Фото тюремные: Тюремные фотографии, которые делают сами зеки

В России вырос показатель смертности среди заключенных — РБК

Среди стран, где в местах лишения свободы содержатся более 10 тыс. человек, на первом месте по показателю смертности Сербия (уровень смертности — 56,9, тюремное население — 11 тыс., за 2019 год умерли 63 заключенных), на втором — Португалия (уровень смертности — 50, тюремное население — 12 тыс., в течение года умерли 64). Россия на третьем месте.

Читайте на РБК Pro

Среди остальных стран высокие показатели у Хорватии (73,6, тюремное население 3,5 тыс.), Эстонии (61,2, тюремное население 2,5 тыс.), Албании (53,3, тюремное население 5 тыс.), Латвии (49,8, тюремное население 3,4 тыс.).

Наряду с общей смертностью в местах лишения свободы исследователи считали долю в ней суицидов. В России на 10 тыс. заключенных пришлось 5,3 самоубийства, что примерно соответствует медианному значению.

ФСИН ввела радиомониторинг для выявления «call-центров» в колониях

Расчеты Лозаннского университета основаны на официальных данных, полученных у тюремных администраций; в случае России — у Федеральной службы исполнения наказаний. Сведения для опубликованного 8 апреля отчета предоставили 48 тюремных администраций. Всего в 47 странах — членах Совета Европы 52 тюремные администрации: это связано с тем, что в Испании их две (Каталония имеет отдельную), а в Соединенном Королевстве, Боснии и Герцеговине — по три. Заполнять опросник Лозаннского университета отказались Украина и все три тюремные администрации Боснии и Герцеговины. Белоруссия и Косово не входят в Совет Европы.

Университет не собирал данные о заключенных спорных территорий, непризнанных и частично признанных государств — Крыма, Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии, Нагорного Карабаха, а также зависимых и заморских территорий — датских Фарерских островов, британских островов Джерси, Гернси и Мэн, а также Гибралтара.

Россия также оказалась в числе лидеров по длительности среднего срока лишения свободы — это 29 месяцев; по этому показателю Россия следует за Азербайджаном (32,9 месяца) и Португалией (30,2 месяца).

Кроме того, Россия входит в пятерку стран с самой большой долей женщин-заключенных — 8,1%, или 42 тыс. Совет Европы также впервые подсчитал количество малолетних детей, которые жили в местах лишения свободы вместе с матерями: 1608 детей в 37 странах, которые предоставили соответствующие данные, из них в России — 423.

ФСИН назвала число привитых от коронавируса заключенных

Россия традиционно занимает первое место по абсолютному числу заключенных: из 1,53 млн заключенных в странах — членах СЕ (за исключением Украины, Боснии и Герцеговины и других территорий, по которым не было данных) российские по состоянию на январь 2020 года составляли около трети. Тюремное население России затем стало снижаться: по данным ФСИН, по состоянию на 1 марта 2021 года в колониях и СИЗО содержатся 479,4 тыс. человек.

При этом Россия впервые за несколько лет опустилась с первого места на второе по доле заключенных в населении страны. В России 356 заключенных на 100 тыс. жителей, тогда как в Турции — 357. Среднее значение для всех стран Совета Европы, которые поучаствовали в исследовании, — чуть более 103 заключенных на 100 тыс.

Совет Европы подсчитал траты России на заключенного в день

Как и в предыдущие годы, у российской тюремной системы в 2019 году оказался самый большой в Европе бюджет — €4,2 млрд (совокупный бюджет 42 европейских тюремных систем, которые предоставили эти данные, — €27 млрд), при этом минимальные траты на заключенного в день — €2,8 при медианном уровне €64,4.

В колониях России распространяется письмо-«прогон», лишающее смысла изнасилования ФСИН

В российских колониях и изоляторах распространяется «воровское письменное обращение», авторы которого призывают не понижать в иерархии жертв пыток, которые подверглись изнасилованиям со стороны сотрудников ФСИН. Подлинность письма подтвердила редакции Сибирь.Реалии член ОНК Ева Меркачёва. По мнению правозащитников это обращение делает бессмысленными изнасилования осужденных сотрудниками ФСИН.

Письмо, распространяемое в российских ИК и СИЗО

В письме, написанном от руки, сообщается, что изнасилованных разработчиками и сотрудниками ведомств заключенных «нельзя унижать» и переводить в самую низкую категорию в среде осужденных. Тех, кто уже стал жертвой пыток, арестанты призывают не «прогибаться» ФСИН и не «ломать других зеков».

Правозащитники считают, что подобное обращение действительно может привести к тому, что в тюремной системе России произойдут «необратимые позитивные изменения», а пыточные конвейеры ФСИН станут бессмысленными.

«Хотелось бы в это верить», — прокомментировала Меркачева, отметив, что подлинность письма подтвердили ей сами заключенные.

По словам одного из анонимных источников издания Baza, «прогон» был написан на «воровской сходке».

Сегодня правозащитники проекта Gulagu.net также объявили о получении еще одной части ведомственного архива ФСИН с записями пыток заключенных со стороны сотрудников системы и осужденных-активистов. По словам основателя проекта Владимира Осечкина, речь идет об учреждениях ФСИН в Забайкалье, Красноярском и Приморском краях, а записи сделаны в 2016-2019 годах. Объем архива составил 200 Гб.

В октябре 2021 года Gulagu.net впервые сообщил о передаче секретного архива видео из учреждений ФСИН. На 40 гигабайтах видео и фото, сделанных с тюремных камер наблюдения, зафиксированы пытки, избиения и акты изнасилования в отношении заключенных. После публикации части видео Следственный комитет по Саратовской области возбудил несколько уголовных дел по фактам применения насилия к осужденным, а начальник саратовского УФСИН Алексей Федотов ушел в отставку. Позже Владимир Путин отправил в отставку главу ФСИН России Александра Калашникова.

Сайт заблокирован?

Обойдите блокировку!

читать >

Бывшие заключенные рассказали о жизни после выхода из тюрьмы

В России не существует ни единой системы ресоциализации бывших заключенных, ни закона, который бы контролировал эту сферу. В результате многие из них лучше чувствуют себя в тюрьме, чем на свободе. В 2020 году за решетку впервые попал 144 861 человек, а в третий и более раз — уже 149 527. Бывшие заключенные рассказали «Газете.Ru» о сложностях, с которыми сталкиваются после освобождения.

В 2020 году из тюрем России вышли 234 745 осужденных — среди них 604 несовершеннолетних, сообщили «Газете.Ru» в пресс-службе ФСИН. Согласно официальной статистике, в 2020 году впервые попал за решетку 144 861 человек, повторно — 81 756 россиян, а в третий и более раз — 149 527.

«Ресоциализация заключенных необходима на госуровне — это видно и по статистике. Тех, кто попадал в тюрьму много раз, больше, чем тех, кто впервые. Именно это и страшно. Во многих странах с преступниками работают психологи, а в ИК (исправительные колонии — прим. ред.) стараются поддерживать максимально человеческий облик, чтобы после освобождения люди могли прийти в себя. А у нас относятся как к отбросам общества, особенно если судимость по тяжелой статье», — говорит «Газете.Ru» директор частного центра помощи экс-осужденных Маргарита Христова.

День сурка в тюрьме, ад — после

Социальная адаптация бывших заключенных крайне необходима, считает 65-летний Руслан из Краснодара — он отсидел 10 лет за убийство друга в 2001 году. «Типичная история, сидели, выпивали, а затем он начал оскорблять меня, это я могу стерпеть. Но дальше он начал говорить грубые вещи о моей семье: жене и матери. Ну я и не сдержался, белая горячка началась. Мне стыдно за это», — рассказывает мужчина.

Руслан сильно избил приятеля, а после несколько раз ударил ножом в живот. Лезвие задело аорту, и потерпевший скончался от внутреннего кровотечения. «Мне бы полицию вызвать, но я испугался и убежал, а его родственники нашли и по горячим следам меня повязали. Следствие долго не разбиралось, и буквально через пару месяцев я попал в тюрьму на целых 10 лет», — продолжает Руслан.

Самыми сложными в местах лишения свободы были первые три года — из-за «дедовщины», которую, по словам бывшего заключенного, практикуют другие осужденные по таким статьям и севшие раньше. При этом, отмечает он, сотрудники колонии никак этому не препятствуют.

«Когда ты уже осел и стал, скажем так, своим, то твоя жизнь превращается в день сурка. Ежедневно одно и то же по расписанию. Вот так и продлились мои 10 лет, в 2011 году я освободился, и начался ад», — вспоминает краснодарец.

Выйдя из тюрьмы, Руслан вернулся в Краснодар, за время заключения супруга развелась с ним, дети отказались общаться, а родители к этому времени скончались.

Многие знакомые отвернулись, устроиться на работу бывшему заключенному так и не удалось. После выхода на свободу мужчина обратился в центр занятости, однако там его сразу предупредили, что шансов найти вакансию мало из-за его криминального прошлого.

«В тюрьме научился шить и мебель делать, вот и шабашил потихоньку, о своем прошлом отчаянно молчал. Но сами понимаете, сложно перестроить свою жизнь, когда 10 лет одно и то же. Так и остался в этом распорядке: встаю рано, сразу заправляю постель, иду завтракать, общаться ни с кем не хочется. Единственное — завел собаку, о которой всегда мечтал», — рассказывает Руслан.

Наркоман — «горе в семье»

Жизнь 23-летнего Виктора из Челябинска изменилась в 2020 году после выхода из тюрьмы, где он провел два года за хранение наркотиков. Молодой человек говорит: единственный плюс в «отсидке» — это то, что он избавился от зависимости.

«То, что творится в тюрьмах, где многие сидят по 228-й статье, даже описывать страшно. Это постоянный вой зависимых людей, тюремные медики ничем не помогали. Давали максимум аспирин или анальгин, но как они спасут от ломки — непонятно. Так и жили, пока не приходило отвыкание», — вспоминает он.

После выхода из тюрьмы от Виктора отвернулись родственники: наркоман — «горе в семье», поэтому его исключили из ее жизни. С работой тоже не ладилось — биржа труда не помогала, да и не получив психологической помощи в ИК, сложно вернуться к нормальной жизни, поясняет он.

По мнению челябинца, если бы во время заключения или после окончания срока власти или сама ФСИН предоставляли помощь, юридическую и социальную, то людям легче было бы вернуться к нормальной жизни.

«Ты же выходишь, и все: денег нет, из документов только паспорт, хорошо, если есть жилье, а дальше совсем непонятно, что делать», — рассуждает Виктор.

