Что значит крикнуть в сердцах: Недопустимое название — Викисловарь

в сердцах — это… Что такое в сердцах?

[PrepP; these forms only; usu. adv; more often used with pfv past verbs]

=====

⇒ (to say sth., shout, hurl sth., grab sth., push s.o. or sth. etc) in an outburst of anger:

— in a fit of anger <temper>;

— angrily;

— heatedly;

— in one’s anger;

— furiously;

— [in limited contexts] vehemently;

|| сказать <ответить и т. п.> в сердцах{{}}≈ [in limited contexts] snap (at s.o.).

     ♦ «…Не говорил ли [Дмитрий Фёдорович] когда при вас… или как-нибудь мельком, или в раздражении, — хватил вдруг Николай Парфёнович, — что намерен посягнуть на жизнь своего отца?» — …»Несколько раз поминал, всегда в сердцах» (Достоевский 1). «…Did he [Dmitri Fyodorovich] ever say before you…somehow in passing, or in irritation,» Nikolai Parfenovich suddenly struck, «that he intended to make an attempt on his father’s life?»… «He mentioned it several times, always in a fit of anger» (1a).

     ♦ Мужики орали во всю глотку, в сердцах швыряли на пол пачки билетиков… (Аксёнов 6). Shouting at the top of their lungs, the men angrily threw down wads of betting slips onto the floor… (6a).

     ♦ «…Зачем же вы мне этого не объявили прежде? Зачем из пустяков держали?» — сказал с сердцем Чичиков (Гоголь 3)… .Why didn’t you tell me about that before? Why did you keep me here for nothing?» Chichikov exclaimed heatedly (3d).

     ♦ …[Веролюд Каранар] выражал свое недовольство, — свирепо разевая зубатую пасть, вопил время от времени… Едигей в сердцах накричал на Каранара: «Ты чего орёшь?..» (Айтматов 2). …Не [the camel Karanar] was showing his displeasure by baring his teeth and now and again howling. …In his anger, Yedigei…shouted at Karanar, «What are you making all that din for?…» (2a).

     ♦ «Сегодня тебя ждать?» — «Я позвоню». — «Завтра днем?» — «Ч-что ты, Г-галочка!» — «До свиданья, — сказала она, — всего тебе хорошего». Садчиков в сердцах швырнул трубку на рычаг и вышел из комнаты, хлопнув дверью (Семенов 1). «Shall I wait up for you tonight?» «I’ll give you a ring.» «Tomorrow afternoon?» «С-come on now, Galya!» «Goodbye,» she said, «and the best of luck to you.» Sadchikov threw the receiver furiously on to its rest and left the room, slamming the door behind him (1a).

     ♦ Лизка сказала с сердцем: «Загребайте отсюда. Всё равно и это сено когда-нибудь надо сгребать» (Абрамов 1). Lizka snapped, «Start raking over here. This hay will have to be gathered up sometime anyway» (1a).

Большой русско-английский фразеологический словарь. — М.: ACT-ПРЕСС КНИГА.
С.И. Лубенская.
2004.

Объясни смысл выражения делиться горем значение перечет крикнуть в сердцах нести службу

путешествие пенсне из однаимёного произведения​

Как я понимаю слова В.Г Распутина
Человек стареет ни тогда когда он доживает до старости,а когда перестаёт быть ребёнком?

Прочитайте главы 1-7 повести Л.А.Чарской «Записки маленькой гимназистки». Кому из героев книги принадлежат эти слова, как они характеризуют говорящего
…

?
1. — Ну, прощайте, милая барышня, дай вам Бог счастливо устроиться у дяденьки. А ежели что — к нам милости просим. Адресок у вас есть. На самой окраине мы живем, на шоссе у Митрофаниевского кладбища, за заставой… Запомните? А уж Нюрка рада-то будет! Она сироток любит. Добрая она у меня.
2. — Так вот оно что, — добродушно произнес он, — тебе орденов и звезду захотелось? Ну, ордена и звезду я дома не надеваю, девочка. Уж извини, они у меня в комоде лежат до поры до времени… А будешь умницей и скучать у нас не станешь — я тебе их тогда и покажу в награду. ..
3. — Сегодня опять без пирожного. И в последний раз запрещаю тебе так трезвонить. Нечего на ни в чем не повинных вещах показывать свой прелестный характер. Когда-нибудь оборвешь звонок. Злючка!
4. — Матильда Францевна, накажите Лену. Она прибила Ниночку.
5. — Сиди здесь, — злобно крикнула она, — если не умеешь вести себя в детском обществе!

Письменно ответьте на вопросы:1. Кто такая Наина?2. Почему колдун потерял Людмилу?3. Опишите действия Руслана в данной песне.4. Что узнал он в конце э
…

той главы?помогите пожалуйста ​

ВОПРО ОТВЕТ,,МУМУ,,
1 Нравилось ли Герасиму житье в городе ?
2 Как на примере описания каморки Герасима автор рассказывает о жизни простого человека
…

?
3 Как решала барыня вопрос о женитьбе своей прислуги?
4 Как воплощена в рассказе трагедия женщины, которую выдали замуж за нелюбимого?
5 Почему барыня велела избавиться от МуМу?
6 Как вы понимаете смысл финала рассказа?

Помогите с этим пожалуйста ​

краткий рассказ о Марко Поло э,рассказы,В Ясной Поляне, портрет,О солнце,цветах и любви, 2 Май после октября,солнце и луна,созрело лето. То есть расск
…

азать в кратций о чём идёт речь в рассказах,очень срочно нужно!мне после завтра рассказывать ​

хто вони сучасні журдени?​

Соотнеси слова и их значения в таблице. Воспользовавшись словарем в конце учебника, уточни толкование непонятных и устаревших слов в прочитанном отрыв
…

ке пьесы.
Слово: Скудаться, Мошна, Кика, Тын, Берендейка.
Значение: частокол или забор из вертикальных брёвен или жердей, древнерусский женский головной убор с рогами, охотничья сумка, небольшой мешок для хранения денег, бедствовать.
Помогите пожалуйста, дам 30 баллов.

В стихотворении помню-долгий зимний вечер образы матери и природы обьединяются автором звуковым образом шёпот в его различных вариациях. Найдити эти,
…

а также другий звукоовый образы и подумайте какова их роль в создании картины природы и передаче чуств поэта

Помогите значение слов : Делится горем знать наперечт крикнуть в сердцах нести службу

Скласти уявний діалог між Сью і Джонсі після її одужання.

Рассказ о николеньке в форме письма
Гоголь «детство»

какую машину хотел изобрести сыроежкин?

почему электроник отказывался купаться?

В чем вы видите заслугу Айбека как Учёного филолога ответить на вопросы

задание какие приборы есть в приключение электронника которые еще не были выплощены в реальность………..

1. Чарівна крамниця знаходилась:
а) на Ріджен-стріт,
б) на Оксфорд-стріт,
в) у Голборні,
2. Якби Джип мав «Чарівну пляшку», він показав би її:
а) мамі
…

,
б) Джіссі.
3 Продавець дістав у себе з голови:
а) чудодійний ковпак,
б) скляну кульку,
в) колоду карт.
4. Напис на вивісці:
а) крамниця,
б) чарівна крамниця,
в) справжня чарівна крамниця.
5. Ім’я розбещеного хлопчика:
а) Джип,
б) Едвард,
в) Герберт.
6. Під капелюхом оповідача заворушився:
а) скуйовджений голуб,
б) невелике кошеня,
в) білий кролик.
7. Продавець відірвав від рукава:
а) кусючу гадину,
б) червоне чортеня,
в) чарівну курку.
8. До дня народження Джипа лишалося:
а) 2 дні,
б) 100 днів,
в) 7 днів.
9. Джип запропонував батькові погратися:
а) у квача,
б) у піжмурки,
в) з олов’яними солдатиками.
10. Продавець накрив хлопчика великим:
а) барабаном,
б) згортком,
в) капелюхом.
11. Джип отримав:
а) два пакунки,
б) п’ять пакунків,
в) чотири пакунки.
12. Незвичайна пригода трапилась:
а) 5 років тому,
б) півроку тому,
в) місяць тому.

и там ещё снизу написано слово радость, там надо по каждым частям найти основную мысль пожалуйста помогите мне срочно надо​

Моцарт и Сальери 2 сцена. Вопросы: 1)где происходит действие? 2)В начале второй сцены в развитий внутренного конфликта-новый поворот. О чём сообщает М
…

оцарт Сальери? 3)Какова реакция Сальери? 4)Каким предстаёт «гуляка праздный» , » жизнелюбец Моцарт»? А мрачный Сальери? 5)Можно ли сказать, что исполнение Моцартом «реквиема» является клуьминацией пьесы? 6)Как вы думаете, почему Салери плачет? 7)Сожалеет ли Сальери о содеянном? Подтвердите свой ответ словами из пьесы? 8)Как вы думаете, почему в пьесы гибнет носитель светлого начала? Что поэт хотел этим сказать? 9)Какой литературный приём использует А. С Пушкин, сопоставляя Моцарт и Сальери? 10)Есть ли конфликт в этой драме? Обоснуйте свой ответ. Выпишите ключевые слова 2-ой сцены Моцарт и сальери ​

ПОМОГИТЕ!!!
Допишите рассказ Железникова «Чучело»

Александр Блок — Возмездие

Возмездие

Пролог

Жизнь – без начала и конца.
Нас всех подстерегает случай.
Над нами – сумрак неминучий,
Иль ясность божьего лица.
Но ты, художник, твердо веруй
В начала и концы. Ты знай,
Где стерегут нас ад и рай.
Тебе дано бесстрастной мерой
Измерить всё, что видишь ты.
Твой взгляд – да будет тверд и ясен.
Сотри случайные черты -
И ты увидишь: мир прекрасен.
Познай, где свет, – поймешь, где тьма.
Пускай же всё пройдет неспешно,
Что в мире свято, что в нем грешно,
Сквозь жар души, сквозь хлад ума.
Так Зигфрид правит меч над горном:
То в красный уголь обратит,
То быстро в воду погрузит -
И зашипит, и станет черным
Любимцу вверенный клинок...
Удар – он блещет, Нотунг верный,
И Миме, карлик лицемерный,
В смятеньи падает у ног!

Кто меч скует? – Не знавший страха.
А я беспомощен и слаб,
Как все, как вы, – лишь умный раб,
Из глины созданный и праха, -
И мир – он страшен для меня.
Герой уж не разит свободно, -
Его рука – в руке народной,
Стоит над миром столб огня,
И в каждом сердце, в мысли каждой -
Свой произвол и свой закон...
Над всей Европою дракон,
Разинув пасть, томится жаждой...
Кто нанесет ему удар?..
Не ведаем: над нашим станом,
Как встарь, повита даль туманом,
И пахнет гарью. Там – пожар.

Но песня – песнью всё пребудет,
В толпе всё кто-нибудь поет.
Вот – голову его на блюде
Царю плясунья подает;
Там – он на эшафоте черном
Слагает голову свою;
Здесь – именем клеймят позорным
Его стихи... И я пою, -
Но не за вами суд последний,
Не вам замкнуть мои уста!. .
Пусть церковь темная пуста,
Пусть пастырь спит; я до обедни
Пройду росистую межу,
Ключ ржавый поверну в затворе
И в алом от зари притворе
Свою обедню отслужу.

Ты, поразившая Денницу,
Благослови на здешний путь!
Позволь хоть малую страницу
Из книги жизни повернуть.
Дай мне неспешно и нелживо
Поведать пред Лицом Твоим
О том, что мы в себе таим,
О том, что в здешнем мире живо,
О том, как зреет гнев в сердцах,
И с гневом – юность и свобода,
Как в каждом дышит дух народа.
Сыны отражены в отцах:
Коротенький обрывок рода -
Два-три звена, – и уж ясны
Заветы темной старины:
Созрела новая порода, -
Угль превращается в алмаз.
Он, под киркой трудолюбивой,
Восстав из недр неторопливо,
Предстанет – миру напоказ!
Так бей, не знай отдохновенья,
Пусть жила жизни глубока:
Алмаз горит издалека -
Дроби, мой гневный ямб, каменья!

Первая глава

Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!
Тобою в мрак ночной, беззвездный
Беспечный брошен человек!
В ночь умозрительных понятий,
Матерьялистских малых дел,
Бессильных жалоб и проклятий
Бескровных душ и слабых тел!
С тобой пришли чуме на смену
Нейрастения, скука, сплин,
Век расшибанья лбов о стену
Экономических доктрин,
Конгрессов, банков, федераций,
Застольных спичей, красных слов,
Век акций, рент и облигаций,
И малодейственных умов,
И дарований половинных
(Так справедливей – пополам!),
Век не салонов, а гостиных,
Не Рекамье, – а просто дам...
Век буржуазного богатства
(Растущего незримо зла!).
Под знаком равенства и братства
Здесь зрели темные дела...
А человек? – Он жил безвольно:
Не он – машины, города,
«Жизнь» так бескровно и безбольно
Пытала дух, как никогда...
Но тот, кто двигал, управляя
Марионетками всех стран, -
Тот знал, что делал, насылая
Гуманистический туман:
Там, в сером и гнилом тумане,
Увяла плоть, и дух погас,
И ангел сам священной брани,
Казалось, отлетел от нас:
Там – распри кровные решают
Дипломатическим умом,
Там – пушки новые мешают
Сойтись лицом к лицу с врагом,
Там – вместо храбрости – нахальство,
А вместо подвигов – «психоз»,
И вечно ссорится начальство,
И длинный громоздко?й обоз
Воло?чит за собой команда,
Штаб, интендантов, грязь кляня,
Рожком горниста – рог Роланда
И шлем – фуражкой заменя. ..
Тот век немало проклинали
И не устанут проклинать.
И как избыть его печали?
Он мягко стлал – да жестко спать...

