которым мы располагаем с древних времен.
Изначально они были прикреплены к гробницам и, безусловно, выполняли религиозно-магические функции.Более ранние камни имели священную форму лезвия топора, а
были со вкусом украшены символами солнца и изображениями кораблей, напоминающими орнамент
бронзового века. Один из лучших картинных камней,
год относящийся к римскому железному веку, встроен в стену башни церкви Бро (стр. 20).
Камни с изображениями — это человеческое выражение, которое в единственной интерпретации может дать перспективу далеко за пределы горизонта Готланда. Если вы сравните
картинных камней до и после бурных времен около 520 года н.э., мы заметим
, что существуют две совершенно разные религии.
Старые изображения камней до 500-х годов описывают поклонение солнцу и природе, а
после этого времени появляются новые религиозные мотивы. В районе озера Мелар
у нас есть то, что Снорри Стурлуссон называет религией асов. А на Готланде —
следов христианского влияния.
Идея поставить на могилы аккуратно вырезанные толстые каменные плиты, которые впервые встречаются нам в эпоху римского железного века, пережила бурь времени.

Готландские художественные камни уникальны и больше нигде в Скандинавии не встречаются.Старые камни представляют собой блоки изображений элегантной формы с разреженным геометрическим орнаментом символического характера, что свидетельствует о художественном балансе
и элегантности в выравнивании, что ближе всего говорит о сложной культуре
. Солнечное колесо занимает центральное место в этом мире образов. Это дополняется символическими изображениями животных и кораблей, нарисованными с помощью нескольких элегантных линий. Они демонстрируют явные признаки вдохновения римской культурой.
Главными божествами Готланда здесь и с древних времен были
небесные тела, в основном солнце и луна.Очевидно, в то время и в более поздние времена на Готланде жили талантливые художники
.

Ранние готландские картинные камни в основном связаны с Пиренейским полуостровом
и югом Франции. Иберо-кельты, скорее всего, являются носителями
той изобразительной программы, которая представлена ​​на Готланде для более ранних картинных камней.
На Пиренейском полуострове, в Вадениенсах, древний иберо-кельтский народ оставил
особенных надгробий, украшенных клинками плюща, колосьями кукурузы и
лошадьми особой конструкции.Это был народ бойцов и всадников, у которых на каждую лошадь
приходилось по два воина, один ехал верхом, а другой сражался пешком, чтобы защитить коня и рыцаря
. Их наиболее распространенная форма украшения могил в дохристианско-римский период
г. имеет точно такой же характер, как и ранние камни
г. на Готланде. Они содержат множество знаков, которые можно понять как солнце и
луну. Луну часто делают в виде бычьих рогов. Весь этот стиль уникален для
года на Пиренейском полуострове и, вероятно, зависит от кельтского влияния у римлян
года.

Готландские картинные камни соответствуют дохристианским камням
–100–300 гг. Vadenienses работали в римских легионах и были
также наемниками, сражавшимися за тех, кто делал это стоящим. Об их боевой технике сообщили римские солдаты, которые наблюдали ее среди своих
немецких врагов. В других случаях они также были свидетелями этого у восточных готов во времена Аттилы. Они жили на Астурийском плато, в горах
и далее в северной Италии, Австрии и Богемии.Их было
путешествующих людей. Они могли встретить людей из Готланда в Богемии (см. «Маркоманническое влияние»).
Сегодня мы знаем о 570 готландских картинных камнях, датируемых примерно
периодом 200–1100 годов. Питер Маннеке показал корни картинных камней, датируемых
годом и датируемыми I веком на некоторых кладбищах.
По словам Питера Маннеке: «Непревзойденное владение каменным материалом
из 300-х и 400-х годов в форме идеальных ограниченных каменных кругов из обработанного песка и известняка
, а также технических блоков с высоким изображением внутри этих кругов предполагает частично неизвестные, более ранние этапы развития. Готланд и отчасти тот факт, что самолет
как таковой прибыл на Готланд извне.Эти ранние стадии можно найти
на Готланде. Идея использовать ограненный камень в качестве материала для краев и картинных камней
и необходимые технические навыки пришла, вероятно, с юга, а если так, то с
года в основном из обширной Римской империи с ее совершенной каменной архитектурой, с
, которую Готланд интенсивно использовал Торговля и другие отношения. Идея для более старых блоков изображений
и их изображений с его геометрическими орнаментами, нарисованными компасом,
их обременительных кораблей и их сказочных животных, у которых иногда головы обращены назад, вероятно, происходит из нескольких областей на юге и в других странах. юго-восток.
Находки на могильных полях, формах захоронений и т. Д. Указывают на то, что камни датируются
годом I века. В долине Дуэро в Испании / Португалии, например представляет собой изображение камня
первого века, на котором, среди прочего, изображены два вращающихся колеса
(которые преобладают на готландских картинных камнях) и орнамент в виде розетки, напоминающий основную форму готландских высокоразвитых могил со спицами с
замысловатыми каменными кругами снаружи. пирамиды из камней, особенно в Duckarve в Linde
и Barshaldar в Grötlingbo.