В итоге молодой человек решил создать свою частную организацию для помощи экс-осужденным. «Существуем мы на пожертвования неравнодушных граждан, помогают волонтеры. Устройство на работу, психологическая и юридическая помощь и так далее, то есть все, что нужно для начала нормальной жизни. Мы помогли сотням людей. Меня самого взяли в магазин работать, когда я рассказал о том, что помогаю бывшим зэкам. Правда, анализы на наркотики просят сдавать каждый месяц», — смеется Виктор.

В тюрьме тебя понимают

46-летнего Петра из Владивостока впервые отправили в тюрьму в 2010 году за ограбление квартиры — мужчина вместе с приятелями проник в жилище к соседке.

«Это была моя первая ходка, дали четыре года. По выходу стал автомехаником, вроде рукастый всегда был, а криминальную историю никто не проверял. Но потом устал от такой жизни: денег не хватает, государство выкинуло тебя и забыло — ни восстановления психики, ни работы, ничего не дали. В итоге спустя где-то полтора года я снова сел за избиение недовольного клиента: у него вроде были сломаны ребра, челюсть и повреждения внутренних органов. У меня со времени тюрьмы копилась неимоверная агрессия», — рассказывает Петр.

Приморец подчеркивает: из-за того, что в тюрьме не предоставляют психологическую помощь, не проводят курсы по восстановлению и осознанию того, что преступать закон нельзя, бывшие сидельцы часто становятся агрессивными. Это происходит потому, что уровень стресса по выходу зашкаливает, а общество бывших заключенных не принимает.

«И у многих, как у меня, есть одно желание — вернуться туда, где тебя понимают — в тюрьму. По-другому никак. Там кормят, да, иногда обращаются хуже, чем с животными, но хотя бы есть компания, а внешний мир просто выкидывает таких, как я, на мусорку, и в итоге психика сильно нарушается», — сетует бывший заключенный.

Теперь, после двух сроков, отбытых в тюрьме, Петр работает частным мастером по дому — чинит мебель, сантехнику, делает ремонт. При этом, по его словам, иногда к нему возвращаются мысли вернуться в места лишения свободы — он добавляет, что страдает от депрессии и дальше жить ему не хочется. Пару раз он уже пытался покончить с собой: после первого срока и второго.

«Как жить дальше? Я не знаю ни семьи, ни детей. Помощи ждать не от кого, государство никак не помогает, даже скорее усугубляет ситуацию из-за того, что при устройстве на работу требуют справку о судимостях, даже если самостоятельно исправился. Честно говоря, по многим видно, если вернулся оттуда — это отпечаток на всю жизнь», — отмечает приморец.

В России не существует нет единой системы ресоциализации бывших заключенных, так же как и закона, который бы контролировал эту сферу. Поэтому НКО, общественные организации берут на себя эту функцию, помогая на этапе начала жизни на свободе. Все проекты помощи бывшим заключенным реализуются совместно и при поддержке ФСИН России и ее территориальных органов, поэтому есть возможность проводить мероприятия по психологическому и юридическому консультированию, обучению, профилактике заболеваний.

«Открыто уже 20 реабилитационных центров при исправительных учреждениях с целью повышения эффективности подготовки к освобождению женщин и несовершеннолетних. В 2021 году планируется открытие еще пяти подобных центров при поддержке Фонда президентских грантов», — говорит директор частного центра помощи экс-осужденных Маргарита Христова.

Также существуют центры социальной адаптации (ЦСА) — там занимаются всеми, кто нуждается в поддержке: предоставляют временное жилье бездомным, оказывают помощь в восстановлении документов, юридическую помощь, дают горячее питание, предметы первой необходимости. В отдельных регионах есть льготы для предприятий, которые трудоустраивают бывших осужденных.

Финансирование центров занятости и ЦСА осуществляется из средств региональных бюджетов. Некоторые НКО получают дотации из бюджета, а также гранты, например, президентский. Еще одним источником финансирования являются пожертвования граждан, в том числе в натуральном виде: люди приносят продукты и одежду.

О законе, который бы регулировал соцадаптацию заключенных, говорили давно.

В сентябре 2020 года в Общественной палате РФ состоялась всероссийская конференция «Ресоциализация и адаптация осужденных граждан как необходимое условие предупреждения и успешной профилактики рецидивной преступности в Российской Федерации».

Тогда председатель Комиссии ОП РФ по безопасности и взаимодействию с ОНК Александр Воронцов отметил, что проблема номер один — это отсутствие единой государственной программы ресоциализации людей, освободившихся из мест лишения свободы.

«Перекладывать ресоциализацию только на плечи общества неверно, нужна государственная поддержка. Вопросы ресоциализации требуют нормативно-правового регулирования, консолидации усилий государства и институтов гражданского общества. Предлагаем по инициативе и под эгидой Общественной палаты приступить к разработке данного федерального закона», — заключила в ходе обсуждения член аппарата уполномоченного по правам человека Российской Федерации Лариса Пертли.

13 марта 2021 года и директор ФСИН России Александр Калашников подчеркнул, что ресоциализация осужденных, их отказ от совершения новых преступлений, а также адаптация осужденных к нормальной жизни после освобождения являются одними из основных задач ведомства.

По словам Маргариты Христовой, общественники, которые запланировали разработку закона, уже обратились за рекомендациями к немногочисленным НКО, которые занимаются адаптацией и ресоциализацией. «Однако когда будет готов проект закона, никто не знает. Пока будем помогать сами», — подытожила она.

Пчелы за решеткой: тюремная пасека в Германии (фото) | Кадр дня | DW

Ремшайд • «Пасека тюрьмы в Ремшайде» («Imkerei JVA Remscheid») — такая надпись стоит на банках с медом, который производят в этом пенитенциарном учреждении. К осуществлению экологического и воспитательного проекта здесь приступили три года назад. Сейчас в нем участвует также несколько других тюрем федеральной земли Северный Рейн — Вестфалия. 

Тюремный цех по фасовке меда

В общей сложности, тюремная пасека насчитывает около семидесяти ульев. В зависимости от сезона это три-четыре миллиона пчел. Сами ульи устанавливаются на плантациях садоводческих хозяйств, а также на природоохранных территориях, где в роли пасечников выступают сотрудники тюрьмы. Осужденные осуществляют всю остальную работу — от строительства ульев до разлива меда в банки. В земельном министерстве юстиции этот проект всячески поддерживают и подчеркивают, что таким образом исправительные учреждения вносят вклад в дело охраны окружающей среды.

Смотрите также:
Кто опыляет наши сады

• Кто опыляет наши сады

  Медоносная пчела

  Никто так прилежно не опыляет цветущие сады и поля, как пчелы. Благодаря обыкновенной медоносной пчеле (лат. Apis) мы собираем богатые урожаи, обеспечивающие наше существование. Но не только пчелы стремятся собрать как можно больше нектара и пыльцы. У них есть «конкуренты», причем не только среди насекомых.

• Кто опыляет наши сады

  Шмель

  Более крупный вид семейства настоящих пчел — шмель (лат. Bombus). Как и пчелы, шмели служат своей королеве, а заодно, можно сказать, спасают мир от голодной смерти, опыляя растения. В оранжереях Германии для этого нередко специально размещают шмелиные гнезда.

• Кто опыляет наши сады

  Цветочная оса

  Ну что хорошего можно сказать об осах? Ничего! Назойливые, агрессивные, жалят часто и больно… Большая часть ос в процессе опыления участия не принимает. Однако цветочные осы, они же мазарины (лат. Masarinae), собирают пыльцу и переносят ее. Причем, в отличие от пчел, — в зобу.

• Кто опыляет наши сады

  Журчалка

  Журчалки (лат. Syrphidae) — двукрылые насекомые из подряда короткоусых. Они тоже очень любят пыльцу и сладкий нектар. Несмотря на окраску, напоминающую окраску опасных ос, журчалки абсолютно безобидны И полезны. Причем, во всех отношениях: даже их личинки избавляют растения от тли.

• Кто опыляет наши сады

  Бабочка

  Известно более 18 тысяч видов отряда чешуекрылых, или попросту — бабочек (лат. Lepidоptera Linnaeus). Перелетая с цветка на цветок, бабочки переносят пыльцу, хоть и в небольшом количестве. Зато, в отличие от пчел, бабочки различают оттенки красного цвета и поэтому опыляют те растения, на которые пчелы могут и не обратить внимания.

• Кто опыляет наши сады

  Моль

  Эта невзрачная на вид родственница бабочки известна под именем настоящей моли (лат. Tineidae). Основное отличие: моль ищет нектар ночью, и поэтому яркая окраска крыльев, как у бабочки, ей просто ни к чему.

• Кто опыляет наши сады

  Жук-бронзовка

  Жук, опыляющий цветы? Во всяком случае, жук бронзовка (лат. Cetoniinae) из семейства пластинчатоусых именно этим и занимается. Взрослые особи жука с блестящим панцирем питаются цветочным нектаром, древесным соком и фруктами. Известно более 4000 видов этого насекомого.

• Кто опыляет наши сады

  Пресмыкающиеся

  Невероятно, но факт: некоторые виды змей и ящериц, как, например, гекконы (на снимке) также умеют опылять растения. Особенно важную роль рептилии играют на островах, где наблюдаются их более многочисленные популяции. Их рацион включает фрукты, цветочный нектар и пыльцу.

• Кто опыляет наши сады

  Нектарницы

  Так окрестили семейство птиц из отряда воробьинообразных (лат. Nectariniidae). Сейшельская нектарница (на снимке) — мелкая певчая птица, которая с удовольствием лакомится цветочным нектаром. Птичка размером 12 сантиметров предпочитает цветы гибискуса.

• Кто опыляет наши сады

  Летучая мышь

  Это миниатюрное чудовище, вылетающее на охоту по ночам, тоже питается сладким нектаром, как бы вылизывая его своим длинным языком. При этом летучие мыши (лат. Microchiroptera) из отряда рукокрылых отлично справляются с задачей опыления. Отдельные виды растений особо зависимы от их усердия и поэтому распускают бутоны своих цветов с наступлением темноты.

• Кто опыляет наши сады

  Лемуры

  Их можно считать пчелами Мадагаскара: лемуры (лат. Lemuriformes) из подотряда мокроносых приматов. Карликовые разновидности (на снимке) пьют нектар, окуная нос в цветок. А потом перебираются к следующему…

  Автор: Бригитте Остерат, Инга Ваннер

______________

Хотите читать нас регулярно? Подписывайтесь на наши VK-сообщества «DW на русском» и «DW Учеба и работа» и на Telegram-канал «Что там у немцев?» или читайте нас в WhatsApp

Суд освободил футболиста «Баварии» от тюремного заключения :: Футбол :: РБК Спорт

Исполнение приговора отложено. Если Люка Эрнандес совершит какое-либо правонарушение, то отправится в тюрьму и заплатит штраф в €96 тыс.