Двадцатый век... Еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла).
Пожары дымные заката
(Пророчества о нашем дне),
Кометы грозной и хвостатой
Ужасный призрак в вышине,
Безжалостный конец Мессины
(Стихийных сил не превозмочь),
И неустанный рев машины,
Кующей гибель день и ночь,
Сознанье страшное обмана
Всех прежних малых дум и вер,
И первый взлет аэроплана
В пустыню неизвестных сфер...
И отвращение от жизни,
И к ней безумная любовь,
И страсть и ненависть к отчизне...
И черная, земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи...
Что? ж человек? – За ревом стали,
В огне, в пороховом дыму,
Какие огненные дали
Открылись взору твоему?
О чем – машин немолчный скрежет?
Зачем – пропеллер, воя, режет
Туман холодный – и пустой?

Теперь – за мной, читатель мой,
В столицу севера больную,
На отдаленный финский брег!

Уж осень семьдесят восьмую
Дотягивает старый век.
В Европе спорится работа,
А здесь – по-прежнему в болото
Глядит унылая заря...
Но в половине сентября
В тот год, смотри, как солнца много!
Куда народ вали?т с утра?
И до заставы всю дорогу
Горохом сыплется ура,
И Забалканский, и Сенная
Кишат полицией, толпой,
Крик, давка, ругань площадная...
За самой городской чертой,
Где светится золотоглавый
Новодевичий монастырь,
Заборы, бойни и пустырь
Перед Московскою заставой, -
Стена народу, тьма карет,
Пролетки, дрожки и коляски,
Султаны, кивера и каски,
Царица, двор и высший свет!
И пред растроганной царицей,
В осенней солнечной пыли,
Войска проходят вереницей
От рубежей чужой земли. ..
Идут, как будто бы с парада.
Иль не оставили следа
Недавний лагерь у Царьграда,
Чужой язык и города?
За ними – снежные Балканы,
Три Плевны, Шипка и Дубняк,
Незаживающие раны,
И хитрый и неслабый враг...
Вон – павловцы, вон – гренадеры
По пыльной мостовой идут;
Их лица строги, груди серы,
Блестит Георгий там и тут,
Разрежены их батальоны,
Но уцелевшие в бою
Теперь под рваные знамена
Склонили голову свою...
Конец тяжелого похода,
Незабываемые дни!
Пришли на родину они,
Они – средь своего народа!
Чем встретит их родной народ?
Сегодня – прошлому забвенье,
Сегодня – тяжкие виденья
Войны – пусть ветер разнесет!
И в час торжественный возврата
Они забыли обо всем:
Забыли жизнь и смерть солдата
Под неприятельским огнем,
Ночей, для многих – без рассвета,
Холодную, немую твердь,
Подстерегающую где-то -
И настигающую смерть,
Болезнь, усталость, боль и голод,
Свист пуль, тоскливый вой ядра,
Зальдевших ложементов холод,
Негреющий огонь костра,
И даже – бремя вечной розни
Среди штабных и строевых,
И (может, горше всех других)
Забыли интендантов козни...
Иль не забыли, может быть? -
Их с хлебом-солью ждут подносы,
Им речи будут говорить,
На них – цветы и папиросы
Летят из окон всех домов...
Да, дело трудное их – свято!
Смотри: у каждого солдата
На штык надет букет цветов!
У батальонных командиров -
Цветы на седлах, чепраках,
В петлицах выцветших мундиров,
На конских челках и в руках...

Идут, идут... Едва к закату
Придут в казармы: кто – сменять
На ранах корпию и вату,
Кто – на? вечер лететь, пленять
Красавиц, щеголять крестами,
Слова небрежные ронять,
Лениво шевеля усами
Перед униженным «штрюком»,
Играя новым темляком
На алой ленточке, – как дети...
Иль, в самом деле, люди эти
Так интересны и умны?
За что они вознесены
Так высоко, за что в них вера?

В глазах любого офицера
Стоят видения войны. 
На их, обычных прежде, лицах
Горят заемные огни.
Чужая жизнь свои страницы
Перевернула им. Они
Все крещены огнем и делом;
Их речи об одном твердят:
Как Белый Генерал на белом
Коне, средь вражеских гранат,
Стоял, как призрак невредимый,
Шутя спокойно над огнем;
Как красный столб огня и дыма
Взвился над Горным Дубняком;
О том, как полковое знамя
Из рук убитый не пускал;
Как пушку горными тропами
Тащить полковник помогал;
Как царский конь, храпя, запнулся
Пред искалеченным штыком,
Царь посмотрел и отвернулся,
И заслонил глаза платком...
Да, им известны боль и голод
С простым солдатом наравне...
Того, кто побыл на войне,
Порой пронизывает холод -
То роковое всё равно,
Которое подготовляет
Чреду событий мировых
Лишь тем одним, что не мешает...
Всё отразится на таких
Полубезумною насмешкой...
И власть торопится скорей
Всех тех, кто перестал быть пешкой,
В тур превращать, или в коней...

А нам, читатель, не пристало
Считать коней и тур никак,
С тобой нас нынче затесало
В толпу глазеющих зевак,
Нас вовсе ликованье это
Заставило забыть вчера...
У нас в глазах пестрит от света,
У нас в ушах гремит ура!
И многие, забывшись слишком,
Ногами штатскими пылят,
Подобно уличным мальчишкам,
Близ марширующих солдат,
И этот чувств прилив мгновенный
Здесь – в петербургском сентябре!
Смотри: глава семьи почтенный
Сидит верхом на фонаре!
Его давно супруга кличет,
Напрасной ярости полна,
И, чтоб услышал, зонтик тычет,
Куда не след, ему она.
Но он и этого не чует
И, несмотря на общий смех,
Сидит, и в ус себе не дует,
Каналья, видит лучше всех!..
Прошли... В ушах лишь стонет эхо,
А всё – не разогнать толпу;
Уж с бочкой водовоз проехал,
Оставив мокрую тропу,
И ванька, тумбу огибая,
Напер на барыню – орет
Уже по этому случа?ю
Бегущий подсобить народ
(Городовой – свистки дает). ..
Проследовали экипажи,
В казармах сыграна заря -
И сам отец семейства даже
Полез послушно с фонаря,
Но, расходясь, все ждут чего-то...
Да, нынче, в день возврата их,
Вся жизнь в столице, как пехота,
Гремит по камню мостовых,
Идет, идет – нелепым строем,
Великолепна и шумна...

Пройдет одно – придет другое,
Вглядись – уже не та она,
И той, мелькнувшей, нет возврата,
Ты в ней – как в старой старине...

Замедлил бледный луч заката
В высоком, невзначай, окне.
Ты мог бы в том окне приметить
За рамой – бледные черты,
Ты мог бы некий знак заметить,
Которого не знаешь ты,
Но ты проходишь – и не взглянешь,
Встречаешь – и не узнаешь,
Ты за другими в сумрак канешь,
Ты за толпой вослед пройдешь.
Ступай, прохожий, без вниманья,
Свой ус лениво теребя,
Пусть встречный человек и зданье -
Как все другие – для тебя.
Ты занят всякими делами,
Тебе, конечно, невдомек,
Что вот за этими стенами
И твой скрываться может рок...
(Но, если б ты умом раскинул,
Забыв жену и самовар,
Со страху ты бы рот разинул
И сел бы прямо на троттуар!)

Смеркается. Спустились шторы.
Набита комната людьми,
И за прикрытыми дверьми
Идут глухие разговоры,
И эта сдержанная речь
Полна заботы и печали.
Огня еще не зажигали
И вовсе не спешат зажечь.
В вечернем мраке тонут лица,
Вглядись – увидишь ряд один
Теней неясных, вереницу
Каких-то женщин и мужчин.
Собранье не многоречиво,
И каждый гость, входящий в дверь,
Упорным взглядом молчаливо
Осматривается, как зверь.
Вот кто-то вспыхнул папироской:
Средь прочих – женщина сидит:
Большой ребячий лоб не скрыт
Простой и скромною прической,
Широкий белый воротник
И платье черное – всё просто,
Худая, маленького роста,
Голубоокий детский лик,
Но, как бы что найдя за далью,
Глядит внимательно, в упор,
И этот милый, нежный взор
Горит отвагой и печалью. ..
Кого-то ждут... Гремит звонок.
Неспешно отворяя двери,
Гость новый входит на порог:
В своих движениях уверен
И статен; мужественный вид;
Одет совсем как иностранец,
Изысканно; в руке блестит
Высокого цилиндра глянец;

Едва приметно затемнен
Взгляд карих глаз сурово-кроткий;
Наполеоновской бородкой
Рот беспокойный обрамлен;
Большеголовый, темновласый -
Красавец вместе и урод:
Тревожный передернут рот
Меланхолической гримасой.

И сонм собравшихся затих...
Два слова, два рукопожатья -
И гость к ребенку в черном платье
Идет, минуя остальных...
Он смотрит долго и любовно,
И крепко руку жмет не раз,
И молвит: «Поздравляю вас
С побегом, Соня... Софья Львовна!
Опять – на смертную борьбу!»
И вдруг – без видимой причины -
На этом странно-белом лбу
Легли глубоко две морщины...

Заря погасла. И мужчины
Вливают в чашу ром с вином,
И пламя синим огоньком
Под полной чашей побежало.
Над ней кладут крестом кинжалы.
Вот пламя ширится – и вдруг,
Взбежав над жженкой, задрожало
В глазах столпившихся вокруг...
Огонь, борясь с толпою мраков,
Лилово-синий свет бросал,
Старинной песни гайдамаков
Напев согласный зазвучал,
Как будто – свадьба, новоселье,
Как будто – всех не ждет гроза, -
Такое детское веселье
Зажгло суровые глаза...

Прошло одно – идет другое,
Проходит пестрый ряд картин.
Не замедляй, художник: вдвое
Заплатишь ты за миг один
Чувствительного промедленья,
И, если в этот миг тебя
Грозит покинуть вдохновенье, -
Пеняй на самого себя!
Тебе единым на потребу
Да будет – пристальность твоя.

В те дни под петербургским небом
Живет дворянская семья.
Дворяне – все родня друг другу,
И приучили их века
Глядеть в лицо другому кругу
Всегда немного свысока.
Но власть тихонько ускользала
Из их изящных белых рук,
И записались в либералы
Честнейшие из царских слуг,
А всё в брезгливости природной
Меж волей царской и народной
Они испытывали боль
Нередко от обеих воль. 
Всё это может показаться
Смешным и устарелым нам,
Но, право, может только хам
Над русской жизнью издеваться.
Она всегда – меж двух огней.
Не всякий может стать героем,
И люди лучшие – не скроем -
Бессильны часто перед ней,
Так неожиданно сурова
И вечных перемен полна;
Как вешняя река, она
Внезапно тронуться готова,
На льдины льдины громоздить
И на пути своем крушить
Виновных, как и невиновных,
И нечиновных, как чиновных...

Так было и с моей семьей:
В ней старина еще дышала
И жить по-новому мешала,
Вознаграждая тишиной
И благородством запоздалым
(Не так в нем вовсе толку мало,
Как думать принято теперь,
Когда в любом семействе дверь
Открыта настежь зимней вьюге,
И ни малейшего труда
Не стоит изменить супруге,
Как муж, лишившийся стыда).
И нигилизм здесь был беззлобен,
И дух естественных наук
(Властей ввергающий в испуг)
Здесь был религии подобен.
«Семейство – вздор, семейство – блажь», -
Любили здесь примолвить гневно,
А в глубине души – всё та ж
«Княгиня Марья Алексевна»...
Живая память старины
Должна была дружить с неверьем -
И были все часы полны
Каким-то новым «двоеверьем»,
И заколдован был сей круг:
Свои словечки и привычки,
Над всем чужим – всегда кавычки,
И даже иногда – испуг;
А жизнь меж тем кругом менялась,
И зашаталось всё кругом,
И ветром новое врывалось
В гостеприимный старый дом:
То нигилист в косоворотке
Придет и нагло спросит водки,
Чтоб возмутить семьи покой
(В том видя долг гражданский свой),
А то – и гость весьма чиновный
Вбежит совсем не хладнокровно
С «Народной Волею» в руках -
Советоваться впопыхах,
Что? неурядиц всех причиной?
Что? предпринять пред «годовщиной»?
Как урезонить молодежь,
Опять поднявшую галдеж? -
Всем ведомо, что в доме этом
И обласкают, и поймут,
И благородным мягким светом
Всё осветят и обольют. ..

Жизнь старших близится к закату.
(Что ж, как полудня ни жалей,
Не остановишь ты с полей
Ползущий дым голубоватый).
Глава семьи – сороковых
Годов соратник; он поныне,
В числе людей передовых,
Хранит гражданские святыни,
Он с николаевских времен
Стоит на страже просвещенья,
Но в буднях нового движенья
Немного заплутался он...
Тургеневская безмятежность
Ему сродни; еще вполне
Он понимает толк в вине,
В еде ценить умеет нежность;
Язык французский и Париж
Ему своих, пожалуй, ближе
(Как всей Европе: поглядишь -
И немец грезит о Париже),
И – ярый западник во всем -
В душе он – старый барин русский,
И убеждений склад французский
Со многим не мирится в нем;
Он на обедах у Бореля
Брюжжит не плоше Щедрина:
То – недоварены форели,
А то – уха им не жирна.
Таков закон судьбы железной:
Нежданный, как цветок над бездной,
Очаг семейный и уют...