Картины из области Дуэро относятся к тем временам, когда на Готланде начали появляться римские бронзовые и серебряные монеты. На Готланде эти ответвления
различных культур и миров дизайна встретились с кельтскими, германскими, римскими и этим
от готов ».
Совершенно очевидно, что существует значительная разница между мистическими религиозными образами более древнего римского железного века и более читаемыми сюжетными сценами более молодого периода германского железного века.
То, что искусство 500-х изменило свое выражение, является важным наблюдением.
Сходства и различия в этом сдвиге следует сравнить с переходом
от дохристианского готландского искусства к романскому византийскому христианскому искусству
в 900-х годах.
Профессор Нилен пишет в книге «Камни, корабли и символы» о примерно
религиозных изменениях, произошедших примерно в 500 году нашей эры.
В связи с возможными беспорядками, возможно, это была также бубонная чума
, известная как Юстицианская бубонная чума. Он появился в Италии
541-543 и собирал почти половину населения Римской империи.Мы,
, также знаем, что Фландрия сильно пострадала.
Объяснение сожженных фундаментов домов на Готланде может быть
тем, что им пришлось сжечь злую болезнь. Тогда естественно переезд в новые
населенных пунктов, что тоже произошло.
Отличительной чертой этого более позднего времени является особое искусство, скандинавское орнаментальное искусство животных, которое сохранилось только в небольших металлических предметах, но которое отражает утраченное
монументальное искусство из дерева.
Наряду с этими произведениями, которые, безусловно, изначально имели символико-магическое значение, есть монументальная группа, которая дает нам совершенно иную концепцию
общества того времени.Это следующая грань готландских картинных камней. Здесь
мы находим часть изображений, которые повторяются в более поздних исландских сагах
, но также и сцены ритуальных действий, о значении которых мы лишь смутно подозреваем.
Вот Валгалла, царство смерти, и битвы, которые привели туда героев, вот персонажи стихов, которые пели барды, фрагменты, которые мы понимаем лишь частично.
скандинавских поэтов загрузили материал для своих героических песен из цепи стихотворений «Нибелунген», но
их произведений не сохранились, а сохранились только изображения камней.Мы можем проследить их, возможно, также в готландском национальном эпосе «Беовульф».
Камни увеличивались в размерах, а «голова» имела более сильную кривизну. В то же время
они, по-видимому, в некоторой степени были освобождены от связи с
могилами и могут в значительной степени рассматриваться как памятники морякам, которых не было
. Таким образом, их задача была такой же, как и у более поздних рунических камней озера Мелар,
, хотя они намного старше рунных камней и говорили изображениями вместо
слов.Часто на камнях изображают вооруженного всадника, которому от женщины
предлагают рог для питья и корабль под парусом.

Отношения между Троей и Асгардом и религией династии Инглинга, возможно, также можно интерпретировать в этих более поздних готландских картинных камнях. В статье
в журнале «Тор» британский лингвист Майкл Сригли интерпретировал
последовательностей изображений трех из наиболее хорошо сохранившихся готландских картинных камней
периода Венделя.Он пытается показать, что последовательности на картинке «
камней» рассказывают о Троянской войне. Даже на некоторых не очень хорошо сохранившихся камнях с картинками,
, по его мнению, изображены эпизоды тех же событий.
Зачем рассказывать о Троянской войне на Готландских картинных камнях? Согласно «Эдде» старый Асгард отождествлялся только с Троей. Герулы
, которые иммигрировали в район озера Мелар в 500-х годах и стали королями Инглинга
, жили там долгое время.
Хотя Эдда была написана в 1200-х годах, она основана на традиционном материале
, в том числе на готландских картинных камнях, которые насчитывают сотни лет.Это был
, а не Снорри, который думал, что Асгард и Троя будут одним и тем же. Его можно проследить до более старых источников. Если вы пойдете на Ислендингабок, там будет рассказано об Ингве,
году, первом короле Инглингар, что его звали «Turkia konungr», то есть король
турок.
В эпоху Венделя эти камни достигли высшей точки. Камни были больше, чем
когда-либо прежде, и их производили в больших количествах. Художественно и технически камни эпохи Венделя очень уступают камням римского железного века
года, в которых играют роль классический вкус и художественное чутье.Часто это
очень большого формата с обилием насыщенных изображений. Они воспроизводят
всю последовательность событий из сказок или реального мира. Они прославляют
смен оружия и подвигов. Это то, чего по праву можно было ожидать после
года, когда беспокойное прошлое было наполнено борьбой.
Из этого периода происходят два больших камня из Шмисса в Стенкирке и
Ханнинг в Клинте, которые выставлены на форзале Готланда. Самый большой из
готландских картинных камней, а именно камень в Анге-ин-Баттл, измеряет высоту от
до земли 3.9 метров.