Читайте нас в

Новости
Новости

Фото: Global Look Press

Суд в Мадриде отложил исполнение решения о тюремном заключении защитника «Баварии» Люки Эрнандеса, осужденного за невыполнение судебного предписания после ссоры с подругой, сообщает агентство Reuters.

Исполнение приговора приостановлено на четыре года. Если за это время футболист совершит какое-либо правонарушение, то отправится в тюрьму и заплатит штраф в размере €96 тыс.

Президент «Баварии» удивился тюремному сроку игрока за стычку с подругой

В 2017 году, когда футболист выступал за мадридский «Атлетико», он и его подруга Амелия де ла Оса Льоренте после бурной ссоры, завершившейся насилием, были приговорены к общественным работам и оштрафованы. Им также запретили встречаться или общаться в течение шести месяцев.

Несмотря на это в июне 2017 года они вместе отправились на Багамы (на тот момент пара уже поженилась. — РБК), после чего были задержаны в Мадриде. Футболиста обвинили в нарушении судебного запрета и приговорили к шестимесячному заключению. Поданная позже апелляция адвокатов была отклонена, так как игрок также уклонялся от общественных работ.

В 2019 году Люка Эрнандес перешел в «Баварию». За время выступления за мюнхенский клуб он дважды становился чемпионом Германии, выигрывал Кубок и Суперкубок страны, а также Лигу чемпионов, Суперкубок УЕФА и клубный чемпионат мира.

Эрнандес также становился чемпионом мира в составе сборной Франции в 2018 году. Помимо этого 10 октября он в составе национальной команды одержал победу в финале Лиги наций.

Автор

Никита Арманд

В Великобритании экоактивисты получили тюремные сроки за блокировку шоссе

Фото Sky News

18 ноября, Минск /Корр. БЕЛТА/. В Великобритании девять активистов движения Insulate Britain получили тюремные сроки за нарушение судебного постановления, запрещающего блокировать дороги, в том числе препятствовать движению транспорта по окружающей Лондон автомагистрали М25, сообщает телеканал Sky News.

По данным телеканала, восемь человек в возрасте от 20 до 58 лет были приговорены к заключению на срок от трех до четырех месяцев, а девятый — 37-летний Бен Тейлор — был приговорен к шести месяцам лишения свободы за подстрекательство к нарушениям и призыв использовать оружие. При этом отмечается, что нарушение судебных запретов может расцениваться как неуважение к суду, в связи с чем нарушителям правопорядка могло грозить максимальное наказание в виде двух лет тюремного заключения или неограниченного по размерам штрафа.

Как сообщает ТАСС, с начала сентября активисты Insulate Britain, отделившегося от природоохранного движения Еxtinction Rebellion, перекрывали дороги в британской столице и в других частях страны более 20 раз, выбирая для этого самые загруженные участки и действуя в часы пик. Они призывают правительство профинансировать масштабную программу по повышению энергоэффективности британского жилого фонда. Активисты заявляют, что дома в Соединенном Королевстве — одни из самых старых и холодных в Европе. Ежегодно жители страны вынуждены тратить огромный объем энергии на обогрев помещений, что способствует выбросам парниковых газов в атмосферу. Insulate Britain также утверждает, что в Великобритании зимой и в конце осени ежегодно умирает до 10 тыс. пожилых людей, которые вынуждены экономить на обогреве жилья, подрывая свое здоровье.

Членов движения, в котором состоят 174 человека, арестовывали более 800 раз. Ожидается, что в скором времени будут проходить новые судебные разбирательства в отношении других протестующих из Insulate Britain.-0-

Возбуждено дело после данных о пытках в ростовской тюремной больнице

В Ростовской области возбуждено уголовное дело о превышении полномочий после сообщений о пытках заключённых в тюремной больнице.

«По нашим данным, потерпевшими проходят более 60 заключённых», — сообщила «Интерфаксу» заместитель председателя Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) региона Наталья Меркулова. По её словам, заключённых держали привязанными к кроватям по несколько дней, хотя законом их разрешено привязывать только в момент введения медицинских препаратов.

В инстаграм-аккаунте регионального ОНК сообщается, что данная ситуация могла сложиться из-за халатного отношения прошлого руководства областного ГУФСИН. «На данный момент руководством ФСИН России по Ростовской области все причастные лица уволены, ведётся следствие», — говорится в сообщении наблюдательной комиссии.

По информации «Медиазоны» (признана в России «СМИ-иноагентом»), дело связано с событиями в межобластной туберкулезной больнице №19 (МОТБ-19) в Ростове-на-Дону. Изданию об этом рассказал председатель местной ОНК Игорь Омельченко.

Он уточнил, что дело было возбуждено в сентябре. В пятницу на этой неделе правозащитник ходил на допрос. В сентябре 2020 года члены ОНК впервые рассказали о жалобе заключенного, которого, по его словам, более 70 дней держали привязанным к кровати в МОТБ-19, из-за чего у него «протерлась нога до самого мяса».

«Пытки и моральные, и физические, и сексуальные, и чего только не было», — рассказал Омельченко. По его словам, показания о пытках согласились дать более 60 человек, те, к кому применялись такие меры.

Также Игорь Омельченко добавил, что более года следствие бездействовало, несмотря на попытки правозащитников добиться возбуждения уголовного дела. В итоге дело завели после смены прокурора области — в феврале 2021 года эту должность занял Роман Прасков. Помимо этого, правоохранительные органы расследуют еще два дела из-за гибели заключенных в МОТБ-19.

В начале прошлого месяца проект Gulagu.net, который специализируется на защите прав заключенных, опубликовал несколько видео со сценами сексуального насилия и пыток в учреждениях ФСИН в Саратовской, Иркутской и Белгородской областях. Часть архива была опубликована в СМИ. После публикации следствие возбудило несколько уголовных дел в отношении сотрудников ФСИН.

Тюремная фотография | Изображение / Лишение свободы / Репрезентация / СМИ / Социальная справедливость / Ответственная фотография

ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Я уже заявлял об этом раньше, но не часто и не достаточно сильно: ЛГБТК-сообщество взращивает многие из наиболее эффективных и мотивирующих голосов в борьбе за отмену тюрем. ЛГБТК-люди часто подвергаются самому жестокому и бесчеловечному обращению со стороны тюремной системы. Именно с этой позиции активисты и бывшие заключенные мобилизовались против тюремно-промышленного комплекса.

В новостях чаще всего описывают и порицают именно положение трансгендеров в тюрьме. По понятным причинам: представьте, что вас держат в мужском учреждении, когда вы идентифицируете себя как женщину. Или в женском учреждении, когда вы идентифицируете себя как мужчина. Узнайте о ситуациях Мариуса Мейсона и Ванессы Гибсон. В Питтсбурге Джулс Уильямс, трансгендерная женщина, неоднократно подвергалась сексуальным и физическим нападениям и домогательствам во время содержания под стражей в тюрьме округа Аллегейни, учреждении для мужчин.

Очень, очень немногие тюрьмы или тюремные системы помещают трансгендеров в учреждения, где они свободны от виктимизации и хищничества. В течение трех лет заключения в Департаменте исправительных учреждений Джорджии Эшли Даймонд неоднократно подвергалась нападениям, один раз после того, как сотрудники GDC поместили ее в камеру с известным сексуальным преступником. Даймонд предприняла радикальный шаг, чтобы напрямую обратиться к общественности через «незаконные» видеоролики на YouTube из ее тюремной камеры, снятые на контрабандный смартфон.

Даймонд получила свободу после судебного иска, поданного Южным юридическим центром по борьбе с бедностью, и был сделан вывод, что GDC не хотел иметь дело с расходами и предполагаемыми неудобствами, связанными с предоставлением гормонального лечения, которое она принимала в течение 17 лет до нее. лишение свободы.Точно так же в Калифорнии Мишель-Лаэль Норсуорси была неожиданно освобождена, когда ее иск о доступе к здравоохранению угрожал CDCR огромными медицинскими счетами. Шайло Куайн выиграла право на операцию по смене пола, но ее случай, к сожалению, был исключительным.

(Чтобы получить поучительный обзор опыта женщин-трансгендеров, прочитайте книгу Кристин Шрайер Лисегген « Женщины Сан-Квентина: убийство души трансгендерных женщин в мужских тюрьмах », в которой подробно описаны истории девяти женщин, в том числе Джанетты Джонсон, Танеша Уотсона-Наталла. , Даниэлла Таваке, Даймонд, Куайн и другие.)

В то время как трансгендеры завоевывают все более и более тяжелое признание в открытом обществе, тюрьмы занимают другой конец спектра — закрытые, жесткие системы, неспособные безопасно содержать большинство заключенных и, безусловно, неподготовленные и, чаще всего, явно не желающие признавать заключенные с гендерной дисфорией и их особые потребности. (Транс-проблемы снова стоят на переднем плане в вооруженных силах. Регрессивный и карательный Белый дом запрещает трансгендерам служить. Неудивительно, что DJ Pee-Tape в значительной степени расходится с большей частью военного командования.) Исторически сложилось так, что маргинализация и криминализация ЛГБТ-людей также направляли их в систему уголовного правосудия. Это необходимо сделать.

заключенных-трансгендеров — это лишь одна группа в ЛГБТК-сообществе. Лесбиянки и геи ежедневно сталкиваются с поношениями в системе уголовного правосудия. Тактика сопротивления разных групп внутри ЛГБТК-сообщества обязательно различается по-своему, но враг у них общий.

В борьбе с гомофобией и трансфобией, присущими системе уголовного правосудия, мы должны обратиться к таким лидерам, как Сиси Макдональд, Дин Спейд и Рейна Госсет.Их перекрестная критика полиции и тюрем соединяет точки между дискриминацией всех типов. В нашем обществе существуют предрассудки и неравенство; некоторые группы, в том числе ЛГБТК и особенно цветные ЛГБТК, ценятся меньше, чем другие. Коренные причины расизма, сексизма, империализма, милитаризма одни и те же, и эти коренные причины не только исходят из капитализма, но и во многом являются его основами. Полный отказ от потребностей ЛГБТК людей в тюрьмах выдвигает на первый план тот факт, что системы и наше общество, из которого они вырастают, считают эту группу более одноразовой, чем другие.

«Отмена тюрем означает, что никто не становится одноразовым», — говорит Рейна Госсетт. Изгнание — это не решение недостатков общества; изгнание позволяет увековечить более широкую дискриминацию.

«Мы не должны моделировать логику государства о том, кто одноразовый», — продолжает Госсетт. «Оспаривание и демонтаж структур насилия. [Нам нужны] отношения, основанные на другой логике, а не на логике гетеронормативной гегемонии белых».