В семье нечопорно растут
Три дочки: старшая томится
И над кипсэком мужа ждет,
Второй – всегда не лень учиться,
Меньшая – скачет и поет,
Велит ей нрав живой и страстный
Дразнить в гимназии подруг
И косоплеткой ярко-красной
Вводить начальницу в испуг...
Вот подросли: их в гости водят,
В карете возят их на бал;
Уж кто-то возле окон ходит,
Меньшой записку подослал
Какой-то юнкер шаловливый -
И первых слез так сладок пыл,
А старшей – чинной и стыдливой -
Внезапно руку предложил
Вихрастый идеальный малый;
Ее готовят под венец...
«Смотри, он дочку любит мало, -
Ворчит и хмурится отец, -
Смотри, не нашего он круга...»
И втайне с ним согласна мать,
Но ревность к дочке друг от друга
Они стараются скрывать...
Торопит мать наряд венчальный,
Приданое поспешно шьют,
И на обряд (обряд печальный)
Знакомых и родных зовут...
Жених – противник всех обрядов
(Когда «страдает так народ»). 
Невеста – точно тех же взглядов:
Она – с ним об руку пойдет,
Чтоб вместе бросить луч прекрасный,
«Луч света в царство темноты»
(И лишь венчаться не согласна
Без флер д?оранжа и фаты).
Вот – с мыслью о гражданском браке,
С челом мрачнее сентября,
Нечесаный, в нескладном фраке
Он предстоит у алтаря,
Вступая в брак «принципиально», -
Сей новоявленный жених.
Священник старый, либеральный,
Рукой дрожащей крестит их,
Ему, как жениху, невнятны
Произносимые слова,
А у невесты – голова
Кружи?тся; розовые пятна
Пылают на ее щеках,
И слезы тают на глазах...

Пройдет неловкая минута -
Они воротятся в семью,
И жизнь, при помощи уюта,
В свою вернется колею;
Им рано в жизнь; еще не скоро
Здоровым горбиться плечам;
Не скоро из ребячьих споров
С товарищами по ночам
Он выйдет, честный, на соломе
В мечтах почиющий жених...
В гостеприимном добром доме
Найдется комната для них,
А разрушение уклада
Ему, пожалуй, не к лицу:
Семейство просто будет радо
Ему, как новому жильцу,
Всё обойдется понемногу:
Конечно, младшей по нутру
Народницей и недотрогой
Дразнить замужнюю сестру,
Второй – краснеть и заступаться,
Сестру резоня и уча,
А старшей – томно забываться,
Склонясь у мужнина плеча;
Муж в это время спорит втуне,
Вступая в разговор с отцом
О соцьялизме, о коммуне,
О том, что некто – «подлецом»
Отныне должен называться
За то, что совершил донос...
И вечно будет разрешаться
«Проклятый и больной вопрос»...

Нет, вешний лед круша, не смоет
Их жизни быстрая река:
Она оставит на покое
И юношу, и старика -
Смотреть, как будет лед носиться,
И как ломаться будет лед,
И им обоим будет сниться,
Что их «народ зовет вперед»...
Но эти детские химеры
Не помешают наконец
Кой-как приобрести манеры
(От этого не прочь отец),
Косоворотку на манишку
Сменить, на службу поступить,
Произвести на свет мальчишку,
Жену законную любить,
И, на посту не стоя «славном»,
Прекрасно исполнять свой долг
И быть чиновником исправным,
Без взяток видя в службе толк. ..
Да, этим в жизнь – до смерти рано;
Они похожи на ребят:
Пока не крикнет мать, – шалят;
Они – «не моего романа»:
Им – всё учиться, да болтать,
Да услаждать себя мечтами,
Но им навеки не понять
Тех, с обреченными глазами:
Другая стать, другая кровь -
Иная (жалкая) любовь...

Так жизнь текла в семье. Качали
Их волны. Вешняя река
Неслась – темна и широка,
И льдины грозно нависали,
И вдруг, помедлив, огибали
Сию старинную ладью...
Но скоро пробил час туманный -
И в нашу дружную семью
Явился незнакомец странный.

Встань, выйди по?утру на луг:
На бледном небе ястреб кружит,
Чертя за кругом плавный круг,
Высматривая, где похуже
Гнездо припрятано в кустах...
Вдруг – птичий щебет и движенье...
Он слушает... еще мгновенье -
Слетает на прямых крылах...
Тревожный крик из гнезд соседних,
Печальный писк птенцов последних,
Пух нежный по? ветру летит -
Он жертву бедную когтит...
И вновь, взмахнув крылом огромным,
Взлетел – чертить за кругом круг,
Несытым оком и бездомным
Осматривать пустынный луг...
Когда ни взглянешь, – кружит, кружит...

Россия-мать, как птица, тужит
О детях; но – ее судьба,
Чтоб их терзали ястреба.

На вечерах у Анны Вревской
Был общества отборный цвет.
Больной и грустный Достоевский
Ходил сюда на склоне лет
Суровой жизни скрасить бремя,
Набраться сведений и сил
Для «Дневника». (Он в это время
С Победоносцевым дружил).
С простертой дланью вдохновенно
Полонский здесь читал стихи.
Какой-то экс-министр смиренно
Здесь исповедывал грехи.
И ректор университета
Бывал ботаник здесь Бекетов,
И многие профессора,
И слуги кисти и пера,
И также – слуги царской власти,
И недруги ее отчасти,
Ну, словом, можно встретить здесь
Различных состояний смесь.
В салоне этом без утайки,
Под обаянием хозяйки,
Славянофил и либерал
Взаимно руку пожимал
(Как, впрочем, водится издавна
У нас, в России православной:
Всем, слава богу, руку жмут). 
И всех – не столько разговором,
Сколь оживленностью и взором, -
Хозяйка в несколько минут
К себе привлечь могла на диво.
Она, действительно, слыла
Обворожительно-красивой,
И вместе – добрая была.
Кто с Анной Павловной был связан, -
Всяк помянет ее добром
(Пока еще молчать обязан
Язык писателей о том).
Вмещал немало молодежи
Ее общественный салон:
Иные – в убежденьях схожи,
Тот – попросту в нее влюблен,
Иной – с конспиративным делом...
И всем нужна она была,
Все приходили к ней, – и смело
Она участие брала
Во всех вопросах без изъятья,
Как и в опасных предприятьях...
К ней также из семьи моей
Всех трех возили дочерей.

Средь пожилых людей и чинных,
Среди зеленых и невинных -
В салоне Вревской был как свой
Один ученый молодой.
Непринужденный гость, привычный -
Он был со многими на «ты».
Его отмечены черты
Печатью не совсем обычной.
Раз (он гостиной проходил)
Его заметил Достоевский.
«Кто сей красавец? – он спросил
Негромко, наклонившись к Вревской: -
Похож на Байрона». – Словцо
Крылатое все подхватили,
И все на новое лицо
Свое вниманье обратили.
На сей раз милостив был свет,
Обыкновенно – столь упрямый;
«Красив, умен» – твердили дамы,
Мужчины морщились: «поэт»...
Но, если морщатся мужчины,
Должно быть, зависть их берет...
А чувств прекрасной половины
Никто, сам чорт, не разберет...
И дамы были в восхищеньи:
«Он – Байрон, значит – демон...» – Что ж?
Он впрямь был с гордым лордом схож
Лица надменным выраженьем
И чем-то, что хочу назвать
Тяжелым пламенем печали.
(Вообще, в нем странность замечали -
И всем хотелось замечать).
Пожалуй, не было, к несчастью,
В нем только воли этой... Он
Одной какой-то тайной страстью,
Должно быть, с лордом был сравнен:
Потомок поздний поколений,
В которых жил мятежный пыл
Нечеловеческих стремлений, -
На Байрона он походил,
Как брат болезненный на брата
Здорового порой похож:
Тот самый отсвет красноватый,
И выраженье власти то ж,
И то же порыванье к бездне. 
Но – тайно околдован дух
Усталым холодом болезни,
И пламень действенный потух,
И воли бешеной усилья
Отягчены сознаньем.
Так –
Вращает хищник мутный зрак,
Больные расправляя крылья.

«Как интересен, как умен», -
За общим хором повторяет
Меньшая дочь. И уступает
Отец. И в дом к ним приглашен
Наш новоявленный Байро?н.
И приглашенье принимает.

В семействе принят, как родной,
Красивый юноша. Вначале
В старинном доме над Невой
Его, как гостя, привечали,
Но скоро стариков привлек
Его дворянский склад старинный,
Обычай вежливый и чинный:
Хотя свободен и широк
Был новый лорд в своих воззреньях,
Но вежливость он соблюдал
И дамам ручки целовал
Он без малейшего презренья.
Его блестящему уму
Противоречия прощали,
Противоречий этих тьму
По доброте не замечали,
Их затмевал таланта блеск,
В глазах какое-то горенье...
(Ты слышишь сбитых крыльев треск? -
То хищник напрягает зренье...)
С людьми его еще тогда
Улыбка юности роднила,
Еще в те ранние года
Играть легко и можно было...
Он тьмы своей не ведал сам...

Он в доме запросто обедал
И часто всех по вечерам
Живой и пламенной беседой
Пленял. (Хоть он юристом был,
Но поэтическим примером
Не брезговал: Констан дружил
В нем с Пушкиным, и Штейн – с Флобером).
Свобода, право, идеал -
Всё было для него не шуткой,
Ему лишь было втайне жутко:
Он, утверждая, отрицал
И утверждал он, отрицая.
(Всё б – в крайностях бродить уму,
А середина золотая
Всё не давалася ему!)
Он ненавистное – любовью
Искал порою окружить,
Как будто труп хотел налить
Живой, играющею кровью...
«Талант» – твердили все вокруг, -
Но, не гордясь (не уступая),
Он странно омрачался вдруг...
Душа больная, но младая,
Страшась себя (она права),
Искала утешенья: чу?жды
Ей становились все слова. ..
(О, пыль словесная! Что нужды
В тебе? – Утешишь ты едва ль,
Едва ли разрешишь ты муки!) -
И на покорную рояль
Властительно ложились руки,
Срывая звуки, как цветы,
Безумно, дерзостно и смело,
Как женских тряпок лоскуты
С готового отдаться тела...
Прядь упадала на чело...
Он сотрясался в тайной дрожи...
(Всё, всё – как в час, когда на ложе
Двоих желание сплело...)
И там – за бурей музыкальной -
Вдруг возникал (как и тогда)
Какой-то образ – грустный, дальный,
Непостижимый никогда...
И крылья белые в лазури,
И неземная тишина...
Но эта тихая струна
Тонула в музыкальной буре...

Что ж стало? – Всё, что быть должно:
Рукопожатья, разговоры,
Потупленные долу взоры...
Грядущее отделено
Едва приметною чертою
От настоящего... Он стал
Своим в семье. Он красотою
Меньшую дочь очаровал.
И царство (царством не владея)
Он обещал ей. И ему
Она поверила, бледнея...
И дом ее родной в тюрьму
Он превратил (хотя нимало
С тюрьмой не сходствовал сей дом...).
Но чуждо, пусто, дико стало
Всё, прежде милое, кругом -
Под этим странным обаяньем
Сулящих новое речей,
Под этим демонским мерцаньем
Сверлящих пламенем очей...
Он – жизнь, он – счастье, он – стихия,
Она нашла героя в нем, -
И вся семья, и все родные
Претят, мешают ей во всем,
И всё ее волненье множит...
Она не ведает сама,
Что уж кокетничать не может.
Она – почти сошла с ума...
А он? -
Он медлит; сам не знает,
Зачем он медлит, для чего?
И ведь нимало не прельщает
Армейский демонизм его...
Нет, мой герой довольно тонок
И прозорлив, чтобы не знать,
Как бедный мучится ребенок,
Что счастие ребенку дать -
Теперь – в его единой власти...
Нет, нет... но замерли в груди
Доселе пламенные страсти,
И кто-то шепчет: погоди...
То – ум холодный, ум жестокий
Вступил в нежданные права. ..
То – муку жизни одинокой
Предугадала голова...
«Нет, он не любит, он играет, -
Твердит она, судьбу кляня, -
За что терзает и пугает
Он беззащитную, меня...
Он объясненья не торопит,
Как будто сам чего-то ждет...»
(Смотри: так хищник силы копит:
Сейчас – больным крылом взмахнет,
На луг опустится бесшумно
И будет пить живую кровь
Уже от ужаса – безумной,
Дрожащей жертвы...) – Вот – любовь
Того вампирственного века,
Который превратил в калек
Достойных званья человека!