Если вы сравните искусство римского железного века с искусством германского железного века
— эпохи викингов, различия можно интерпретировать как сдвиг в 500-х годах от
религиозных образов с загадочным содержанием к изображениям, использующим религиозные мотивы, к
законным новая позиция власти.
Эти изменения в содержании изображения можно увидеть в развитии готландских картинных камней. Мотивы первой группы преимущественно геометрические и орнаментальные с редкими изображениями людей и животных.Очень часто встречается
с преобладающим «спиральным завитком» или аналогичным узором, заимствованным из вневременных узоров резьбы по дереву. Веселое судно, всегда похожее по форме, часто вырезано под доминирующим геометрическим мотивом.
Преемниками этих хорошо ограненных больших камней первого поколения были маленькие «карликовые камни
», иногда обрезанные и вырезанные с обеих сторон и с более отчетливо изогнутым верхним краем. Украшение по-прежнему геометрическое или сильно стилизованное.
Утиные птицы или корабли с рудиментарными парусами — распространенные мотивы.Камни второй группы
были обнаружены на своих исходных местах. Они стояли снаружи, но были связаны с краями могил.
Третья группа камней — первая группа, на которой «свободное» искусство полностью доминировало.
Камни могут быть примерно того же размера, что и предыдущие, но они не так хорошо обработаны.
. Должно быть, они были очень неустойчивыми при установке из-за их неглубоких оснований. Их форма, как расколотый гриб, дала начало
интерпретациям, наиболее распространенным из которых является то, что они являются фаллическими символами.
Более старая группа камней из римского железного века, которые украшены
трудными для понимания симметрично расположенными фигурами и абстрактными символами, это
, за которыми следуют изображения камней эпохи Венделя-викингов с повествованием, изображения которых позже задокументированы в скандинавской мифологии.
В течение 700-х и 800-х годов искусство изготовления картин из камня пережило свой расцвет. Могучие памятники, некоторые из которых, как уже упоминалось, выше трех метров в высоту, теперь отображают
горизонтальных последовательностей эпического содержания. Это может быть эпизод из жизни покойного или
отрывок из стихотворения нордического героя, саги о Хельге Хандингсбане, Браге
Олдс Рагнарсдрапа или что-то еще.Есть много предлагаемых интерпретаций. Снимки выглядят очень плохой рельефностью, которая изначально была улучшена с помощью ярких цветов. Стиль строго декоративно-декоративный, но
живет вместе с захватывающим экспрессионизмом. Для истории искусства Готланда
эти камни с изображениями имеют выдающееся значение как фрагменты
древних произведений искусства, которые у нас были в области дерева и ткани, но того времени потребовало время.
Плетеный узор, например, найден вокруг нескольких готландских картинных камней
, представляющих стиль, известный уже по Саттон-Ху.Этот тканый узор —
, известный из Евангелий Линдисфарна примерно с 698 года, созданный в монастыре Линдисфарн в Нортумберленде. Готландские камни датируются
400 годами.
Камни для картин эпохи викингов не обладают старым трезвым стилем и декоративной защитой.
. Рельеф будет выше и напоминает жирную рубку по дереву.
Наконец, картина блекнет, и на тех, у кого есть христианский крест, появляется руническая праща.
Почему камни высекали, высекали и возводили, уже давно является предметом обсуждения.Напомню, что честь и религия имели разную степень важности
в этом контексте, и это более чем вероятно. На самых молодых камнях нанесены рунические надписи
, как и на нескольких средневековых надгробных плитах. Позднее практика поднятия рунических камней,
в основном встречается в районе озера Мелар, имеет, судя по всему, схожий орнамент,
совпадают с самыми молодыми картинными камнями. О шведских материковых камнях с рунами
, которые появились позже готландских картинных камней, мы знаем, что они
были воздвигнуты как памятники, но также имели религиозные, магические и юридические связи.
Последний, вероятно, как свидетельство о смерти при принятии преемника.
Роль религии в генезисе картинных камней интересна со следующей точки зрения. Мы очень мало знаем о древней религии Скандинавии.
Гипотезы и предположения основаны на слишком небольшом количестве фактов. Однако есть
нескольких отдельных вех. Находки несомненных культовых предметов и мотивов в наскальных рисунках
бронзового века предполагают, что в этот раз в
году поклонялись солнцу, возможно, вместе с другими божествами.Как долго продолжалось поклонение солнцу
, неизвестно. Солнечный диск и корабль, кажется, имели символическое значение в
году этой религии.
В Скандинавии мы с уверенностью знаем, что христианство окончательно заменило религию асов
года примерно в 1000 г. и после него. Скорее кажется, что дохристианская религия
года была довольно непоследовательной, но быстро консолидировалась во время прихода давления со стороны христианства в
году. Неизвестные намеки в дошедшей до нас литературе по Исландии
, которая, по сути, предоставила нам знания об асов, могут служить основанием для предположений о каком-то религиозном изменении около
года 500 года нашей эры.
Обратите внимание, что история Готланда полностью отличается от истории Скандинавии.