Сквозь странную линзу обнажается жестокость тюремно-промышленного комплекса.Тюрьмы — это места отходов и места выживания; сайты, на которые отбрасываются те, которые не входят в доминирующую норму. В соответствии с капиталистической, тюремной логикой, единственные экономические выгоды, которые приносят тюрьмы, — это государство, союзы правоохранительных органов, корпорации и трусливые политики. Мы, налогоплательщики, передаем это богатство за счет жизней и средств к существованию всех заключенных. В современных США тюрьмы предназначены не для «тайм-аута» или реабилитации; они о контроле, чтобы навести порядок.Тюрьмы сокрушают человечество и нападают на разнообразие.

Отмена тюрем заключается в выявлении структур насилия и борьбе с ними; о прообразе лучшего мира, в котором вы хотите жить. Рецензируя книгу Queer (In)Justice (изд. Джоуи Л. Могул, Андреа Дж. Ричи и Кей Уитлок), журналист и активистка Викки Лоу отмечает утверждение авторов о том, что «глубоко укоренившиеся предрассудки и страхи квир-людей не может быть демонтирован с помощью законодательства о преступлениях на почве ненависти». Социальные установки являются самой сильной опорой справедливого общества, а не судебные решения последней стадии закона.

«Авторы говорят, — продолжает Ло, — что «многие из тех, кто прибегает к такому насилию, поощряются к этому основным обществом посредством пропаганды законов, практики, общепринятых предрассудков и религиозных взглядов», и они отмечают, что насилие на почве гомофобии и трансфобии обычно возрастает во время заметных политических нападений правых.

(Для ознакомления с общественными организациями, направленными на отмену смертной казни, прочтите недавнюю статью Джеймса Килгора «Давайте представим усилия национальных организаций по борьбе с массовым заключением под стражу» .)

Упразднение тюрем — это борьба со всеми структурами, которые проявляют подозрительность, увольнение и жестокое обращение с людьми, противостоящими белому патриархальному статус-кво. Это включает в себя визуальные структуры. Это включает, как заявляет Критическое Сопротивление, «создание образов в средствах массовой информации, которые поддерживают стереотипы о цветных людях, бедняках, квирах, иммигрантах, молодежи и других угнетенных сообществах как о преступниках, правонарушителях или девиантных».

Вот почему так важен проект Лоренцо Трибурго «Контроль за гендером ».Трибурго, транс-мужчина, не только выступает за более широкие права ЛГБТК, которые поставлены на карту, но также создает изображения, которые привносят вес фотографической истории и анализ силы изображений в его принятие решений и дизайн. Его странная точка зрения. Policing Gender загадочен, прекрасен и разрушительен. Безликие портреты Трибурго указывают нам на то, что изображения сами по себе, и на критику того, что изображения сделали в прошлом на службе и во вред ЛГБТ-людям.

Я не могу извиниться за длину этих вступительных замечаний, потому что эти фотографии созданы на основе многих лет добросовестных размышлений Трибурго и десятилетий квир-активизма бесчисленного множества других. Контекст важен. Отсюда я позволю самому Трибурго объяснить концептуальные основы Полицейский гендер и просто добавлю, как я благодарен за наш продолжительный разговор. Прокрутите вниз, чтобы увидеть наши вопросы и ответы.

Вопросы и ответы

Тюремная фотография (PP): Мы впервые встретились в Портленде примерно в 2012 или 13 году.Мы опубликовали беседу в 2014 году. В то время вы как раз подбирали исследование для фотопроекта на тему массовых лишений свободы. Вы тогда объяснили, что хотели сделать портреты семей, но надзиратель объяснил, что в комнате свиданий есть программа для таких портретов. Идея была отложена на некоторое время, так как вы сделали Transportraits , но вы знали, что вернетесь к ней. Семейные портреты сильно отличаются от этих штор и воздушных пейзажей. Как ты попал оттуда сюда?

Lorenzo Triburgo (LT) : Когда я начинал Охрана пола Я сотрудничал с квир-организациями по отмене тюрем Black & Pink и Beyond These Walls, чтобы подружиться по переписке с более чем 30 ЛГБТ-заключенными.Я писал и разговаривал со своими друзьями по переписке в течение многих месяцев, прежде чем решил, что проект повлечет за собой визуально.

Имейте в виду, что я также работал, чтобы получить доступ к различным тюрьмам и тюрьмам. Я проводил *дью-дилидженс своего фотографа*. Однако, попав внутрь, я подумал: «F##k это. Я не собираюсь создавать фотографии, которые потенциально могли бы укрепить связь между квир-людьми и преступностью».

Я продолжал навязчиво думать: «Я хочу делать портреты, но не портреты.Портреты, но не портреты». Я ломал себе мозг. Причины были двоякие.

Во-первых, с этической точки зрения, как квир, феминистка и художница, я особенно чувствительна к вопросам репрезентации и эксплуатации. Я мог бы сделать портреты, но с какой целью? Насколько радикальным может быть прямолинейный портрет? Принесут ли портреты квир-заключенных что-либо миру, кроме возможности для зрителей поглазеть или удовлетворить свое любопытство и вуайеризм?

Одним из адских качеств тюрьмы является полное отсутствие уединения.Случайные администраторы, политики, учителя и студенты могут посещать тюрьму и участвовать в «экскурсиях», где они могут заглянуть в любого заключенного через крошечное окошко и просто понаблюдать. Хотел ли я повторить этот опыт с объективом моей камеры? №

Кроме того, как я могу быть уверен, что получаю информированное согласие от участников? В каком мире наш обмен был бы равным? Что еще более важно, в каком мире обмен между заключенным и зрителем был бы равным?!

Во-вторых, концептуально я чувствовал, что мой проект требует комплексного подхода, который воплотил бы в себе глубину, вездесущность, масштаб и злоупотребления U.С. тюремная система. Это должно было быть больше, чем однослойное визуальное представление; больше, чем простой портрет.

LT : Я начал думать о создании портретов без фигур.

Что, если вместо того, чтобы выставлять своих заключенных друзей по переписке на обозрение, я пойду более спокойным и созерцательным путем и создам ощущение отсутствия? Следующим шагом было выяснить, как будут выглядеть бесфигурные портреты. Я вспомнил лекцию Кэти Опи, в которой она упомянула портретиста эпохи Возрождения Ганса Гольбейна, оказавшего на нее большое влияние.Гольбейн и Опи используют ткань как символ богатства, власти и красоты.

ПП: Но с разными целями.

LT : Да. Опи присваивает формальную эстетику, чтобы сделать фотографический портрет странным. Я увидел, что могу использовать ткань и создавать коннотации портретной живописи, а для некоторых из нас сделать намек на причудливость портрета за счет использования формы. Мне казалось, что я нашел ответ на неизбежный дисбаланс власти между заключенным и зрителем, которого я хотел избежать.Бесфигурные портреты указывают на эту тернистую этическую почву.

Обдумывая все это, я обсуждал свои идеи с активистами и исследователями, в том числе с доктором Сьюзен Старр Серед, соавтором книги «Не могу сделать перерыв: пол, тюрьма, наркотики и пределы личной ответственности ». У нас с доктором Середом состоялся разговор, который укрепил мои решения.

ПП: Что касается бесформенности вашей работы, редактор, с которым я недавно разговаривал, назвал вашу работу «изъятой».Это не было критикой как таковой , но мне интересно, как вы отреагировали на эту оценку?

LT : Мои друзья по переписке трансгендеры и квиры, молодые и старые, открытые и не открытые, и впервые раскрывающиеся, и помогающие другим впервые выйти из-под контроля, все за решеткой. Я писал и разговаривал с ними в течение многих месяцев, прежде чем решил, что проект повлечет за собой визуально. Решение исключить людей из изображений связано не ТОЛЬКО с теоретическим дистанцированием от тюрем и вызовом фотографическому вуайеризму.Это также касается анонимности по соображениям безопасности и того, что мои друзья по переписке не всегда могут выйти, не подвергая опасности свою безопасность, а также признания того, что заключенные являются защищенной подгруппой и не всегда могут дать информированное согласие.

Безликость — это отсутствие в обществе 2,3 миллиона заключенных.

Трудно сообщить об отсутствии с помощью фотографии, но я хотел пойти на такой риск. Я считаю, что мы находимся на этапе, когда отсутствие может быть столь же мощным, как и присутствие, потому что существует так много фотографического присутствия.

Работа не отозвана. Это эмоционально. Это медитативно. Тихо. Я прошу зрителя уделить минутку и подумать: о своем положении в мире, о своем предположении, что они могут «видеть» все, что хотят видеть, и о людях, которых не хватает в нашем обществе.

Освещение в этих работах было для меня медитативным процессом. Для меня это был способ осмыслить то, о чем я узнал от своих друзей по переписке. Это не банальная концептуальная реакция на тюремную систему.Каждая ткань представляет собой набор обстоятельств, о которых мне рассказали мои друзья по переписке, и поэтому названа в их честь — каждая является комбинацией их имен.

ПП: А как насчет аэрофотосъемки?

Аэрофотоснимки касаются наблюдения. Конструкция тюремного заключения. Натуральный содержал. Их создание также было эмоциональным процессом. Я был на воздушном шаре…

ПП: Подожди! Ты был на воздушном шаре?!

LT : Ха! да.Я фотографировал с воздушного шара.

Воздушные шары были одним из первых методов, используемых фотографами для наблюдения. Во время Гражданской войны в США воздушные шары использовались для создания первых изображений воздушной разведки. Я искал способ подорвать идею слежки и изобразить грандиозное представление о «естественном». Но оказавшись там, я не мог избавиться от ощущения своего социального положения, чувства печали, гнева, незаслуженных привилегий и желания взять с собой в воздух своих друзей по переписке.Аэрофотоснимки в конечном итоге отражают эти эмоции и, образно говоря, неизбежное присутствие слежки.

Все мои эмоциональные переживания имеют прямое отношение к моим концептуальным интересам к фотографии. Это то, как я воспринимаю мир.

Я все время думаю о портретной съемке. Я чувствую переживания разных личностей и способов, которыми я представляю себя миру, и то, как меня «видят». Я вижу угнетение, основанное на идентичности, и обрабатываю это, создавая фотографии, а в случае Policing Gender , аудио-арт тоже.

Фотография — это мой способ осмыслить мир и представить миру свои идеи. Эти идеи эмоциональны в той же степени, что и политические и теоретические, потому что я чувствую, что живу ими. На меня была направлена ​​чужая камера, потому что я казался «интересным» и чувствовал себя паршиво.

PP: Как выявляют ЛГБТ-людей, пострадавших от тюремно-промышленного комплекса?