Будь трижды проклят, жалкий век!
Другой жених на этом месте
Давно отряс бы прах от ног,
Но мой герой был слишком честен
И обмануть ее не мог:
Он не гордился нравом странным,
И было знать ему дано,
Что демоном и Дон-Жуаном
В тот век вести себя – смешно...
Он много знал – себе на горе,
Слывя недаром «чудаком»
В том дружном человечьем хоре,
Который часто мы зовем
(Промеж себя) – бараньим стадом...
Но – «глас народа – божий глас»,
И это чаще помнить надо,
Хотя бы, например, сейчас:
Когда б он был глупей немного
(Его ль, однако, в том вина?), -
Быть может, лучшую дорогу
Себе избрать могла она,
И, может быть, с такою нежной
Дворянской девушкой связав
Свой рок холодный и мятежный, -
Герой мой был совсем не прав...

Но всё пошло неотвратимо
Своим путем. Уж лист, шурша,
Крутился. И неудержимо
У дома старилась душа.
Переговоры о Балканах
Уж дипломаты повели,
Войска пришли и спать легли,
Нева закуталась в туманах,
И штатские пошли дела,
И штатские пошли вопросы:
Аресты, обыски, доносы
И покушенья – без числа...
И книжной крысой настоящей
Мой Байрон стал средь этой мглы;
Он диссертацией блестящей
Стяжал отменные хвалы
И принял кафедру в Варшаве...
Готовясь лекции читать,
Запутанный в гражданском праве,
С душой, начавшей уставать, -
Он скромно предложил ей руку,
Связал ее с своей судьбой
И в даль увез ее с собой,
Уже питая в сердце скуку, -
Чтобы жена с ним до звезды
Делила книжные труды. ..

Прошло два года. Грянул взрыв
С Екатеринина канала,
Россию облаком покрыв.
Все издалёка предвещало,
Что час свершится роковой,
Что выпадет такая карта...
И этот века час дневной -
Последний – назван первым марта.

В семье – печаль. Упразднена
Как будто часть ее большая:
Всех веселила дочь меньшая,
Но из семьи ушла она,
А жить – и путанно, и трудно:
То – над Россией дым стоит...
Отец, седея, в дым глядит...
Тоска! От дочки вести скудны...
Вдруг – возвращается она...
Что? с ней? Как стан прозрачный тонок!
Худа, измучена, бледна...
И на руках лежит ребенок.

Вторая глава

Вступление

I

В те годы дальние, глухие,
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простер совиные крыла,
И не было ни дня, ни ночи
А только – тень огромных крыл;
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна;
Под умный говор сказки чудной
Уснуть красавице не трудно, -
И затуманилась она,
Заспав надежды, думы, страсти...
Но и под игом темных чар
Ланиты красил ей загар:
И у волшебника во власти
Она казалась полной сил,
Которые рукой железной
Зажаты в узел бесполезный...
Колдун одной рукой кадил,
И струйкой синей и кудрявой
Курился росный ладан... Но -
Он клал другой рукой костлявой
Живые души под сукно.

II

В те незапамятные годы
Был Петербург еще грозней,
Хоть не тяжеле, не серей
Под крепостью катила воды
Необозримая Нева...
Штык све?тил, плакали куранты,
И те же барыни и франты
Летели здесь на острова,
И так же конь чуть слышным смехом
Коню навстречу отвечал,
И черный ус, мешаясь с мехом,
Глаза и губы щекотал...
Я помню, так и я, бывало,
Летал с тобой, забыв весь свет,
Но... право, проку в этом нет,
Мой друг, и счастья в этом мало. ..

III

Востока страшная заря
В те годы чуть еще алела...
Чернь петербургская глазела
Подобострастно на царя...
Народ толпился в самом деле,
В медалях кучер у дверей
Тяжелых горячил коней,
Городовые на панели
Сгоняли публику... «Ура»
Заводит кто-то голосистый,
И царь – огромный, водянистый -
С семейством едет со двора...
Весна, но солнце светит глупо,
До Пасхи – целых семь недель,
А с крыш холодная капель
Уже за воротник мой тупо
Сползает, спину холодя...
Куда ни повернись, всё ветер...
«Как тошно жить на белом свете» -
Бормочешь, лужу обходя;
Собака под ноги суется,
Калоши сыщика блестят,
Вонь кислая с дворов несется,
И «князь» орет: «Халат, халат!»
И встретившись лицом с прохожим,
Ему бы в рожу наплевал,
Когда б желания того же
В его глазах не прочитал...

IV

Но перед майскими ночами
Весь город погружался в сон,
И расширялся небосклон;
Огромный месяц за плечами
Таинственно румянил лик
Перед зарей необозримой...
О, город мой неуловимый,
Зачем над бездной ты возник?..
Ты помнишь: выйдя ночью белой
Туда, где в море сфинкс глядит,
И на обтесанный гранит
Склонясь главой отяжелелой,
Ты слышать мог: вдали, вдали,
Как будто с моря, звук тревожный,
Для божьей тверди невозможный
И необычный для земли...
Провидел ты всю даль, как ангел
На шпиле крепостном; и вот -
(Сон, или явь): чудесный флот,
Широко развернувший фланги,
Внезапно заградил Неву...
И Сам Державный Основатель
Стоит на головном фрегате...
Так снилось многим наяву...
Какие ж сны тебе, Россия,
Какие бури суждены?..
Но в эти времена глухие
Не всем, конечно, снились сны...
Да и народу не бывало
На площади в сей дивный миг
(Один любовник запоздалый
Спешил, поднявши воротник...)
Но в алых струйках за кормами
Уже грядущий день сиял,
И дремлющими вымпелами
Уж ветер утренний играл,
Раскинулась необозримо
Уже кровавая заря,
Грозя Артуром и Цусимой,
Грозя Девятым января. ..

Третья глава

Отец лежит в «Аллее роз»*,
Уже с усталостью не споря,
А сына поезд мчит в мороз
От берегов родного моря...
Жандармы, рельсы, фонари,
Жаргон и пейсы вековые, -
И вот – в лучах больной зари
Задворки польские России...
Здесь всё, что было, всё, что есть,
Надуто мстительной химерой;
Коперник сам лелеет месть,
Склоняясь над пустою сферой...
«Месть! Месть!» – в холодном чугуне
Звенит, как эхо, над Варшавой:
То Пан-Мороз на злом коне
Бряцает шпорою кровавой...
Вот оттепель: блеснет живей
Край неба желтизной ленивой,
И очи панн чертя?т смелей
Свой круг ласкательный и льстивый...
Но всё, что в небе, на земле,
По-прежнему полно печалью...
Лишь рельс в Европу в мокрой мгле
Поблескивает честной сталью.

Вокзал заплеванный; дома,
Коварно преданные вьюгам;
Мост через Вислу – как тюрьма;
Отец, сраженный злым недугом, -
Всё внове баловню судеб;
Ему и в этом мире скудном
Мечтается о чем-то чудном;
Он хочет в камне видеть хлеб,
Бессмертья знак – на смертном ложе,
За тусклым светом фонаря
Ему мерещится заря
Твоя, забывший Польшу, боже! -
Что? здесь он с юностью своей?
О чем у ветра жадно просит? -
Забытый лист осенних дней
Да пыль сухую ветер носит!
А ночь идет, ведя мороз,
Усталость, сонные желанья...
Как улиц гадостны названья!
Вот, наконец, «Аллея Роз»!.. -
Неповторимая минута:
Больница в сон погружена, -
Но в раме светлого окна
Стоит, оборотясь к кому-то,
Отец... и сын, едва дыша,
Глядит, глазам не доверяя...
Как будто в смутном сне душа
Его застыла молодая,
И злую мысль не отогнать:
«Он жив еще!.. В чужой Варшаве
С ним разговаривать о праве,
Юристов с ним критиковать!..»
Но всё – одной минуты дело:
Сын быстро ищет ворота
(Уже больница заперта),
Он за звонок берется смело
И входит. .. Лестница скрипит...
Усталый, грязный от дороги
Он по ступенькам вверх бежит
Без жалости и без тревоги...
Свеча мелькает... Господин
Загородил ему дорогу
И, всматриваясь, молвит строго:
«Вы – сын профессора?» – «Да, сын...»
Тогда (уже с любезной миной):
«Прошу вас. В пять он умер. Там...»

Отец в гробу был сух и прям.
Был нос прямой – а стал орлиный.
Был жалок этот смятый одр,
И в комнате, чужой и тесной,
Мертвец, собравшийся на смотр,
Спокойный, желтый, бессловесный...
«Он славно отдохнет теперь» -
Подумал сын, спокойным взглядом
Смотря в отво?ренную дверь...
(С ним кто-то неотлучно рядом
Глядел туда, где пламя свеч,
Под веяньем неосторожным
Склоняясь, озарит тревожно
Лик желтый, туфли, узость плеч, -
И, выпрямляясь, слабо чертит
Другие тени на стене...
А ночь стоит, стоит в окне...)
И мыслит сын: «Где ж праздник Смерти?
Отцовский лик так странно тих...
Где язвы дум, морщины муки,
Страстей, отчаянья и скуки?
Иль смерть смела бесследно их?» -
Но все утомлены. Покойник
Сегодня может спать один.
Ушли родные. Только сын
Склонен над трупом... Как разбойник,
Он хочет осторожно снять
Кольцо с руки оцепенелой...
(Неопытному трудно смело
У мертвых пальцы разгибать).
И только преклонив колени
Над самой грудью мертвеца,
Увидел он, какие тени
Легли вдоль этого лица...
Когда же с непокорных пальцев
Кольцо скользнуло в жесткий гроб,
Сын окрестил отцовский лоб,
Прочтя на нем печать скитальцев,
Гонимых по? миру судьбой...
Поправил руки, образ, свечи,
Взглянул на вскинутые плечи
И вышел, молвив: «Бог с тобой».

Да, сын любил тогда отца
Впервой – и, может быть, в последний,
Сквозь скуку панихид, обедней,
Сквозь пошлость жизни без конца...
Отец лежал не очень строго:
Торчал измятый клок волос;
Всё шире с тайною тревогой
Вскрывался глаз, сгибался нос;
Улыбка жалкая кривила
Неплотно сжатые уста. ..
Но разложенье – красота
Неизъяснимо победила...
Казалось, в этой красоте
Забыл он долгие обиды
И улыбался суете
Чужой военной панихиды...
А чернь старалась, как могла:
Над гробом говорили речи;
Цветками дама убрала
Его приподнятые плечи;
Потом на ребра гроба лег
Свинец полоскою бесспорной
(Чтоб он, воскреснув, встать не мог).
Потом, с печалью непритворной,
От паперти казенной прочь
Тащили гроб, давя друг друга...
Бесснежная визжала вьюга.
Злой день сменяла злая ночь.

По незнакомым площадям
Из города в пустое поле
Все шли за гробом по пятам...
Кладби?ще называлось: «Воля».
Да! Песнь о воле слышим мы,
Когда могильщик бьет лопатой
По глыбам глины желтоватой;
Когда откроют дверь тюрьмы;
Когда мы изменяем женам,
А жены – нам; когда, узнав
О поруганьи чьих-то прав,
Грозим министрам и законам
Из запертых на ключ квартир;
Когда проценты с капитала
Освободят от идеала;
Когда... – На кладбище был мир.
И впрямь пахнуло чем-то вольным:
Кончалась скука похорон,
Здесь радостный галдеж ворон
Сливался с гулом колокольным...
Как пусты ни были сердца,
Все знали: эта жизнь – сгорела...
И даже солнце поглядело
В могилу бедную отца.

Глядел и сын, найти пытаясь
Хоть в желтой яме что-нибудь...
Но всё мелькало, расплываясь,
Слепя глаза, стесняя грудь...
Три дня – как три тяжелых года!
Он чувствовал, как стынет кровь...
Людская пошлость? Иль – погода?
Или – сыновняя любовь? -
Отец от первых лет сознанья
В душе ребенка оставлял
Тяжелые воспоминанья -
Отца он никогда не знал.
Они встречались лишь случайно,
Живя в различных городах,
Столь чуждые во всех путях
(Быть может, кроме самых тайных).
Отец ходил к нему, как гость,
Согбенный, с красными кругами
Вкруг глаз. За вялыми словами
Нередко шевелилась злость. ..
Внушал тоску и мысли злые
Его циничный, тяжкий ум,
Грязня туман сыновних дум.
(А думы глупые, младые...)
И только добрый льстивый взор,
Бывало упадал украдкой
На сына, странною загадкой
Врываясь в нудный разговор...
Сын помнит: в детской, на диване
Сидит отец, куря и злясь;
А он, безумно расшалясь,
Верти?тся пред отцом в тумане...
Вдруг (злое, глупое дитя!) -
Как будто бес его толкает,
И он стремглав отцу вонзает
Булавку около локтя...
Растерян, побледнев от боли,
Тот дико вскрикнул...
Этот крик
С внезапной яркостью возник
Здесь, над могилою, на «Воле», -
И сын очнулся... Вьюги свист;
Толпа; могильщик холм ровняет;
Шуршит и бьется бурый лист...
И женщина навзрыд рыдает
Неудержимо и светло...
Никто с ней не знаком. Чело
Покрыто траурной фатою.
Что? там? Небесной красотою
Оно сияет? Или – там
Лицо старухи некрасивой,
И слезы катятся лениво
По провалившимся щекам?
И не она ль тогда в больнице
Гроб вместе с сыном стерегла?..
Вот, не открыв лица, ушла...
Чужой народ кругом толпится...
И жаль отца, безмерно жаль:
Он тоже получил от детства
Флобера странное наследство -
Education sentimentale.
От панихид и от обедней
Избавлен сын; но в отчий дом
Идет он. Мы туда пойдем
За ним и бросим взгляд последний
На жизнь отца (чтобы уста
Поэтов не хвалили мира!).
Сын входит. Пасмурна, пуста
Сырая, темная квартира...
Привыкли чудаком считать
Отца – на то имели право:
На всем покоилась печать
Его тоскующего нрава;
Он был профессор и декан;
Имел ученые заслуги;
Ходил в дешевый ресторан
Поесть – и не держал прислуги;
По улице бежал бочком
Поспешно, точно пес голодный,
В шубенке никуда не годной
С потрепанным воротником;
И видели его сидевшим
На груде почернелых шпал;
Здесь он нередко отдыхал,
Вперяясь взглядом опустевшим
В прошедшее. .. Он «свел на нет»
Всё, что мы в жизни ценим строго:
Не освежалась много лет
Его убогая берлога;
На мебели, на грудах книг
Пыль стлалась серыми слоями;
Здесь в шубе он сидеть привык
И печку не топил годами;
Он всё берег и в кучу нес:
Бумажки, лоскутки материй,
Листочки, корки хлеба, перья,
Коробки из-под папирос,
Белья нестиранного груду,
Портреты, письма дам, родных
И даже то, о чем в своих
Стихах рассказывать не буду...
И наконец – убогий свет
Варшавский падал на киоты
И на повестки и отчеты
«Духовно-нравственных бесед»...
Так, с жизнью счет сводя печальный,
Презревши молодости пыл,
Сей Фауст, когда-то радикальный,
«Правел», слабел... и всё забыл;
Ведь жизнь уже не жгла – чадила,
И однозвучны стали в ней
Слова: «свобода» и «еврей»...
Лишь музыка – одна будила
Отяжелевшую мечту:
Брюзжащие смолкали речи;
Хлам превращался в красоту;
Прямились сгорбленные плечи;
С нежданной силой пел рояль,
Будя неслыханные звуки:
Проклятия страстей и скуки,
Стыд, горе, светлую печаль...
И наконец – чахотку злую
Своею волей нажил он,
И слег в лечебницу плохую
Сей современный Гарпагон...

Так жил отец: скупцом, забытым
Людьми, и богом, и собой,
Иль псом бездомным и забитым
В жестокой давке городской.
А сам... Он знал иных мгновений
Незабываемую власть!
Недаром в скуку, смрад и страсть
Его души – какой-то гений
Печальный залетал порой;
И Шумана будили звуки
Его озлобленные руки,
Он ведал холод за спиной...
И, может быть, в преданьях темных
Его слепой души, впотьмах -
Хранилась память глаз огромных
И крыл, изломанных в горах...
В ком смутно брезжит память эта,
Тот странен и с людьми не схож:
Всю жизнь его – уже поэта
Священная объемлет дрожь,
Бывает глух, и слеп, и нем он,
В нем почивает некий бог,
Его опустошает Демон,
Над коим Врубель изнемог. ..
Его прозрения глубоки,
Но их глушит ночная тьма,
И в снах холодных и жестоких
Он видит «Горе от ума».

Страна – под бременем обид,
Под игом наглого насилья -
Как ангел, опускает крылья,
Как женщина, теряет стыд.
Безмолвствует народный гений,
И голоса не подает,
Не в силах сбросить ига лени,
В полях затерянный народ.
И лишь о сыне, ренегате,
Всю ночь безумно плачет мать,
Да шлет отец врагу проклятье
(Ведь старым нечего терять!..).
А сын – он изменил отчизне!
Он жадно пьет с врагом вино,
И ветер ломится в окно,
Взывая к совести и к жизни...

Не также ль и тебя, Варшава,
Столица гордых поляко?в,
Дремать принудила орава
Военных русских пошляков?
Жизнь глухо кроется в подпольи,
Молчат магнатские дворцы...
Лишь Пан-Мороз во все концы
Свирепо рыщет на раздольи!
Неистово взлетит над вами
Его седая голова,
Иль откидные рукава
Взметутся бурей над домами,
Иль конь заржет – и звоном струн
Ответит телеграфный провод,
Иль вздернет Пан взбешённый повод,
И четко повторит чугун
Удары мерзлого копыта
По опустелой мостовой...
И вновь, поникнув головой,
Безмолвен Пан, тоской убитый...
И, странствуя на злом коне,
Бряцает шпорою кровавой...
Месть! Месть! – Так эхо над Варшавой
Звенит в холодном чугуне!

Еще светлы кафэ и бары,
Торгует телом «Новый свет»,
Кишат бесстыдные троттуары,
Но в переулках – жизни нет,
Там тьма и вьюги завыванье...
Вот небо сжалилось – и снег
Глушит трескучей жизни бег,
Несет свое очарованье...
Он вьется, стелется, шуршит,
Он – тихий, вечный и старинный...
Герой мой милый и невинный,
Он и тебя запорошит,
Пока бесцельно и тоскливо,
Едва похоронив отца,
Ты бродишь, бродишь без конца
В толпе больной и похотливой...
Уже ни чувств, ни мыслей нет,
В пустых зеницах нет сиянья,
Как будто сердце от скитанья
Состарилось на десять лет. ..
Вот робкий свет фонарь роняет...
Как женщина, из-за угла
Вот кто-то льстиво подползает...
Вот – подольстилась, подползла,
И сердце торопливо сжала
Невыразимая тоска,
Как бы тяжелая рука
К земле пригнула и прижала...
И он уж не один идет,
А точно с кем-то новым вместе...
Вот быстро по?д гору ведет
Его «Крако?вское предместье»;
Вот Висла – снежной бури ад...
Ища защиты за домами,
Стуча от холода зубами,
Он повернул опять назад...
Опять над сферою Коперник
Под снегом в думу погружен...
(А рядом – друг или соперник -
Идет тоска...) Направо он
Поворотил – немного в гору...
На миг скользнул ослепший взор
По православному собору.
(Какой-то очень важный вор,
Его построив, не достроил...)
Герой мой быстро шаг удвоил,
Но скоро изнемог опять -
Он начинал уже дрожать
Непобедимой мелкой дрожью
(В ней всё мучительно сплелось:
Тоска, усталость и мороз...)
Уже часы по бездорожью
По снежному скитался он
Без сна, без отдыха, без цели...
Стихает злобный визг метели,
И на Варшаву сходит сон...
Куда ж еще идти? Нет мочи
Бродить по городу всю ночь. -
Теперь уж некому помочь!
Теперь он – в самом сердце ночи!
О, черен взор твой, ночи тьма,
И сердце каменное глухо,
Без сожаленья и без слуха,
Как те ослепшие дома!..
Лишь снег порхает – вечный, белый,
Зимой – он площадь оснежит,
И мертвое засыплет тело,
Весной – ручьями побежит...
Но в мыслях моего героя
Уже почти несвязный бред...
Идет... (По снегу вьется след
Один, но их, как было, двое...)
В ушах – какой-то смутный звон...
Вдруг – бесконечная ограда
Саксонского, должно быть, сада...
К ней тихо прислонился он.

Когда ты загнан и забит
Людьми, заботой, иль тоскою;
Когда под гробовой доскою
Всё, что тебя пленяло, спит;
Когда по городской пустыне,
Отчаявшийся и больной,
Ты возвращаешься домой,
И тяжелит ресницы иней,
Тогда – остановись на миг
Послушать тишину ночную:
Постигнешь слухом жизнь иную,
Которой днем ты не постиг;
По-новому окинешь взглядом
Даль снежных улиц, дым костра,
Ночь, тихо ждущую утра
Над белым запушённым садом,
И небо – книгу между книг;
Найдешь в душе опустошенной
Вновь образ матери склоненный,
И в этот несравненный миг -
Узоры на стекле фонарном,
Мороз, оледенивший кровь,
Твоя холодная любовь -
Всё вспыхнет в сердце благодарном,
Ты всё благословишь тогда,
Поняв, что жизнь – безмерно боле,
Чем quantum satis** Бранда воли,
А мир – прекрасен, как всегда. 
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

1910-1921

* – «Аллее роз» – улица в Варшаве. ** – quantum satis – «В полную меру» (лат.) – *лозунг Бранда, героя одноименной драмы Г. Ибсена.

Баста, Смоки Мо — Никто не ожидал текст песни и слова, lyrics

Припев:
Родился в спальном районе и жили мы не богато.
Никто не ожидал такого расклада.
В деле полжизни, напролом как у солдата,
Никто не ожидал такого расклада.
Я не святой, но удача полюбила гада,
Никто не ожидал такого расклада.
Из колоды мне выпала козырная карта,
Никто не ожидал такого расклада.

Летающий мальчик, и до земли километры вниз.
Требует еще, значит, еще один трек на бис.
Как то в сердцах моя племянница крикнула:
«В музыке тебе не добиться высот!
К этой мысли привыкни уже!».
Но со временем я привык к другим веществам.
Комната на фоне бита — туса убитая в хлам.
Мой метод грызть их мозг — каннибал,
Лектор в рэпе, барабанная дробь.
Это была середина 2002, моя группа распалась.
И я разбит, я разочарован.
Выхожу из игры, ищу пути отхода,
Но еще не знаю, что случиться через два года.
Мне нужно было упасть на дно, утопить свою лодку.
Просто чтобы потом было с чем сравнить.
Мне не оставили ни единого шанса,
Я сам давал себе шансы, и ты делай так же сын!
Дым пробирается сквозь стену зубов,
Поднимается и может быть дойдет до самих богов.
Никто не ожидал такого расклада.
Жизнь — дурдом, и вас не найти такого второго психопата.
Я рифмовал перед полубогами, перед сиротами.
Игра на грани, в любую погоду, блин.
Моя жизнь как последняя вечеринка.
Фиксирую — каждая рифма до последнего вздоха.
Предана этому миру!

Припев.

Мой рап оттуда, где спортивка к туфлям, барсетка под мышку.
Где могут убить за сижку, где рубят вышку
и вырубают под самый корень.
Где залетный платит вдвое, как за роуминг.
Где твой бросок и Джек против притей и ножей.
Где не могут без движа и марижей,
И если ты будешь увлечен в пизд*же,
Тебе зашьют карманы и по шву порвут манжеты.
Я учился в музыкальной школе с семи лет.
Играл бетховена на аккардионе.
Видать с тех времен и научился исполнять все четко по нотам.
Лучше умом и понтом, чем кровью и потом.
Помню за голод ребятки запив пивком водку,
Рассказал про Сильвера, про последнюю ходку.
И отказался от Беломора, в бумагу закрутив махорку.
Сказал: «Блатному взападло жить комфортно».
Лето выдалось, как бутер не прущим, не душным.
Я мечтаю о наушниках и пушке, о новой восьмере.
На которой рвану без прав с кисой на море.
Или вьеду во двор наболтав звук на магнитоле.
Посижу на капоте, поплююсь дымовыми кольцами.
Перед кентами светону пейджер, новые кроссы.
Светану котлеты не в кипишь, запалю стволец.
Только аккуратно малец, чтобы не спалил отец.
Это не просто песня, это не просто текст.
Это машина времени «Back in a Days» !

Припев.

традиции и шутки православного мира

27-е сентября для православных христиан совмещает сразу два события. По преданию в этот день в 326-м году в Иерусалиме император Константин вместе с матерью Еленой нашел Крест, на котором был распят Иисус Христос. И 27 сентября в 626-м году император Ираклий вернул Крест из Персии, где он оказался в плену. Праздничный день называет Крестовоздвижение, поскольку оба раза Крест предъявляли, ставя его перед людьми. Иначе говоря, воздвигали.

В селе Учма под Угличем праздник называют Взвизжение. Местные бабушки знают и этимологию слова: обычно в эти дни сильно холодает, и змеи, взвизгивая от холода, уползают греться в свои норы. Узнала я это в июле и ждала почти три месяца, чтобы рассказать вам заодно с другими околорелигиозными и совсем нерелигиозными историями.

В той же Учме Бога упоминают в женском роде, называя «Матушка, Боженька». И это не матриархат или неуважение. Напротив, дань почитания. Лесник, создатель Учемского музея истории Кассиановой Пустыни и судьбы русской деревни Василий Смирнов предполагает: это потому, что по домам «было много икон Божией Матери, а икон Христа или распятий не было». Из привычки обращаться к ней и появился обычай упоминать Бога в женском роде.

В прошлом журналист кондитер Светлана Печенкина рассказала, что недавно ей удалось поразить мужа-лингвиста: «Вчера спрашиваю:

— Ты знаешь слово «набгом»?

— Первый раз слышу.

— А как думаешь, что это такое?

Думал, думал, даже близко не придумал ничего.

А слово это означает «пить через край». Бабушка говорила, когда я молоко пила прямо из кувшина:

— Ну что ты набгом пьешь, налей в кружку, так же удобнее!

Набгом означает «На Бога». Берешь посуду с водой, например, ведро, поднимаешь и прямо через край пьешь, наклоняя ведро и поднимая голову «к Богу».

И еще о питье. Когда бабушки замечали, что воды в ведре или чая в чашке налито «с горкой», они говорили «Ты бы еще сверху села, чтобы притоптать»

В Тульской области (и не только там) бабушки пеняли в сердцах на непонятном языке: «БознаштО». Тайна была раскрыта, только когда внуки выросли. Оказалось, что это сокращенное «Бог знает что» (творится).

Еще совсем недавно в традиции было на литургию по воскресеньям и великим праздникам надевать самую нарядную одежду. Причем не только в России. Несколько лет назад мне подарили клипсы, которым лет сто, не меньше. Носила их бельгийская бабушка дарителя: надевала только к воскресной мессе.