LT : Сейчас их 1.6 миллионов молодых людей в США оказались без жилья. Мы знаем, что 46% этой молодежи относятся к ЛГБТК. Добавьте к этому, что города по всей территории США все чаще принимают законы, которые якобы делают незаконным быть бездомным. За последние десять лет наблюдается неуклонный рост числа городов, в которых запрещено лежать, спать или даже сидеть в общественных местах и ​​(в таких городах, как Хьюстон) делиться или давать еду людям. После ареста и задержания квир-молодежи они с большей вероятностью будут приговорены к тюремному заключению и отбывают более длительные сроки, чем их сверстники, не принадлежащие к ЛГБТК.

Мы также знаем, что у арестованных больше шансов вернуться в тюрьму или тюрьму. Таким образом, эти молодые люди вырастают и становятся ЛГБТК-идентифицированными взрослыми с гораздо более высокими шансами провести время в тюрьмах США. Особенно это касается цветных людей, молодежи, иммигрантов, людей с ограниченными возможностями и бедняков. Значит, квир-люди сидят в тюрьме, потому что они квир? Если мы посмотрим на системный уровень, а не на индивидуальный выбор, ответ будет положительным.

PP: Какие лица и организации, ориентированные на ЛГБТК, конкретно и эффективно работают против массовых лишений свободы?

LT : Книга Пленные гендеры: транс-воплощение и тюремно-индустриальный комплекс под редакцией Эрика А.Стэнли и Нэт Смит — бесценный источник информации именно по этому вопросу. Это было опубликовано AK Press вскоре после того, как я начал Policing Gender ; эта книга попала ко мне в самый подходящий момент и является бесценным ресурсом.

Captive Genders включает повествования от первого лица, исследования и политический анализ с акцентом на письма нынешних и бывших заключенных.

Лично я больше всего работал с Black & Pink и Beyond These Walls.

Black & Pink — это массовая организация, которая уже более десяти лет работает в поддержку ЛГБТК-заключенных и добивается отмены тюрем с общенациональными отделениями.Их веб-сайт также является невероятным ресурсом. Beyond These Walls базируется в Портленде и представляет собой еще одну массовую инициативу по отмене тюрем с упором на поддержку квир-заключенных.

Во вступлении к Captive Genders Стэнли пишет: «Важно также подчеркнуть, что женщины, трансгендеры и квиры (особенно цветные) сделали многое, если не больше всего, для организации анти-ПИК в Соединенных Штатах. Состояния.»

Показательный пример: мисс майор Гриффин-Грейси была активисткой более 40 лет и была первым штатным организатором Проекта справедливости для трансгендеров, гендерных вариантов и интерсексуалов (TGIJP).TGIJP базируется в Калифорнии и начинался как юридический проект под руководством цветных транс-женщин, ранее находившихся в заключении. Miss Major недавно ушла из TGIJP, но продолжает вдохновлять всех нас. (Я недавно видел ее на панели для выпуска книги Trap Door: Trans Cultural Production and the Politics of Visibility в Новом музее).

Здесь также следует упомянуть Юридический проект Сильвии Риверы, созданный активистом гражданских прав и адвокатом Дином Спейдом в 2002 году.SRLP предоставляет юридическую помощь трансгендерным, гендерно-неконформным и интерсекс-людям с низким доходом и «представляет собой коллективную организацию, основанную на понимании того, что гендерное самоопределение неразрывно связано с расовой, социальной и экономической справедливостью».

PP: Однажды вы проявили интерес к фотографированию тюремных охранников/сотрудников исправительных учреждений. Вы все еще?

LT : Нет, но я думаю, что кто-то должен.Жестокое обращение, с которым заключенные сталкиваются со стороны сотрудников исправительных учреждений, отвратительно — и — крайне важно признать, что работа сотрудника исправительного учреждения в основном предназначена для производства и обеспечения чудовищного злоупотребления властью. Если мы хотим понять тюремно-промышленный комплекс таким, какой он есть — целой системой угнетения, частично поддерживаемой нарративом о том, что цветные, бедные и квир-люди опасны, — нам также необходимо признать системные/социальные/экономические условия. которые привели кого-то к тому, чтобы стать офицером, и психические травмы, связанные с этой работой.

Согласно одному исследованию (Stack, SJ & Tsoudis, O. Archives of Suicide Research, 1997) риск самоубийства для сотрудников исправительных учреждений на 39 % выше, чем у их сверстников других профессий, а другие исследования показывают повышенное посттравматическое стрессовое расстройство, разводы и злоупотребление алкоголем или наркотиками. (См.: Денхоф, Майкл Д., доктор философии, и Катерина Г. Спинарис, доктор философии, Информационно-просветительская работа в исправительных учреждениях в пустыне, 2013 г.)

.

Последствия неконтролируемой власти, карьерной культуры, которая поощряет и вознаграждает расизм, гомофобию, сексизм, ксенофобию и коррупцию, которые идут вверх по цепочке, являются травмирующими.Здравствуй, Стэнфордский тюремный эксперимент!?!

Если рискнуть, то, цитируя Мишель Александер, я думаю о работе надзирателя исправительного учреждения как о одном из проявлений многих «усилий богатой элиты использовать расу как клин. Столкнуть бедных белых с бедными цветными в интересах правящей элиты».

Александер продолжает: «Многие люди не осознают, что даже рабство как институт — появление полностью черной системы рабства — было в значительной степени результатом того, что владельцы плантаций преднамеренно пытались натравить бедных белых на бедных черных.Они создали полностью черную систему рабства, которая не принесла большой пользы белым, но, по крайней мере, белых убедили, что они не рабы и, следовательно, по своей сути превосходят черных». («Борьбе за расовую справедливость предстоит пройти долгий путь» , The International Socialist Review, выпуск № 84, 2012 г.)

Имейте в виду, что люди, которые берутся за эту работу, в основном принадлежат к рабочему классу, часто у них нет другого жизнеспособного варианта работы, потому что другие отрасли (систематически) заменяются тюремной индустрией в городах по всей территории США.С. Я чувствую, что задерживаю дыхание, и мое сердце бешено колотится, когда я говорю это.

ПП: Вы неоднократно и публично заявляли, что ответите любому ЛГБТ-заключенному, который вам напишет. Слава вам. Это серьезное обязательство. Это также должно быть довольно эмоциональное переживание — хорошее и плохое. Расскажите о написании писем.

LT : Здесь так много всего. Я не знаю, с чего именно начать. В предыдущих интервью я уклонялся от вопроса, опасаясь показаться сентиментальным, потому что это очень эмоционально, и я не хочу, чтобы все звучало «мы и есть мир» или что-то вроде неолиберального гуманиста или что-то в этом роде.

Тем не менее, это было чертовски невероятно.

Есть что-то удивительное в том, чтобы узнавать кого-то медленно, с течением времени, посредством письменного слова. Как часто у нас есть возможность познакомиться с кем-то совершенно с нуля? Без фотографии, без списка основных симпатий и антипатий, без знания предпочитаемого ими имени или пола или откуда они. Я узнал почерк своих друзей по переписке, и это особая близость, не похожая ни на какой другой тип обмена.

Я никогда не спрашиваю своих друзей по переписке, почему они в тюрьме.Вместо этого я спрашиваю о том, что, по их мнению, является наиболее насущной потребностью ЛГБТ-заключенных и что, по их мнению, может сделать художник. Очень часто ответ заключается в том, что способ поделиться своими историями и своей правдой был бы огромной помощью. В аудиозаписи эпизода «Полицейский пол » вы слышите, как один из моих друзей по переписке говорит: «По крайней мере, там у вас есть сотовые телефоны, чтобы записывать эти вещи [жестокое обращение со стороны офицеров], здесь полная секретность».

Меня не интересует «озвучивание» — у всех моих друзей по переписке есть голоса! Но я и заинтересован в том, чтобы дать их голосам трибуну за пределами тюрьмы.

Не спрашивая о том, почему они были в тюрьме, я стремлюсь, как минимум, создать пространство для общения моих друзей по переписке с кем-то, кто не видел в них сначала преступника, а затем человека. Честно говоря, я бросил себе вызов: позволить себе быть уязвимым, поделиться своими мыслями и позволить нашим разговорам развиваться без предубеждений.

Мы, конечно, говорили о тюремной системе, но мы также поделились своими историями камин-аута, каково было в старшей школе, была ли наша семья религиозной, наши братья и сестры, наши родители, их дети.Некоторые из моих друзей по переписке были моложе меня и выросли в «эпоху Glee», в то время как другие были бэби-бумерами и не могли представить, что в молодости их примут за квир. Один из моих друзей по переписке очень любил Шекспира. Я нет. И мы бы пошутили об этом.

Я люблю знакомиться с людьми и их историями, так что в этом отношении это было просто замечательно. Я бы также просто погуглил информацию и отправил ее по запросу. Так легко воспринимать наш доступ к информации как должное! Я отправлял варианты фотозадания, которое я даю своим студентам колледжа, превращая их в подсказки по творческому письму или рисованию.

Был один человек, с которым я потерял связь, и это было ужасно. Последнее, что я слышал о ней, это то, что ее изнасиловали, затем оставили в одиночной камере на 24 часа, а затем, наконец, доставили в больницу — четыре часа езды — дали антибиотики натощак, а затем отвезли обратно в тюрьму с наручниками на заднем сиденье фургон. Если вы когда-либо принимали антибиотики, вы знаете, что они вызывают тошноту даже в самых благоприятных обстоятельствах. Я не люблю слишком много рассказывать о таких историях. Они важны, но я также не хочу делать сенсацию из страданий моих друзей по переписке.

Я переписывался с более чем 30 людьми ежемесячно в течение почти двух лет. Я все еще пишу с небольшим количеством людей, и я продолжаю связывать каждого заключенного друга по переписке, который связывается со мной, с кем-то, с кем можно писать на свободе. На данный момент я связал около 40 человек с новыми друзьями по переписке.

PP: Я знаю, что вы разработали курс по гендеру и фотографии в SVA, поэтому, если он не раскрывает слишком много информации, не могли бы вы дать нам несколько важных заголовков и статей из списка чтения курса?

LT : Мой курс в SVA представляет собой курс студии/портфолио, где мы используем концепции квир-исследований при разработке и анализе проектов.(Урок предлагается онлайн в рамках непрерывного образования SVA. Поэтому любой, кто заинтересован в изучении этих идей в своих работах, может зарегистрироваться). Я также разработала семинар для выпускников, который я провожу онлайн для Орегонского государственного университета, с упором на представление гендера и сексуальности с феминистской точки зрения.