В наших деревнях наряжались в кобЕднышное или великодённое платье — самое нарядное – к обедне, а значит в великий день, в частности, на Крестовоздвижение. И строго следили, чтобы выглядеть в нем прилично, иначе тебя могли строго сказать – «Ишь, рассупонилась», а то и того хуже: «Что же ты такой расхристанный, приведи себя в божеский вид!» – придай себе такой вид, чтобы не стыдно было в любой момент предстать перед Богом. При выходе без платка, с непокрытой головой можно было услышать строгое: «Ты куда это пошла развязкой?» или «Куда пошла как понява?».

А если ребенок проказничал, бабулечка могла крикнуть в сердцах: «Ах ты, Анчутка беспамятный!» Бабушка Анчутку помнила, а почему он беспамятный объяснить не могла. Между тем Анчуткой в славянской мифологии звали зловредного духа. По дошедшему до наших дней описанию он был мелким — всего несколько сантиметров. Тело Анчутки покрывала черная шерсть, голова была абсолютно лысая.

Тут надо уточнить, что у детского писателя Юрия Коваля была своя версия, как выглядит дух: «Я уж стал засыпать, как вдруг услышал, будто козьи ножки стучат по полу. Загремел стул, послышалось бульканье. Тут я и включил фонарик.

Анчутки остолбенели.

Один бросился бежать, ударился лбом в гардероб и провалился в погреб. А другой, более нахальный, допил рябиновку, крякнул и неторопливо улез под печку.

Анчутки были серенькие, ростом с козленка. Один из них был в тельняшке».

Но самое главное, и в чем сходятся все эксперты — у Анчутки нет пяток, вместо них у него копытца. Он не может твердо стоять на ногах и все время вертится. Поэтому он «Анчутка – черт вертячий». Или Анчутка Беспятый, но никак не беспамятный.

Анчутка, кстати, немало путешествовал, пока не оказался в славянской мифологии. Этнолингвист Вадим Казначеев уверен, что славянский дух происходит от знаменитого беса: «Люцифер (белорусский Люцыпар) в народном сознании трансформировался в Анцифера (белорусский Анцыпар). А уменьшительно-ласкательное от него – Анчутка (на обоих языках). То есть чёртик, люциферёнок».

Хотите еще трансформаций? Извольте. В бытность игуменом митрополита Саратовского и Вольского Лонгина деревенские бабушки из прихода в глубинке, где он служил, с умилением поминали его в записочках как «отца Лондона»

Истории известен и «обратный» случай: в Англии небольшим академическим тиражом была напечатана монография «Половая жизнь приматов». Тираж был раскуплен в первые же дни!на ура! Оказалось, что наборщик, собиравшийся увольняться, сделал маленькую «ошибку», набрав на обложке: «Половая жизнь прелатов». Злые языка поговаривали, что это все происки англикан, направленные против католиков.

Но если предыдущая история – шутка, нет ничего серьезнее «дубины стоеросовой». Оказывается дореволюционные семинаристы дубиной «величали» человека пустого и бестолкового. Что же до слова «стоеросовый», оно произошло от греческого stauros, что переводится как та же самая дубина. В данном случае тавтология используется намеренно для усиления смысла: речь идет о человеке глупее глупого.

Истории множатся, толпятся в очереди: меня расскажи, меня! Совсем недавно ко мне подошла знакомая и стала спрашивать, как ей поступить. Умерла дальняя знакомая. Ее отпели и похоронили. Но по православной традиции на 9-ый день родственники позвали ее на панихиду, указав не только дату и адрес храма, но и место — трапезная. Вопрос, обращенный ко мне звучал так: «Если люди все равно будут сидеть за столом и есть целый день (трапезная была понята как трапеза), можно ли выспаться и прийти в удобное время?»

Раз уж я вспомнила о еде, невозможно не упомянуть и питье. С которым связаны десятки историй и сюжетов. На самом деле икона «Неупиваемая Чаша», перед которой пролито немало слез об исцелении от пьянства, изначально к алкоголизму не имела отношения.

По одной из версий икона произошла от древнего образа «Знамение», по другой от иконы «Бысть чрево Твое Святая Трапеза». В четвертом веке полководец по имени Константин стал обвинять Бога в неудачной атаке. В гневе он бросил булыжник в эту икону, а затем стал топтать ее. И услышал голос, что он совершил огромное беззаконие и святотатство, за что понесет наказание. На следующий день все его воины были убиты, а сам он погиб от удара камнем по голове.

История же почитания иконы страдающими от пьянства была литературно описана в 20-м веке писателем Иваном Шмелеввы в книге «Неупиваемая Чаша». С тех пор разным спискам иконы поклоняются по всей стране. Иногда, правда, забывая название образа. Так, однажды на православную программу на радио позвонила женщина: «Расскажите, пожалуйста, про икону Пресвятая Богородица Непьющая!»

Остается улыбнуться и припомнив несколько опечаток последнего времени, таких как Евангелие от Мрака (от Марка), мЕтрополит (митрополит), старопигиальный монастырь (ставропигиальный), где, судя по всему живут старые пигиалы или пигиалицы и икону утопи моя печали («Утоли моя печали»), рассказать про «конец всем святым и православию»:

Во время литургии читаются отрывки из Апостола и Евангелия из особенных книг — богослужебных. Богослужебные издания отличаются от обычных не только окладом, но и оформлением текстов. Текст разбит на зачала, посвященные каждому дню года, и на зачала праздников. Выглядит это так: красным написано «чти Пасхе», далее текст и красным же «конец Пасхе». Написанное красным не читается, это «условные обозначение» для читающего. Но был случай на приходе в первое воскресенье поста – праздник Торжества Православия, когда читается много суровых анафем, то есть проклятий тем, кто к православию не имеет отношения. Юный алтарник вышел на чтение Апостола и, дойдя до красных букв, не остановился, а громко и торжественно с выражением прочел на весь храм: «Конец всем святым и православию!» Народ в храме и в алтаре замер, не зная, что делать. Спас ситуацию хохот настоятеля.

С праздником!

Коллектив родился! Да здравствует энтузиазм!

Идея родилась в душе юной студентки музыкального училища, талантливого композитора и поэта Василисы Горочной, когда однажды, на исходе зимы, усталая, подавленная, расстроенная, она неожиданно для себя нашла отклик в сердцах столь же юных и бескорыстных исполнителей.

Их было четверо. А она писала квартет. «Мой композитор-наставник А.А. Светличный, – объясняла она свой выбор друзьям, – всегда говорил мне, что если хочешь узнать, какой ты композитор, – напиши квартет и дай его музыкантам. Если им будет интересно его играть, значит, ты удался в своей профессии, если будет скучно – ты не дорос писать не только квартеты, но и ансамблевую музыку вообще, и как композитор никуда не годишься». И это испытание она прошла. Много трудностей пришлось преодолеть квартету: не хватало времени для занятий, не было подходящего помещения, однако через год, во время выдачи дипломов в колледже искусств, первым номером исполняли ЕЕ произведение!

На этом история квартета, в который входили скрипачки Александра и Екатерина Голубевы, альтист Евгений Клименко и виолончелист Юрий Воронюк (организатор квартета) – все они ныне студенты консерватории, – заканчивается и начинается другая история – о жизни и творчестве музыкально-философского общества «Совершенный каданс», изначально созданного специально для того, чтобы играть музыку Василисы Горочной, или просто Васи, как называют ее друзья. Согласно Уставу, единодушно принятому всеми участниками, музыкально-философское общество «Совершенный Каданс» (МФО «СК») представляет собой некоммерческую организацию, созданную для реализации творческих проектов, дружеского общения и самосовершенствования каждого участника. Организационная структура Общества построена по матрично-сетевому принципу. Это означает, что:

1. Общество существует как клуб друзей, а не официозная организация. Общение происходит в неформальной доброжелательной среде.

2. В рамках Общества могут быть созданы творческие коллективы различного состава.

3. График встреч гибкий и зависит от их конкретных возможностей.

4. Управление осуществляется всеми участниками.

5. Стимулы деятельности могут быть различными: концерт, желание с кем-то вместе поиграть, появление нового произведения и т. д.

«Законодательную базу» деятельности Общества составляют:

1. Законы гармонии и полифонии (которые могут быть нарушены при необходимости).

2. Принципы дружбы, взаимного уважения, искренности и равенства (которые не могут быть нарушены ни при каких условиях).

Сама Василиса считает себя классицистом в музыке, а любимым композитором называет Моцарта. В свои 20 лет она уже состоявшийся композитор. Оркестровую же музыку она создает с 12 лет, причем пишет сразу партитуру. «Как правило, композитор сначала пишет для фортепиано, потом перекладывает эту музыку для оркестра, пользуясь законами и правилами оркестровки, – делилась она как-то с друзьями своими размышлениями. – Я так не могу, это чудовищно при моём недостатке времени. Намного естественнее и проще для меня сразу писать для всех инструментов параллельно, без всяких клавиров».

Коллектив энтузиастов-исполнителей МФО «СК» образовался из студентов консерватории. Первое время репетиции проходили где придется – к примеру, под лестницей возле камерного зала, затем музыканты обосновались на кафедре струнных инструментов. Однако количество участников в коллективе так быстро увеличивалось, что очень скоро это помещение стало неудобным – приходилось, по словам Василисы, «усаживать фаготы на диванчики и ставить солистов сзади оркестра». Пробовали добиться права заниматься в оркестровом классе. Но, как оказалось, сделать это было не так-то просто. Требовалось письменное разрешение проректора по учебной работе РГК В. А. Денежкина. Владимир Александрович же, сославшись на то, что подобного рода организации должны быть официально зарегистрированы, рекомендовал обратиться сначала к председателю СНТО (студенческое научно-творческое общество) И. П. Дабаевой. Ирина Прокопьевна с радостью поддержала начинания студентов – деятельность коллектива была одобрена, долгожданная подпись на заявлении поставлена. Ура!

И вот 28 декабря 2009 года в 18.00 в ДК «Ростсельмаш» было объявлено первое выступление общества «Совершенный каданс».

Музыканты расположились за кулисами, «захватив» одиноко стоящий в темноте стол, и начали настраиваться, разыгрываться. Эта «идиллия» продолжалась до прихода Кирилла Оленцевича (альтист, но в этом коллективе исполняет роль дирижера). Мне было сложно поверить, что альтист, не обучавшийся профессионально дирижированию, может хорошо управлять оркестром, но опасения мои развеялись, как только он предстал перед исполнителями. Сомнений быть не могло – перед нами стоял Маэстро. Взлохмаченный, в расстегнутой рубашке и с вдохновенным видом он требовательным тоном и повелительными жестами подготовил весь коллектив к организованному выходу на сцену.

Нервничала ли сама композитор, определить было трудно – она с энтузиазмом помогала собирать пульты (опять-таки принесенные с собой), шутила, делала фотоснимки. На одном из пультов, дирижерском, я увидела партитуру Симфониетты Василисы, которую должны были исполнять на этом концерте. Конечно же, я не удержалась и посмотрела ее. Моему взору предстали ноты с множеством ремарок дирижера, пометок о темпе, характере исполнения. Видно было, с какой тщательностью Кирилл подошел к изучению этой музыки, вникал в неё, осмысливал.

В ожидании начала концерта музыканты перебрались поближе к сцене – ведь их выступление должно было быть первым! За закрытым занавесом они суетились, под аккомпанемент бодрой современной музыки Василиса и скрипач Рашид Рашидов слегка приплясывали.

Тем временем ожидание затягивалось… Квартет (теперь входящий в Общество, в своем первоначальном составе сменивший лишь виолончелиста – могучего Воронюка на хрупкую Катю Картушину) сидел на сцене в полной готовности. И вот, когда у музыкантов окончательно замерзли руки, занавес, наконец, открылся (возможно, начало было все-таки в 19.00?). Василиса произнесла новогоднюю поздравительную речь, а затем в этот пасмурный зимний день по залу разлилась солнечная музыка Квартета.

После квартета на сцену вышел камерный оркестр в весьма необычном составе – 5 скрипок, два альта, две виолончели и фагот. Из-за отсутствия контрабаса (нет, увы, в консерватории контрабасиста-энтузиаста), его партию исполнял фаготист Александр Семенов. В состав оркестра так же входили Алина Аитова, Ани Бадоян, Александр Горбатько и Елена Кичук.

Чуткая работа маэстро Оленцевича поражала: его дирижерский жест, без палочки (по старой традиции?) вызывал восхищение. Но казалось, Маэстро говорил с музыкантами «изнутри» (ведь он сам играет в оркестре), и жесты были лишь дополнением к взаимному непосредственному ощущению музыкантами и дирижером друг друга.

Так прошла премьера Симфониетты Ля-мажор для камерного оркестра Василисы Горочной. Общество «Совершенный каданс» явило себя людям. И хочется крикнуть: «Браво Кирилл, браво Василиса, да здравствует энтузиазм!».

Ирина Саломатова

Новое правило японских горок становится девизом 2020 года

В конце июня японский тематический парк Fuji-Q Highland выпустил видео, на котором двое его руководителей спокойно едут на знаменитых ужасающих американских горках Фудзияма. Эти двое торжественно сидели на протяжении всей поездки, их лица были непроницаемыми за масками, не издавая ни единого крика, аплодисментов или даже кашля.