Вот список лучших текстов:

• Барт, Ролан. «Риторика образа». Изображение, Музыка, Текст. Изд. Стивен Хит. Нью-Йорк: Хилл и Ван, 1977.32-51.
• Благословение, Дженнифер. «Rrose is a Rrose is a Rrose: гендерное перформанс в фотографии». Rrose is a Rrose is a Rrose: гендерное перформанс в фотографии. Нью-Йорк: Публикации Музея Гуггенхайма, 1997. 7–38, 67–119.
• Халберстам, Джек. «Технотопии: представление трансгендерных тел в современном искусстве». В странное время и в странном месте. Нью-Йорк и Лондон: издательство Нью-Йоркского университета, 2005. 97–124.
• Джалли, Сут. «Культура, основанная на имидже: реклама и популярная культура. Пол, раса и класс в СМИ: критический читатель. 3-е изд. ред. Гейл Дайнс, Джин М. (МакМахон) Хьюмес. Тысяча дубов, Калифорния: Sage Publications, 2011. 199–204.
• Лорбер, Джудит. «От ночи до его дня: социальная конструкция пола». Гендерные парадоксы. Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета, 1994. 13–36.
• Мерсер, Кобена. «Чтение расового фетишизма: фотографии Роберта Мэпплторпа». Визуальная культура: Читатель. Изд. Джессика Эванс, Стюарт Холл.Лондон: Sage Publications, 1999. 435–447.
• Малви, Лора. «Визуальное удовольствие и повествовательное кино». Визуальные и другие удовольствия (язык, дискурс, общество) . 2-е изд. Бейзингсток, Хэмпшир: Palgrave Macmillan, 2009. 14–30.
• Рослер, Марта. «Внутри, вокруг и послесловие (о документальной фотографии)» The Photography Reader. Изд. Лиз Уэллс. Лондон: Рутледж, 2003. 261–274.
• Салливан, Никки. Критическое введение в квир-теорию. Нью-Йорк: NYU Press, 2003.
• Уэст, Кэндис и Дон Циммерман. «Заниматься гендером». Гендер и общество Vol. 1, № 2. (1987): 125-151.

LT : Я также хочу поблагодарить эти тексты, которые сильно повлияли на мои эстетические и этические решения в Policing Gender :

• Подрывное воображение: художники, общество и ответственность , Кэрол Беккер.
• Несправедливость на каждом шагу: отчет о Национальном обзоре дискриминации трансгендеров , 2011 г. Грант, Хайме М., Лиза А. Моттет, Джастин Танис, Джек Харрисон, Джоди Л. Херман и Мара Кейслинг. Вашингтон: Национальный центр по вопросам равенства трансгендеров и Национальная целевая группа по геям и лесбиянкам.
• Квир-правосудие: криминализация ЛГБТ в США , Джоуи Л. Могул, Андреа Дж. Ричи и Кей Уитлок.
• Пленные гендеры: воплощение трансгендеров и тюремно-индустриальный комплекс , Эрик А.Стэнли и Нэт Смит.
• Тюрьмы устарели, Анджела Дэвис.
• Новый Джим Кроу: массовое заключение в эпоху дальтонизма , Мишель Александр.
• Не могу сделать перерыв: пол, тюрьма, наркотики и пределы личной ответственности, Сьюзан Старр Серед и Морин Нортон-Хок.
• Наказание и социальная структура , Георг Руше и Отто Кирххаймер.

ПП: Вау, спасибо, так щедро.Столько новых текстов для меня. У вас есть список ресурсов организаций, работающих в знак солидарности с ЛГБТ-заключенными?

LT : Безусловно, это организации, перечисленные в книге Захваченные гендеры :

Все мы или никто
1540 Market Street Suite 490, San Francisco, CA 94102
415.255.7036 [доб. 308, 315, 311, 312]
[email protected]
http://www.allofusornone

ACT UP Филадельфия
Стр.O. Box 22439, Land Title Station, Philadelphia, PA 19110-2439
[email protected]
http://www.actupphilly.org

Проект Одре Лорд
85 South Oxford St., Brooklyn, NY 11217
718.596.0342
http://www.alp.org

Проект изогнутых стержней
P.O. Box 66754, Лондон, WC1A 9BF, Соединенное Королевство
[email protected]
http://www.bentbarsproject.org/

Black and Pink <
c/o Community Church of Boston, 545 Boylston St., Бостон, Массачусетс 02116
http://www.blackandpink.org

ПРОРЫВ! <
1600 Oretha C. Haley Blvd., New Orleans, LA 70113
http://www.jpla.org

Critical Resistance
1904 Franklin St, Suite 504, Oakland, CA 94612
510.444.0484
http://www.criticalresistance.org

ЯРОСТЬ!
437 W. 16th St, Lower Level, New York, NY 10001
646.336.6789
http://www.fiercenyc.org

поколение FIVE
стр.O. Box 1715, Oakland, CA 94604
510.251.8552
http://www.generationfive.org

Gay Shame
Сан-Франциско, Калифорния
[email protected]
http://www.gayshamesf.org

Hearts On A Wire
(для заключенных в Пенсильвании)
PO Box 36831, Philadelphia, PA 19107
[email protected]

ПОДЗЫВАЙТЕ! Цветные женщины против насилия
P.O. Box 226, Redmond, WA 98073
484.932.3166
http://www.incite-national.org

Правосудие сейчас
1322 Webster Street, Suite 210, Oakland, CA 94612
510.839.7654
http://www.jnow.org

LAGAI—Квир-мятеж
[email protected]
http://www.lagai.org

Ресурсный центр тюремных активистов
PO Box 70447, Oakland, CA 94612
510.893.4648
http://www.prisonactivist.org

Проект переписки заключенных
http://www.prisonercorrespondenceproject.ком

Комитет действий по вопросам правосудия для заключенных
Торонто, Онтарио, Канада
[email protected]
http://www.pjac.org

Sylvia Rivera Law Project
322 8th Ave, 3rd Floor, New York, NY 10001
212.337.8550
http://www.srlp.org

Транзитная тюрьма Проект
P.O. 1874, Эшвилл, Северная Каролина 28802
[email protected]

Проект «Правосудие для трансгендеров, гендерных вариантов и интерсексуалов»
342 9th St., Suite 202B, Сан-Франциско, Калифорния 94103
415.252.1444
http://www.tgijp.org

Write to Win Collective
2040 N. Milwaukee Ave., Чикаго, Иллинойс 60647
[email protected]
http://www.writetowin.wordpress.com

ПП: Блестяще. Еще раз большое спасибо.

LT : Спасибо, Пит.

Как фотографировать в тюрьме?

Вам интересно, как фотографировать в тюрьме?

Если вы увлекаетесь фотографией, возможно, вы ищете идеальное место, чтобы сделать потрясающие снимки.Если вы член семьи или друг заключенного, вы можете просто захотеть сфотографировать любимого человека.

Фотосъемка в тюрьме, по понятным причинам, не так проста, как уличная фотография или фотосъемка в общественных местах. Тем не менее, в тюрьме все еще можно сделать фотографии. Вот что вам нужно знать.

Посещение близких в тюрьме: разрешены ли фотографии?

Если кого-то, кого вы любите, посадили в тюрьму, возможно, вам очень захочется с ним сфотографироваться.Это особенно актуально, если вы берете их детей в гости.

Хорошей новостью является то, что во многих тюрьмах разрешено фотографировать во время посещений, хотя и с ограничениями. Например, вполне вероятно, что для фотосъемки в комнате для свиданий потребуется камера Polaroid. Вы не сможете взять с собой мобильный телефон или цифровую камеру: вам нужно будет оставить эти предметы в шкафчике.

Во многих случаях охранники будут делать фотографии с помощью камеры Polaroid от вашего имени.

Розыск заключенных друзей или родственников во Флориде и других штатах

Если вы не уверены, где находится ваш друг или член семьи, полезно знать, что вы можете выполнить поиск по текущему списку заключенных по имени (во Флориде или в других штатах), чтобы найти их. Это позволяет узнать, где их держат, а также получить другую информацию, позволяющую отправлять деньги, письма и многое другое.

Фотосъемка в заброшенной тюрьме, на месте или в отеле

Если вы просто хотите фотосессию на тюремную тематику, то лучше вообще избегать обычных тюрем.Вместо этого выберите тюрьму, которой больше не пользуются, съемочную площадку или даже отель в тюремной тематике. Например, вы можете попробовать одну из этих тюремных локаций в Лос-Анджелесе.

Избежание работы в тюрьмах позволяет делать фотографии (или снимать видео) на досуге, используя любое оборудование, которое вы хотите, без особых ограничений. Если вы планируете фотографировать в рамках поездки или мероприятия, вы можете рассмотреть возможность бронирования бывшей тюрьмы, которая теперь является отелем. Их удивительно много по всему миру.

Фотосессии нынешних заключенных

Что делать, если вы планируете фотографировать нынешних заключенных или условия в тюрьмах? Это не обязательно невозможно, хотя получить разрешение, вероятно, будет чрезвычайно сложно.

В зависимости от вашего проекта и того, чего вы пытаетесь достичь, вы можете использовать спутниковые снимки или кадры из групп по реформированию, таких как Инициатива тюремной политики.

Фотосъемка в тюрьме

Заключенным не разрешается пользоваться камерами или мобильными телефонами.Однако на практике некоторым заключенным все же удается получить смартфоны, и они могут делать и отправлять фотографии. Есть ряд случаев, когда заключенные получали сотовые телефоны в качестве контрабанды, при этом сотрудники тюрьмы FCI в Майами конфисковали более 50 сотовых телефонов за один день.

Никогда не будет так просто сфотографироваться в тюрьме с заключенными. Есть много причин, по которым тюрьмы не хотят иметь записывающие устройства внутри — их запрет защищает как отдельных заключенных, так и всю тюремную организацию.

Но если вы решили сфотографироваться в тюрьме, есть способы сделать это. Вы можете использовать любые процессы, чтобы сфотографироваться с любимым человеком, находящимся в заключении, или вы можете провести фотосессию на тюремную тематику в месте, где нет заключенных. Если вы хотите заниматься фотографией в тюрьмах как формой активизма, то вам, вероятно, захочется получить рекомендации от существующих групп тюремной реформы и опираться на их работу.

Архив изображений из государственной тюрьмы Сан-Квентин

«Приветствую вас с южной оконечности дерьмового города», — написал Джон моему другу из Сан-Квентина.«Прилив закончился, и когда дуют ветры, можно почти ощутить сладкий запах реальности». Хотя я почти уверен, что ни одному заключенному не разрешалось ловить рыбу, когда туда прибыл Джон — в середине девяностых, — внимание Джона к своему окружению, даже если он просто жаловался на естественную вонь приливных отмелей, образует континуум с мужчина держит свою полосатую одежду. Джон был бойцом и подстрекателем в тюрьме, и он гордился тем, что «завершил свое дело». Он оказался в отделении Сан-Квентина под названием «A/C», или «Центр адаптации» — одиночной камере тюрьмы, — которая находится на одном уровне с камерой смертников.«Я согласился с этим только потому, что думал, что A/C означает кондиционер», — пошутил он в письме общему другу. «Это больше похоже на уборщицу, но мне нравится. Бетонная камера, соло и матрас. Большинство моих соседей осуждены, так что уровень уважения здесь довольно хороший. За исключением, конечно, пары психов, которые кажутся стандартными для всех уровней. О, это должно рассмешить вас: здесь, в кондиционерах, не разрешают расчесывать волосы, поэтому мне приходится расчесывать волосы пластиковой вилкой. Но мне нравится иметь комнату для себя, потому что я могу делать бёрпи.Между моей решеткой и охраной есть четкая скользящая перегородка, и если они быстро откроют ее, это будет звучать почти как поезд Барта, направляющийся в путь».

Джон был профессиональным хеклером. Он легкомысленно относился ко всем аспектам того, как тюремная охрана и администрация пытались контролировать его. Он считал, что шутка была над ними, потому что его сопротивление их авторитету было тотальным и бесконечно возобновляющимся. Он даже уловил звук дома — этого поезда — в скольжении поцарапанного листа плексигласа, барьера, который был установлен для защиты охранников от швыряемых контейнеров с мочой, в месте, где формы бунта выражаются внутри. возможно.

Когда вы смотрите на эти изображения Сан-Квентина, охватывающие десятилетия институциональной жизни, помните, что эти тела и их следы, эти люди — будь то униженные и раздетые до государственных боксеров или одетые в пух и прах для праздничного визита с семьей, или чуть больше, чем набросок на полу, — были, есть и будут избытком человеческой жизни, который учреждение не может свести к объекту, как бы умышленно оно ни пыталось.

Этот фрагмент взят из эссе и фотографий из книги « Найджел Пур: Проект Сан-Квентин », которая вышла в мае по адресу Aperture Foundation .

Рассказы о невидимом • Magnum Photos

«Проблема не в том, что люди помнят через фотографии, а в том, что они помнят только фотографии… Рассказы заставляют нас понимать. Фотографии делают еще кое-что: они преследуют нас». 

Сьюзан Зонтаг, О боли других .

Слово «тюрьма» имеет много значений; заключения, дисциплины, преступности, но и невидимости. В Соединенном Королевстве появление тюрьмы в стиле паноптикума произошло в конце 18 века по проекту Джереми Бентама.Это был тип архитектуры, разработанный для режима наблюдения; Теория заключалась в том, что к заключенным можно было принуждать к дисциплине через централизованную сторожевую башню с 360-градусным обзором объекта и его обитателей. Несмотря на эту давнюю одержимость авторитарным всемогуществом внутри них, тюрьмы находятся вне поля зрения и даже не в мыслях. Однако для многих они являются живой и интуитивной реальностью. Это невидимые и неизвестные пространства беспокойства, где фотография записывает и архивирует жизнь, время и тело.

Писатель и теоретик Джон Тэгг описал отношения между фотографией и ее роль в создании политической репрезентации. Он пишет: «Как и государство, камера никогда не бывает нейтральной. Репрезентации, которые он производит, строго закодированы, и сила, которой он обладает, никогда не принадлежит ему».

Каким образом фотография вмешивается в этот невидимый мир тюрем, допуская собственную реальность? Какой нарратив и переосмысление внутреннего мира может создать фотография и как она может бросить вызов восприятию тюремного заключения?

Фотографии способны обеспечить определенную степень прозрачности, позволяя публике стать свидетелем того, как тюремные идеологии проявляются в более широком социальном контексте.Но трудности с доступом к этим местам физически вызывают вопросы об этичности фотографирования содержания под стражей. Если фотография может запечатлеть миры, зачастую невидимые для общества в целом, какую ответственность мы несем как потребители этих изображений? Мы все потребляем образы тюрьмы, в то время как аспекты тюрьмы одновременно скрыты от нашего взгляда — мы потребляем представления, оторванные от чреватой реальностью этой системы. Фиксируя реальность этих пространств — как физическую, так и эмоциональную — фотографы создают архив невидимого опыта, общности и временами дегуманизации.

В своем изображении тюрьмы Гидани Марк Пауэр фотографирует напряженные отношения между внутренней и внешней частью учреждения, расположенного в меланхоличном бесплодном ландшафте. Далекие горы спускаются из правого угла изображения, выступая в качестве вдохновляющего фона для заброшенной тюрьмы. Три крошечные фигуры, разбросанные по сцене, служат ориентирами; один человек смотрит с тюремной сторожевой башни, а двое других ходят по земле, прилегающей к зданию. Большая часть изображения представляет собой обширный ландшафт и отдаленные окрестности тюрьмы.Картина напоминает зрителю, что тюрьмы предназначены для наказания и сокрытия заключенных, которых на этом изображении поразительно не видно; их стены, а также их идеология действуют как инструмент, делающий заключенных невидимыми.

Эта территория часто остается невидимой для широкой общественности, но вмешательство фотографии может исправить это и раскрыть этот скрытый мир. Фотографии тюремно-промышленного комплекса Джима Голдберга (термин, придуманный для описания широкомасштабной и усиливающейся интеграции полиции и тюремного заключения с интересами частных организаций в США с 1970-х годов) пересекают живую реальность заключения с помощью поэтической методологии.В его сериале 2002 года, снятом в тюрьме Стейтвилля в Иллинойсе, дисциплинарное, униженное пространство тюрьмы предстает враждебной, клинической средой. Та же самая концепция паноптикума, которая процветала в Британии 18-го века, нашла отражение в Стейтвилле, его строительство было завершено в 1919 году, и она представлена ​​на изображениях Голдберга. Фотограф снимает часть тюрьмы, где заключенные ждут перевода в другие камеры для длительного содержания, все на виду в режиме паноптикума. Время, кажется, остановилось, но эмоции, жизни и реальности, населяющие тюрьму, продолжаются.Проблески (не очень) личных пространств этих людей контрастируют со всевидящим оком учреждения.

Время имеет прямое отношение к тому, как управляют телом в тюрьмах. Каково это, когда ваше агентство контролируется учреждением? Физическая экспроприация чьего-либо тела является дисциплинарным методом, центральным элементом надзора, который тюремная система налагает на заключенных. Действительно, будучи физически изолированными, заключенные вынуждены терпеть изоляцию и тоску по другой физической и психологической реальности.

Когда распорядок дня человека становится предсказуемым, время становится растянутым, остановленным и отчетливым. Как тюрьмы и организации, которые ими управляют, используют время как эмоциональное оружие?

Время в системе уголовного правосудия начинается задолго до заключения; с момента ареста обвиняемый гражданин предвкушает суд и возможный приговор, а все это налагает неизбежный бесконтроль над жизнью человека. Другими словами, реальность лишения свободы не только физическая: она проявляет себя до заключения и задерживается за тюремными стенами.Однако, как только заключенный находится внутри, ожидая суда или, в некоторых случаях, условно-досрочно освобожден, время превращается в другую реальность; дни становятся санкционированными в иностранном порядке, время регулируется и навязывается заключенным. Как можно изобразить это удлинение опыта в фотографическом образе?

В выпуске журнала Prison Nation Aperture фотограф Пит Брук задает вопрос: «Какие образы формируют наше представление и будущие реакции на массовые заключения?» Он поднимает важное напряжение; поскольку фотографический образ запечатлен мимолетно, как он свидетельствует об альтернативном опыте пребывания в тюрьме? Фотография Леонарда Фрида, сделанная в 1963 году из городской тюрьмы в Новом Орлеане, штат Луизиана, демонстрирует отсутствие свободы действий, которую эти системы навязывают своим субъектам.Руки выразительно вылезают из своих ячеек… Жест, предполагающий чувство тоски по связи, по единению. На заднем плане фигура приближается к камере издалека. Руки на переднем плане изображения эмоционально заряжены в предвкушении этой встречи. Время здесь, кажется, зависит от двух факторов; живой, внутренний опыт плена и лишения свободы воли.

Фотография Анри Картье-Брессона 1975 года, сделанная в одиночных камерах тюрьмы Лисбург в Нью-Джерси, размышляет о дисциплине тела и его способности физически вмешиваться в заключении: нога настойчиво перемещается между решетками камеры, как кажущееся объявление физическое существование заключенного.Жест тела здесь двоякий; с одной стороны, он демонстрирует желание существовать за пределами заключения, а также выступает в качестве произношения тела, когда лицо невидимо: кулак с силой пронзает воздух, протестуя против захвата. Именно эта двойственность, пожалуй, больше всего поражает зрителя, фотографии удается сопоставить ощущение клаустрофобной ловушки с энергичным действием тела вопреки этой обстановке.

Это чувство солидарности и ловушки также проявляется в изображениях Алекса Майоли из печально известной бразильской тюрьмы Карандиру.Тело здесь — в том же духе, что и на картине Картье-Брессона в Лисбурге — прерывает дверь камеры, нарушая архитектурные ограничения, чтобы занять пространство за ней. Две татуированные руки — предположительно мужские — обе образуют прямой угол, когда они выходят из небольшого отверстия в двери, одна крепко сжата в кулак, другая расслаблена. Чем вызван этот двойной жест? Направлял ли фотограф сокамерников позировать таким образом, или это можно понимать как спонтанный акт физической солидарности? Можем ли мы рассматривать это как момент родства между заключенными, которые разделяют одну и ту же повседневную реальность в своей камере?

В чем разница между заключением и лишением свободы? Заключение предполагает состояние физического ограничения, отсутствие свободы воли.Принимая во внимание, что определение лишения свободы в некоторой степени более широкое; что изоляция и сегрегация являются побочными продуктами заключения.

Некоторые изображения в архиве Magnum, кажется, усиливают физические ограничения на телесные движения, которые означает заключение в его самом прямом смысле — теснота пространства, поток света. Они передают клаустрофобный характер заключения.

На фотографиях большой тюрьмы в Нюрнберге, Западная Германия, сделанных Рени Бурри, суровость заключения задокументирована в совершенно ином ключе.Холодные бетонные здания выстраиваются в линию с левой стороны фотографии — предположительно это тюрьма — в то время как жесткая черная колючая проволока проходит по центру изображения. Земля покрыта снежным ковром, вызывающим настроение бесплодной тюрьмы. Как зрители, мы понимаем, что не можем войти; или, если мы действительно пытаемся это сделать, существует жестокая граница, которая может причинить боль и вред нашему телу.