Это озадачивающее, но веселое видео было разработано, чтобы продемонстрировать новое правило парка, запрещающее кричать на аттракционах, чтобы ограничить распространение коронавируса Covid-19.Поразительно, но не флегматичный стоический подход руководителей к поездке сделал видео вирусным, а его окончательное название — просьба к зрителю «кричать в глубине души».

Хотя это почти наверняка слишком дословный перевод, это, несомненно, японское выражение было быстро принято пользователями сети в качестве девиза на 2020 год. В конце концов, в год, до сих пор пораженный глобальной пандемией, массовыми протестами, стихийными бедствиями и многим другим, пожалуйста крик в своем сердце звучит как уместный совет.Как написал в Твиттере один пользователь: «С одной стороны,« пожалуйста, кричи в своем сердце »- это очень плохой перевод. С другой стороны, это мощное предложение, обогащающее английский язык ».

Вот как эта фраза была принята в Интернете:

Девиз на год

Как стихи

Розы красные
Мир рушится.
Пожалуйста, кричите в своем сердце.

— Эрик (@Eric_C_Wilder) 9 июля 2020 г.

Как медицинский совет

Ежедневное напоминание

Разожмите челюсть
Пейте воду
Кричите в сердце

— мег.лес (@meg_judd) 9 июля 2020 г.

Как величайшее название альбома в мире

The Scream Inside Your Heart — такое название альбома Кейт Буш, мне действительно пришлось проверить, чтобы убедиться, что это действительно не

— Ханиф Абдурракиб (@NifMuhammad) 9 июля 2020 г.

Как бестселлер

2020: Пожалуйста, кричи в своем сердце, Мемуары

— Адвокат @ Law (@TheGlare_TM) 8 июля 2020 г.

В качестве мотивационного плаката

Как вышить крестиком

Эта фраза нанесена даже на маски для лица

Надеемся, что через шесть месяцев — если не раньше — мы будем искать более оптимистичный лозунг.

Для получения информации о том, как безопасно выйти на улицу в Токио, щелкните здесь .

Другие новости из Токио и Японии

Япония создаст центры тестирования на коронавирус возле аэропортов для зарубежных путешественников

Этим летом teamLab устанавливает цифровой водопад в Токио

Извините, фанаты Mario Kart: картинга IRL в Токио больше нет

Япония планирует облегчить запрет на въезд для 10 азиатских стран и регионов

JR East снизит цены на билеты на синкансэн вдвое до марта 2021 года

Японский парк развлечений просит водителей американских горок не кричать: обновления о коронавирусе: NPR

Японский Tokyo Dome показан до того, как в стране снова открылись аттракционы. Японские операторы парков развлечений попросили людей, которые едут в некоторых парках, не кричать.

Bloomberg / Bloomberg через Getty Images

скрыть подпись

переключить подпись

Bloomberg / Bloomberg через Getty Images

Японский Tokyo Dome показан до того, как в стране снова открылись аттракционы.Японские операторы парков развлечений попросили людей, которые едут в некоторых парках, не кричать.

Bloomberg / Bloomberg через Getty Images

Парк развлечений Fuji-Q Highland недалеко от Токио имеет необычный запрос на своих американских горок.

«Пожалуйста, кричи в своем сердце», — просит парк не вслух. Необычный запрос призван снизить риск распространения коронавируса.

Хотя некоторые могут скептически относиться к возможности спокойно кататься на американских горках, рекламный ролик Fuji-Q доказывает, что это возможно.

На видео показаны два совершенно молчаливых руководителя с каменными лицами в костюмах, катающихся на американских горках Фудзияма, главной достопримечательности парка.

YouTube

Директива «Не кричать» была одной из нескольких рекомендаций, которые японские операторы парков развлечений выпустили в конце мая, когда страна начинала открываться после закрытия из-за коронавируса, по данным Agence France-Presse.

Любителей острых ощущений попросили «воздержаться от громких звуков», чтобы избежать распространения вируса в соответствии с инструкциями.

Согласно отчету Wall Street Journal, несколько посетителей парка жаловались, что запрос нереалистичен. Один посетитель токийского Диснейленда сказал журналу Journal , что он считает это «слишком строгим».

«Если крик выходит, он выходит», — сказал он.

В Японии коронавирус распространяется относительно медленно по сравнению со многими другими странами.В Японии было зарегистрировано чуть более 20 000 подтвержденных случаев заболевания и зарегистрировано 982 случая смерти из-за вируса.

Соединенные Штаты являются глобальным эпицентром пандемии коронавируса, где зарегистрировано более 3 миллионов подтвержденных случаев заболевания и 132 000 случаев смерти из-за вируса. Но некоторые тематические парки тоже принимают гостей в США.

Парк Disney World в Орландо вновь откроется для широкой публики 11 июля с сокращенной вместимостью. По сообщению Orlando Sentinel, предварительный просмотр для владельцев годовых пропусков состоится в четверг.Никакого запрета на крики там не объявлено.

Во Флориде наблюдается резкий рост числа коронавирусов. Количество новых случаев, регистрируемых в день, выросло на 146% по сравнению с двумя неделями ранее.

Пожалуйста, кричи в своем сердце

Пару недель назад Wall Street Journal писал о том, как недавно открылись несколько тематических парков в Японии, но, чтобы сдержать коронавирус, они запретили кричать на американских горках. Чтобы обеспечить соблюдение этой политики отказа от криков, их послание таково: «Пожалуйста, кричите в своем сердце.«Конечно, люди со всего Интернета быстро сделали это официальным девизом года. «2020: Пожалуйста, кричи в своем сердце».

В ответ на кампанию «Не кричать» один фанат американских горок сказал: «Нет никакого способа не кричать». Честно говоря, два руководителя парка развлечений Fuji-Q Highland выпустили рекламный видеоролик, в котором они катаются на американских горках высотой 230 футов в полной тишине (так что технически способ есть). Но я все же должен согласиться с жалобой фаната.Кататься на американских горках, не имея возможности кричать, — это просто не способ жить.

По правде говоря, кажется, что мы едем на ужасающих американских горках, и нас побуждают кричать в наших сердцах. Включите новости на пять минут и удачи вам, как будто вы можете пожаловаться на одиночество или на то, что вам нужно воспитывать маленьких детей. Если вы не испытали чего-то по-настоящему разрушительного за последние несколько месяцев, пожалуйста, кричите в своем сердце. В игре сравнительного страдания мы вынуждены молчать, зная, что кто-то другой пострадал больше.

Стоит отметить, что в унылом карантине еще есть за что благодарить. И ни в коем случае я не пытаюсь уменьшить страдания людей, переживших трагедию. Я понимаю, что, особенно в наше время, важно сохранять перспективу и осознавать, что есть разные степени страдания. Но я обнаружил, что даже те, кто потерял работу или любимого человека, все еще используют квалификаторы, говоря, что кто-то где-то неизбежно пострадал больше.Наша склонность преуменьшать собственные страдания часто может привести к двум вещам: она может удерживать нас от общения с другими страдальцами и может удерживать нас от связи с Иисусом.

Страдание в Америке такое же табу, как секс, деньги или политика. Это может измениться в эпоху COVID, но людям все еще трудно признать . Это реальность, которую большинство из нас надеется преодолеть, отрицая само ее существование.

К счастью, Библия побуждает нас выпустить все наружу. Апостол Павел описывает христианскую реакцию на страдания в своем письме к римлянам.«Все творение стонало от схваток», — пишет он. «Не только творение, но и мы сами, имеющие первые плоды Духа». Другими словами, всем больно. Павел ясно дает понять, что катастрофы не делают различий и что христиане едва ли свободны от страданий.

И все же он говорит о том, как надежду можно найти среди страданий, потому что Иисуса можно найти среди страданий. Иисус знает, что значит страдать. Он испытал утрату в смерти своего друга Лазаря, неприятие друзей во время ареста и суда, публичное унижение и несправедливую казнь.Хуже всего на кресте он чувствовал себя покинутым своим небесным Отцом. И все же Иисус не кричал в его сердце. Напротив, он громко воскликнул, чтобы все услышали: «Отец, почему ты оставил меня?» Это дает вам разрешение делать то же самое.

Вместо того, чтобы избавиться от страданий, Иисус вошел в них. Подобным образом, вместо того, чтобы избавить вас от ваших нынешних страданий, Иисус входит в них вместе с вами, чтобы однажды прославиться и прославить вас. Он не «кричал в душе», но перед смертью закричал в небеса от боли.И из-за этой крестной смерти вы никогда не будете кричать напрасно. А поскольку он воскрес из мертвых, вы можете отдыхать в надежде, что когда-нибудь ваши крики превратятся в пение. Этого самого по себе достаточно, чтобы заставить меня немного крикнуть — на этот раз, правда, от радости и благодарности.

Связанные

Японский тематический парк говорит: «Кричи в сердце», пользователи сети думают, что это хорошо подытоживает 2020 год

Парк развлечений Fuji-Q Highland недалеко от Токио предложил необычный запрос и запрет, поскольку он открыл страну из-под изоляции.Парк борется с COVID по-своему, и посетители видели знаки, которые просили их «кричать в сердце», а не вслух, особенно во время аттракционов.

Сообщается, что довольно уникальный и неортодоксальный запрос призван снизить риск распространения коронавируса. Некоторым это может показаться странным, но у посетителей возникает более практический вопрос — они скептически относятся к тому, как спокойно сидеть на американских горках, когда они падают, покалывая все ваши чувства и вызывая выброс адреналина.

‘Пожалуйста, кричи в своем сердце’

Парк аттракционов выпустил рекламный ролик, чтобы ответить на вопрос о том, как остановить троллей и доказать, что это возможно. В непреднамеренно веселом видео можно просто увидеть двух мужчин в костюмах (предположительно владельцев тематического парка) с каменными лицами, наполовину покрытых маками, сидящих безмолвно, почти без всякого выражения во время всей поездки по американским горкам Фудзиямы, что, кстати, тоже главная достопримечательность парка.

Читать | Япония просит ночные клубы разработать «новые шаги» для работы в условиях новой вспышки COVID-19

Сообщается, что директива «не кричать» — не единственное ограничение, недавно открывшийся парк выдвинул несколько рекомендаций, которым следует неукоснительно следовать.Согласно инструкциям, любителей острых ощущений в парке также попросили воздерживаться от криков и громких разговоров, чтобы избежать возможных капель вируса, заразившего кого-то еще.

Читать | Японская бейсбольная команда использует танцующих роботов вместо фанатов-людей на стадионах из-за COVID

«Не кричи, будь серьезным»

В результате запрета посетители жалуются, что запрос является «необоснованным», «нереалистичным», а некоторые даже считают его «слишком строгим».Один посетитель, который вернулся из токийского Диснейленда, поговорил с местным информационным агентством и, как сообщается, пошутил: «Если крик раздается, он выходит наружу, как мне это остановить?

Неудивительно, что некоторые в Интернете ответили веселыми мемами и поделились, что «кричать в сердце» — их девиз на 2020 год.

Читать | Когда выйдет сериал «Japan Sinks 2020» на Netflix? Дата и время выезда

По сообщениям, коронавирус в Японии распространяется медленнее, чем в соседних странах, в основном из-за дисциплинированного гражданского чутья и, учитывая количество пожилых людей, люди соблюдали правила карантина даже без строгого надзора.

Пандемия привела к 20 000 инфекциям и 982 смертельным исходам. Для сравнения с США, которые лидируют в мире по обоим показателям — инфекциям (30 лакхов) и количеству погибших (1,3 лакха), необходимо отметить, что Disney World в Орландо открывается 11 июля, хотя и с меньшей вместимостью. Никаких строгих правил не объявлялось. Однако ожидается, что и там будет введен запрет «не кричать».

Флорида, родной штат Орландо, города тематических парков, стала свидетелем всплеска случаев заболевания COVID, и, согласно последним сообщениям, оно увеличилось на 146% по сравнению с последними двумя неделями.

Читать | Число погибших от наводнения в Японии достигло 55, десятки пропали без вести

Кричать в вашем сердце: Совет по пандемии для японских подстаканников

японских тематических парков и парков развлечений, в том числе Токийский Диснейленд и Юниверсал Студиос в Осаке, начали открываться в мае вместе с новым набором правил безопасности. В дополнение к социальному дистанцированию и рекомендации по использованию масок, гостей просят «воздерживаться от громких звуков», т.е. кричать — на американских горках.

Хотя это может помочь предотвратить распространение COVID-19 через респираторные капли, идея запрета кричать на американских горках, как сообщается, получает некоторое сопротивление со стороны гостей парка. Правила не являются обязательными, но, в отличие от США, ношение масок, хотя и уже популярно, стало повсеместным, и люди не превращаются в уродов, когда их просят заботиться о здоровье и безопасности других.

Один студент колледжа рассказал The Wall Street Journal, : «Просто невозможно не закричать … Это своего рода пытка — вернуться в свое любимое место в мире и не иметь возможности кричать и наслаждаться всем на все 100%.”

Прокатиться, как Башня Ужаса, и заставить себя не кричать может быть физически сложно, и для многих людей достижение успеха требует так много работы, что в основном это сводит на нет всю цель, например, пойти на комедийное шоу и заставить себя не смейтесь. В конце концов, шутки перестают быть смешными.

Другой гость описал, как «закрыл глаза и освободил свой разум от страха или веселья, которые она испытывала». Хорошие времена!

И это для взрослых! Представьте себе, что вы ведете ребенка в Диснейленд и говорите ему не «громко вокализировать».”

Видео, на котором два руководителя парка развлечений катаются на американских горках в масках, совершенно невыразительно, заканчивается советом для гостей парка: «Кричите в своем сердце».

Крик. Внутри. Твое сердце. Звучит как совет как для американских горок, так и для того, чтобы пройти через нескончаемый адский пейзаж 2020 года.

«Пожалуйста, кричи в своем сердце». Хороший совет для всех нас, tbh. https://t.co/PxGsSqTiRN

— Су Ён (@lalasoo) 8 июля 2020 г.

Я думаю, мы все уже давно кричали в своих сердцах.https://t.co/9R1f2zraYj

— Гаррет Хаак (@GarrettHaake) 8 июля 2020 г.

Мой девиз уже много лет tbh https://t.co/E03fnk2x8u

— Джош Рэби (@JoshRaby) 8 июля 2020 г.

Я кричу в душе с 2001 года https://t.co/MDeIGR6aNY

— Меган Болл (@EldritchGirl) 8 июля 2020 г.

Я снова далеко впереди всех. https://t.co/CaoyxperQG

— Kory Stamper (@KoryStamper) 8 июля 2020 г.

Мы все вместе, кричим в собственном сердце 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

(через WSJ, изображение: снимок экрана)

Хотите еще подобных историй? Станьте подписчиком и поддержите сайт!

— Мэри Сью придерживается строгой политики комментирования, которая запрещает, но не ограничивается, личные оскорбления против любого человека , язык вражды и троллинг.—

Есть подсказка, которую мы должны знать? [защита электронной почты]

Ваше сердце кричит, пожалуйста, слушайте — Пейс Смит

Это гостевой пост Кевина Вуда из Counter Culturist.

Вы чувствуете приступы боли, глубокие позывы. Неумолимый толчок ваших самых сокровенных страстей, желающих вырваться наружу. Какое-то время вы пытались игнорировать призывы.

Вы списали свои самые сокровенные чувства как простое несварение желудка. Но вы можете делать это только до тех пор.

В конце концов котелок закипает. Когда вы игнорируете тоски своего сердца, ваша жизнь кажется менее наполненной. Сияние, которое обычно покрывает ваше существование, уменьшится.

Розовое настроение, наполняющее определенные моменты, будет происходить все реже и реже.

Вы мечтаете о моменте, когда вы опустошите свою тарелку и начнете идти по новому пути, руководствуясь самыми глубокими порывами вашего сердца.

Если бы это было так просто, в конце концов, у вас есть счета, которые нужно оплачивать, у вас есть рты, которые нужно кормить, и повседневные дела.

Не волнуйтесь; небольшая инъекция магии в вашу жизнь проще, чем вы думаете.

Вы списали потенциал магии

Ваша жизнь может быть волшебной. Позвольте мне повторить это. Ваша жизнь может быть волшебной.

Вы можете делать вещи и становиться тем, о чем вы только мечтали. Синхронные события могут наполнять ваш день изо дня в день. Ваша жизнь может стать больше похожей на сон наяву.

Есть только одна проблема.

Вы все делаете неправильно.

В детстве нас учат принимать возможности, нас учат мечтать и учат творить. Мы живем в мирах, наполненных волшебством, творчеством и невидимыми друзьями.

Наши состояния сна и бодрствования сталкиваются.

Все это вырастили из нас.Наша творческая жизненная сила выбита из нас. Наша способность привносить новизну в нашу жизнь, действовать более причудливо была похоронена, и мы забыли карту, чтобы найти ее.

Нам нужно начать двигаться вперед, основываясь на глубоком внутреннем порыве, чувстве и знании.

Вы не виноваты, если забыли, как это сделать. Это просто побочный продукт нашего культурного воспитания.

Мы оставили ответственным не за того директора

Мы пилотируем свою жизнь, ставя во главу угла рациональный разум.Замечательный инструмент, но не тот, который нам нужен в режиссерском кресле.

Вместо того, чтобы позволить жизни красиво разворачиваться в нас, мы пробиваем себе путь к существованию. Мы видим мир как сломанный образец, который мы пытаемся исправить. Это проявляется в желании исправить себя, исправить планету и исправить других. Только когда мы исправим все по своему вкусу, мы сможем начать получать удовольствие.

Мы отложили получение удовольствия сейчас на будущее, которое никогда не наступит.

Мы в конечном итоге анализируем себя до паралича.Позвольте страху принять «неправильное» решение, удерживая нас в плену. Мы ищем хорошее и плохое во всех и во всем.

Мы концептуализируем и классифицируем. Мы судим и интерпретируем.

Мы никогда не позволяем вещам расцветать естественным образом. Кажется, мы забыли свою глубинную природу. Мы забыли, что у нас есть возможность получать доступ к эволюционной силе Вселенной на протяжении всей нашей повседневной жизни.

Есть способ привнести в вашу жизнь новое ощущение великолепия.

Позвольте вашим глубочайшим намерениям раскрыться

Ключ для переключения навигационного табло.Нам нужно отключить нашу текущую операционную систему и начать все заново.

Наш путь не всегда будет наполнен цветами, щенками и приятными ароматами. Но даже когда жизнь поражает вас, вы чувствуете, что вас тянет за собой более глубокая цель.

Прислушиваясь к своему сердцу, вы позволяете жизни, которой вы должны жить, выйти на поверхность. Чтобы продолжать идти по этому пути, требуется кладезь смелости, поскольку он противоречит большинству социальных и культурных норм.

Нет полей для проверки или форм для заполнения.Только ты, твое сердце и твои детские шаги.

Вы становитесь тем, кем вам нужно стать, вы начинаете выполнять работу, которая необходима в мире, вместо того, чтобы просто быстро зарабатывать деньги.

Вы начинаете жить самой красивой жизнью. Поступая так, вы позволяете другим делать то же самое. Ваша жизнь превращается в небольшую рябь, которая принесет в мир больше света, любви, мира, творчества и удовлетворения.

Создание компаса из вашего сердца

А теперь пора приступить к работе.Пересмотреть свою жизнь — это строгая практика.

Вы переносите локус контроля из головы в свое сердце. Вы добавляете в свою жизнь каплю доверия размером со вселенную.

Существует набор практик, которые помогут вам отметиться и убедиться, что вы на правильном пути. Путешествие каждого человека будет уникальным. Шаг каждого человека будет разным. Хотя, иногда и переплетаются.

Следующее поможет вам интерпретировать свое путешествие, проверить свое мастерство в принятии решений и поддержать вас на этом пути.

1. Чтение указателей

Поскольку ваше путешествие отличается от моего, я не могу точно сказать, что произойдет. Но я могу сказать вам, на что обращать внимание.

В основном ищем указатели. Они могут быть разных форм. Иногда это может казаться непреодолимым чувством доброты. В других случаях это будет отображаться в синхронном событии.

Может быть, вас потянуло к незнакомцу, и в итоге у вас завязался умопомрачительный, подтверждающий разговор. Или, может быть, вы почувствовали необходимость сесть в поезд или посетить мероприятие, которое в итоге испортило вам носки.Это могло быть даже желание написать статью о чем-то, чем вы увлечены, и при нажатии на середину клавиши вы почувствовали чувство огромного удовлетворения.

Когда бы ни случилось подобное событие, ты просто узнаешь. Это может казаться внутренним удовлетворением, как будто ваши сердце и душа улыбаются. Вы почувствуете это своим телом.

Просто потрясающее чувство правоты.

Через некоторое время эти знаки начнут складываться, и у вас будет целый мешок ситуаций, людей, событий и обстоятельств, которые все укажут вам в правильном направлении.

2. Как по ощущениям?

Принимая решение, вы можете видеть, как оно ощущается в вашем теле. Когда вы примете решение, соответствующее вам и вашему путешествию, вы почувствуете себя хорошо. Вы не почувствуете узлов энергии или физической боли.

Вы можете почувствовать небольшую дозу беспокойства или нервозности. Не пытайтесь оправдать себя этими чувствами. Часто наши страхи указывают направление, в котором нам нужно двигаться. Они подталкивают нас к росту и помогают нам развиваться.

У вас может возникнуть чувство «да» в сочетании с сильной нервозностью.Это супер хорошо. Если вы чувствуете это, бегите к нему со всей силой.

Ваше тело обладает глубокой врожденной мудростью, которую вы научитесь использовать. Если вы чувствуете себя неуверенно или неуверенно, просто задайте себе этот вопрос:

Чувствую ли я эту нервозность по доброте сердца или потому, что мне это не подходит?

Со временем вы научитесь лучше понимать, какие чувства вызывают у вас правильные решения, как эмоционально, так и на уровне всего тела.

3.Добавляем ложку любви к себе

Это пища для вашего сердца и пропитание в вашем путешествии.

Вы можете любить себя так, как обычно, или попробуйте практику, описанную ниже. Наполняя свое сердце любовью, вы укрепляете его и придаете ему больше силы.

Примите эту практику, как если бы вы любили свою вторую половинку. Подарите себе такую ​​же нежность, принятие и интенсивность. Любите свое сердце. Почувствуйте это и живите этим.

Примерьте на размер:

1.Встаньте перед зеркалом и посмотрите себе в глаза. Вам нужно будет выбрать один.

2. Скажите вслух: «Я люблю себя», глядя глубоко в глаза.

3. Действительно почувствовать это ощущение!

4. Продолжайте и повторяйте столько, сколько сможете.

Что для вас самая большая проблема, когда вы слушаете свое сердце? Делитесь в комментариях.

Об авторе: Кевин Вуд — писатель Counter Culturist. Он помогает вам сознательно бунтовать, чтобы создать свою самую значимую жизнь.

Вы хотели бы следовать своему сердцу, но это кажется невозможным? Я могу помочь вам найти нужные вам ясность и смелость .

Другими словами, я могу помочь тебе найти свой путь.

Связанные

Гнев | Фонд «Сердце и инсульт»

Гнев — это нормальная и здоровая эмоция (например, гнев на что-то несправедливое; защита себя или кого-то, кого вы любите). Это может быть эмоциональная реакция на что-то, что вам угрожает или расстраивает.Гнев может быть слабым или сильным. Враждебность — другое дело — враждебность — это черта личности. Враждебные люди обычно агрессивны и недружелюбны. Сочетание неуправляемого гнева и враждебности может быть опасным для здоровья вашего сердца.

Гнев — нормальная реакция на сердечный приступ. Но если вы испытываете слишком много гнева (например, громко разговариваете, кричите, оскорбляете, бросаете вещи, проявляете физическое насилие), это может нанести вред вашему сердечному здоровью. Когда вы открыто и агрессивно демонстрируете свою враждебность, возрастает риск осложнений после сердечного приступа или операции на сердце.С другой стороны, попытки сдержать гнев и враждебность на самом деле не избавляют от них, а могут даже усугубить их. Так что «запирать внутри» тоже вредно для вашего сердца. Поэтому важно соблюдать баланс — управлять своим гневом и выражать его здоровым образом, чтобы не повредить артерии и сердце.

Распознавание признаков гнева

Возможно, вы можете вспомнить ситуации или людей, которые могут вас расстроить. Есть шаблоны? Как часто это бывает? Попробуйте следующий сценарий: представьте, что вы едете по шоссе или едете в качестве пассажира.Внезапно другой водитель без сигнала подрезает вас и тормозит. Ваши самые первые:

1. Мысли о другом драйвере?
2. Эмоциональные чувства по отношению к другому водителю?
3. Изменения в вашем теле?
4. Поведение и действия?

А теперь подумайте: как долго длятся эти чувства? Они исчезают через несколько минут или вы все время думаете о ситуации? У вас проблемы со сном? Вы думаете об этом на следующий день? Многих из нас эта ситуация может беспокоить хотя бы несколько минут.

Итак, как вы можете управлять своим гневом?

• Узнайте, как вы лично реагируете на гнев.
• Заботьтесь о своем здоровье и образе жизни
• Выражайте свои потребности и эмоции. Позвольте себе плакать.
• Спокойно выражайте свое недовольство сразу, чтобы оно не накапливалось и не заставляло вас взорваться позже.
• Научитесь говорить «нет» и заставлять других помогать.
• Не реагируйте немедленно и резко, когда вас разозлила ситуация или человек.
• Уходите, если не можете сохранять спокойствие: уходите из ситуации, пока вы не перестанете сердиться. Скажите человеку перед вами, что вы вернетесь.
• Сделайте шаг назад и решите, действительно ли из-за этого стоит злиться.
• Улучшите свои коммуникативные навыки; работайте с людьми, а не против них!
• Используйте «Я», чтобы объяснить, что вы чувствуете. Использование «я» вместо «вы» помогает другому человеку узнать, что вы чувствуете, и лучше слушать. («Я злюсь, когда смотришь все, что я ем.”)
• Избегайте обвинений и обобщений. Вместо этого комментируйте конкретное поведение. («Я чувствую контроль и разочарование, когда ты говоришь мне, что мне есть» вместо «Ты всегда пытаешься контролировать меня и относиться ко мне как к ребенку!»)
• Скажите человеку, что именно вы хотите: никто не может догадаться, что вам нужно. («Я бы хотел, чтобы вы предлагали диету вместо того, чтобы говорить мне, что мне следует или не следует есть».
  

  Добавить комментарий Отменить ответ

  Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

  Комментарий *

  Имя *

  Email *

  Сайт