Эли Рид демонстрирует программы труда, доступные для заключенных в некоторых тюрьмах, на серии фотографий из Аризоны.На одном особенно убедительном изображении заключенные, работающие в поле, одетые в знакомые полосатые комбинезоны и держащие в руках грабли. На заднем плане проезжает школьный автобус. Слева дерево торжественно драпирует ветви вниз: оно кажется безжизненным, заброшенным. Есть растянутое ощущение времени. Когда автобус проезжает мимо рабочих, они остаются неподвижными в своей реальности и заточении. Содержатся ли в автобусе другие заключенные или дети, мы не знаем, но зритель знакомится с повседневной реальностью заточения: заключением как обычным состоянием существования.

‘Что такое правосудие и как оно работает?’. Это обширный и этически заряженный разговор, который часто поднимается при критике практики правовой системы. С одной стороны, тюрьмы являются одним из основных учреждений, занимающихся правосудием, однако в последние несколько лет вокруг реформы, особенно в США, велись широкие дискуссии. Фотографии Карла де Кейзера, на которых заключенные в Сибири обедают во время обеденного перерыва, вызывают странное ощущение потустороннего мира.В своей работе из этого проекта Зона, захваченная в России, Сибири и Красноярске, Де Кейзер также изображает заключенных, возвращающихся в лагерь на обед. На одном изображении двое мужчин сидят перед яркой, почти объемной росписью кукурузного поля в ожидании еды. Ни одно из их лиц не видно, но есть ощущение замедления, подведения итогов и паузы. Этот фон рассказывает историю и переосмысливает свободу действий, удаляя человека из личности, назначенной ему тюрьмой. Бесконечная, обширная местность этого ландшафта представляет проблеск человечности и свободы для тех, кто находится в заключении, предлагая потенциал для существования вне ограничений, налагаемых тюремной системой.

Стремление к справедливости запечатлено Питером Ван Агтмаэлем, который изображает жестокость пенитенциарной системы в совершенно другом контексте. В 2017 году он побывал на Кубе, фотографируя лагерь для задержанных Гуантанамо. В этом сериале заведомо бесчеловечная и спорная тюрьма выглядит пугающе индустриальной. Его размышление о физической меланхолии архитектуры правосудия ставит важные вопросы о провале правосудия в этой тюремной системе.

Во время работы в заливе Гуантанамо Ван Агтмаэль столкнулся с этическими проблемами, связанными с ролью фотографа при работе в центре содержания под стражей. «Все очень организовано и контролируется, но в фасаде много трещин», — говорит он. Фотограф объясняет, что даже если бы он попытался фотографировать заключенных, независимо от этичности своего подхода, он бы потерпел неудачу. Из-за того, что Ван Агтмаэль был вынужден участвовать в более масштабной и пагубной системе лишения свободы, фотографии не обязательно разрушают «чары» невидимости, а вместо этого демонстрируют степень контроля при попытке задокументировать их реальности в качестве наблюдателя.

Разительно контрастируя с точки зрения доступа, портреты обитателей тюрьмы Мё-Шаконен, сделанные Паоло Пеллегреном крупным планом в 2016 году, на мгновение вырывают человека из контекста: заключенные снова становятся мужчинами, освобожденными от своего окружения и тюремных ассоциаций. То есть до тех пор, пока их изображения не будут сопоставлены с его фотографиями бесплодных общественных пространств тюрем и суровых, внушительных сооружений.

Нечто вроде контраста между неуравновешенным, задумчивым человеком и его авторитарным окружением также можно увидеть в портрете Жана Гоми, на первый взгляд задумчивого каторжника в тюрьме Сан-Мартен-де-Ре, с вытатуированным на руке увядшим цветком.Кажется почти странным, что этот тихий, личный момент мог иметь место в жестко срежиссированном, машиноподобном существовании, изображенном на других снимках Гоми, сделанных в том же году в Кане, еще одной французской тюрьме.

Возможно, взгляд фотографа на эту территорию лишения свободы, неизведанную для многих из нас, больше всего привлекает зрителя. Через документацию фотограф высвобождает то, что не может быть известно, да и зачастую не может быть замечено. Такие фотографии демонстрируют контроль над личностью, обеспечивают пространство кажущейся прозрачности для публики, в которой можно размышлять, и помещают идеологию и устройство тюрем в более широкий контекст.

Таким образом, эти фотографии помещают этот мир в обновленный художественный контекст, разрывая с текущей реальностью карцера, хотя бы на мгновение. Возможно, даже в самых контролирующих и ограничительных ситуациях фотография — это процесс, который побуждает более широкое общество к другому восприятию заключенных, или, по словам Зонтаг, «фотографии делают что-то еще: они преследуют нас».

Prison Nation — Southeast Museum of Photography

Большинство тюрем и тюрем в США не разрешают заключенным иметь доступ к камерам.В то время, когда в США около 2,2 миллиона человек находятся в заключении, 3,8 миллиона человек находятся на испытательном сроке, а 870 000 бывших заключенных находятся на условно-досрочном освобождении, как изображения могут рассказать историю массовых заключений, когда заключенные не контролируют свои собственные действия? представление? Как фотографии могут визуализировать реальность, которая непропорционально сильно влияет на цветных людей и для многих остается вне поля зрения? Эта выставка, совпадающая с весенним выпуском журнала Aperture «Prison Nation» за 2018 год, посвящена уникальной роли фотографии в создании визуальных записей об этом национальном кризисе, несмотря на растущую сложность доступа в тюрьмы.

С первых лет своего существования фотография использовалась для создания и закрепления типологий преступности, часто выделяя определенные группы людей. Сегодня для фотографов важно предоставить срочные контрапункты и выйти за рамки упрощенных описаний «преступника» или заключенного. Большая часть работ собрана здесь — от недавно обнаруженного архива в Сан-Квентине в Калифорнии до портретов заключенных, участвующих в садовой программе по адресу

Rikers Island в Нью-Йорке или разыгрывающих пьесу о страстях в тюрьме Анголы в Луизиане, учреждении, расположенном на место бывшей плантации рабов — подчеркивает человечность и индивидуальность заключенных.Некоторые проекты исследуют тюрьму как вездесущую черту американского ландшафта, часто выступающую в качестве местного экономического двигателя, или углубляются в условия жизни и социальные системы тюрем, в то время как другие посвящены сложному процессу повторного вхождения в общество после заключения. Одна серия была снята в тюрьме: Джесси Краймс сделал 292 передачи изображений с помощью тюремного мыла, пока отбывал пятилетний срок.

Заключение затрагивает всех нас. Американцы, даже те, кто никогда не был в тюрьме или у кого не было заключенных родственников, все вовлечены в форму правления, которая использует тюрьму как решение многих социальных, экономических и политических проблем.Сочувствие и политическая осведомленность необходимы для создания системных изменений, и с помощью этой выставки и сопровождающей ее серии общественных программ «Prison Nation» может побудить нас увидеть частичку себя в жизни тех, кто находится внутри

Проект «Устойчивое развитие в тюрьмах»

Значения

сотрудничать * учиться * культивировать * расти * процветать

Как это выглядит

Первый класс курса садоводства работает в своих учебниках. Программа под руководством сверстников была создана для заключенных (и ими) и призвана дополнить другие образовательные программы по садоводству и сделать академическое обучение и сертификацию более доступными.Фото Келли Петерсон.

Проект «Устойчивое развитие тюрем» (SPP) — это партнерство, основанное Колледжем штата Эвергрин и Департаментом исправительных учреждений штата Вашингтон. При жизненно важном участии многих дополнительных партнеров мы разрабатываем и реализуем широкий спектр научных, экологических и экологических образовательных программ во всех 12 тюрьмах штата Вашингтон. Недавние события включают:

• Лето 2020 г. : Первый класс нового курса садоводства под руководством сверстников, запущенного в исправительном центре Стаффорд-Крик.Мы слышим, что все идет хорошо!
• Лето 2020 г. : Почти все 12 программ медоносных пчел продолжаются в тюрьмах штата Вашингтон. Большинству пришлось приостановить или замедлить формальное обучение пчеловодству. Несколько программ были ориентированы на обучение сверстников, поэтому им не нужно полагаться на визиты сторонних экспертов — эти программы процветают больше всего.
• Лето 2020 г. : После нескольких недель приостановки партнеры программы SPP Taylor’s Checkerspot Butterfly — в тюрьме и за ее пределами — выразили большую заинтересованность в возобновлении программы; как команда, они создали и следовали строгому плану безопасности.Следуя этому плану, все партнеры выполнили свои обязательства и успешно организовали размножение и яйцекладку, которая обеспечит выпуск продукции в следующем году. С 2011 года партнеры программы вырастили более 24 500 гусениц и взрослых бабочек для выпуска в прериях южной низменности Салиш.
• Лето 2020 г. : Партнеры исправительных учреждений штата Вашингтон сообщают о расширении садов по всему штату, создании Садов Надежды для блага близлежащих сообществ. Мы сообщим об общем количестве отправленных на тюремные кухни и продуктовые склады в нашем следующем годовом отчете (доступен примерно в феврале 2021 г.).
• До пандемии : В 2018 году партнеры выросли более чем на 246 700 фунтов. еды и отправляли ее на тюремные кухни и продовольственные склады.
• До пандемии : С июля 2018 г. по июнь 2019 г. тюрьмы направили более 2245 тонн отходов на компостирование и переработку.
• Предпандемический : В нашем отчете за период с 1 июля 2018 г. по 30 июня 2019 г. описано более 200 программ! См. резюме или полный текст.

Техник Брайан Бедилион вытаскивает из аквапонной ванны поднос с водно-болотными растениями.Фото Рики Осборна.

«Я никогда не учился хорошо в школе, и мои навыки больше касались ручного труда. Пока я находился в исправительном центре Сидар-Крик с 2015 по 2018 год, мне была предоставлена ​​возможность понять, что я ошибался».

Дарин Армстронг, бывший техник по консервации СЭС

«Что для меня значит наука? Наука — это изучение окружающего нас мира… Я бы не хотел жить без науки».

Моррис Талага, ассистент преподавателя природоохранного питомника SPP

Подробнее написано заключенными партнерами.

Прочтите, что такое SPP и что

не .

Видение

В ответ на двойной кризис экологической деградации и массовых лишений свободы мы стремимся уменьшить рецидивизм, одновременно улучшая благосостояние людей и здоровье экосистемы. SPP объединяет заключенных, ученых, сотрудников исправительных учреждений, студентов и партнеров программы для продвижения образования, сохранения биоразнообразия, обеспечения устойчивости и помощи в создании здоровых сообществ. Вместе мы снижаем экологические, экономические и человеческие издержки тюрем.

Подпишитесь на получение следующего годового отчета SPP.

Тюрьмы, Департамент исправительных учреждений Нью-Гэмпшира

.